Приключения 1977 - Божаткин Михаил (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Да, это верно. Вот что я хотел сказать. Есть кое у кого из них одна странность. Видно, с прошлых лет осталась. За сто граммов спирта они тебе могут отдать любого оленя, даже собаку. Чем это объяснить, не знаю. Видно, тяжелыми климатическими условиями. Этим-то раньше купцы пользовались, обманывали их. И теперь, если водки нет, иные заготовляют летом грибы-мухоморы, сушат их. А зимой «мухоморят».
— Как «мухоморят»? — спросил Сергеев.
— Едят мухомор и чумеют. Однажды сам видел. Один этакий алкоголик «намухоморился». Вначале я подумал, что заболел человек. Его корежит, ломает, изо рта пена идет. Страшно смотреть. Вызвал врача. Но ничего страшного, выздоровел мой «больной».
— Так вы думаете, кто-то, зная слабость таких мухомороедов, угощает их? — спросил лейтенант.
— Ничего не думаю. Нам с вами поручили разобраться. А такие случаи бывали и теперь встречаются.
— Нам с вами надо вместе держаться, — сказал Сергеев, — тут не только угощают, но и… — Лейтенант умолк: в последнюю минуту он раздумал говорить Пименову о смерти зоотехника.
Когда самолет приземлился, они направились в контору колхоза. Пименову нужно было найти хотя бы двух человек из общественности, чтобы сделать в магазине выборочную ревизию. Сергееву же надо было поговорить с Дорофеевым, осмотреть труп Авзелкута и решить на месте последующие действия. Конечно, лейтенант в этом сложного для себя ничего не видел. Во всяком случае, первое свое самостоятельное следствие он проведет по всем правилам.
Их встретил невысокого роста, сухощавый, лет сорока пяти мужчина. Он встал из-за стола и за руку поздоровался с Пименовым и Сергеевым.
— Заждался я вас, — говорил он, усаживая гостей. Это и был председатель колхоза Дорофеев. — Закуривайте, грейтесь. Пурга дьявольская, — Дорофеев протянул лейтенанту и ревизору пачку сигарет. — Не курите? Это очень хорошо, а я вот все бросаю. Но все равно брошу. Кашель окаянный уже стал мучить.
— Я в ваших местах новичок, — сказал Сергеев. Он отметил про себя, что председатель человек быстрый, энергичный и не прочь поговорить, решил приступить сразу к делу. — Хотелось бы мне заручиться вашей помощью. Во-первых, нам надо двух понятых из общественности — проверить магазин. Во-вторых, мне необходимо осмотреть труп зоотехника.
Успел отметить лейтенант: Дорофеев после его слов как-то сразу умолк, задумался, курил сигарету и согласно кивал головой. Будто совсем не слышал лейтенанта.
— Да… да… Но… в магазине водки нет. Мы уже проверили, первое отпадает.
— Вы нашли, кто гонит самогон? — перебил Дорофеева Сергеев.
— Вы нетерпеливы, молодой человек. У нас самогон не гонят, не умеют. Люди пьют спирт.
— Спирт?
— Да… и Авзелкута нам осматривать не придется.
— Вы установили причину его смерти?
— Вот тут-то не совсем ясно.
— Я хотел бы взглянуть на него.
— Авзелкута уже нет.
— Как нет? Схоронили? Можно могилу вскрыть. Ведь вечная мерзлота, так что…
— Знаете, у нас еще сильны национальные традиции. Молодежь уже не придерживается их, а вот старики…
— При чем здесь традиции? Можно вскрыть могилу ночью.
— Как у вас, молодых, все легко и просто.
— Но ведь неясна причина его смерти. Может, убили вашего зоотехника, — Сергееву непонятно было упрямство Дорофеева.
— Сожгли зоотехника… — Председатель положил затухшую сигарету в пепельницу и тут же закурил новую.
— Как сожгли?! Кто сжег? А вы где были?
— Сожгли так же, как сжигают трупы других, — Дорофеев начал рассказывать весь обряд сжигания, но лейтенант слушал его невнимательно. Он думал о том, что его первое поручение, пожалуй, не такое уж легкое. Одно-единственное вещественное доказательство преступления, а в этом лейтенант не сомневался, — труп зоотехника исчез. Без вещественных доказательств ни одна экспертиза не сможет доказать убийство.
— Покойника садят на нарту, дают ему в руки длинную палку-таях, чтобы ему «на том свете» было на чем ездить и чем погонять оленей, — рассказывал председатель. — Садят лицом на восток, навстречу восходящему солнцу. Потом обкладывают покойника сухим кедрачом и поджигают. Все в этом обряде предусмотрено, даже то, чтобы покойник ушел в иной мир без мук. А для этого ему ножом перерезают сухожилия на руках и ногах.
— К чему вы мне это рассказываете? — опять перебил Сергеев председателя. — Вы это видели и не могли пресечь. Это же варварство!
— Ну, знаете, лейтенант, не нами установлены свобода совести, вероисповедания и другие свободы. Мы только должны их блюсти и поддерживать. А говорю вам это хотя бы для того, чтобы вы знали. Сами сказали, что новичок в наших местах. И в конце концов, не могли же мы ждать, когда вы изволите прибыть. — Дорофеев встал из-за стола и сердито поглядел на Сергеева. Ему явно не понравился молодой следователь. Он знал, что Сергеев с Пименовым приехать раньше не могли, но не вытерпел и сказал лейтенанту последние обидные слова. Зачем этот «зеленый» милиционер обрывает его так, словно он, Дорофеев, проработавший уже пятнадцать лет председателем колхоза, виноват в том, что стадо оленей разбежалось, погиб лучший зоотехник. Мало ему разговора с Огородниковым. Иван Матвеевич на резкие слова не скупился, обвинил его в незнании своих людей. А он, Дорофеев, уже предпринял все, что только мог, уже многое узнал. А этот следователь — парнишка, шумит на него. Подавай ему труп. Да в том-то беда, что на теле Авзелкута ни одной царапины не было. Определи причину смерти. И так пролежал два дня в гараже. И тут без его, Дорофеева, ведома рано утром увезли покойника на берег губы и сожгли.
— Вы мне место, где сожгли зоотехника, можете показать? — требовательно спросил Сергеев.
— Это можно, — Дорофеев тяжело вздохнул.
Они ходили у огромного кострища на высоком берегу Пенжинской губы. Кострище уже занесло снегом. Сергеев палкой разгребал смешанный со снегом и застывший твердым пластом пепел. «В наше время — и такое, — думал лейтенант с тоской. — Что найти, за что зацепиться? Дорофеев, конечно, что-то знает. Но теперь из него ничего не вытянешь. Зря я ему не дал полностью высказаться. А ему хотелось поговорить».
Сергеев нашел несколько головней и обгоревшую кость. «Вот и все, что осталось от человека, — думал он, — работал, приносил людям пользу, и вот…» — невеселые размышления охватили следователя.
— Долго будете ковыряться здесь, лейтенант? — с подчеркнутой вежливостью спросил Дорофеев. — Мы вот с ревизором уже продрогли. Идемте лучше чай пить. Все равно, вы здесь уже ничего не откопаете, мертвое дело.
На высоком берегу, действительно, как на семи ветрах, холодно. Даже меховую одежду пробивало. Сергеев и сам уже изрядно продрог. Он вспомнил, что утром только «заморил червячка» — поел чуть-чуть, где-то неплохо бы пообедать.
— Моя старуха, видно, уже ждет, чай накипятила. А я вот с вами здесь мерзну, — говорил Дорофеев.
— Здесь, товарищ лейтенант, того кончика, что вы ищете, нет, — сказал ревизор. — Идемте лучше к председателю.
— За чаем-то лучше всем вместе искать тот кончик, — Дорофеев хитровато подмигнул Пименову и первым направился в село.
— Мы в столовую пойдем, — сказал Сергеев.
— Я так и знал, что вы именно это скажете, — улыбнулся Дорофеев и остановился. — Но от меня вам все равно не отвертеться. Столовая у нас зимой не работает. Посторонних в колхозе нет, а свои дома едят. А то, что вы не хотите идти ко мне, то это зря. Этим вы не скомпрометируете себя.
— Откуда вы взяли, что я боюсь себя скомпрометировать? — улыбнулся теперь Сергеев.
— Потому что знаю. Молодые ревизоры, следователи не будут вместе чаи распивать с тем, кого они считают преступником.
— Да, вы, пожалуй, правы. Так оно обычно и бывает. Но при чем же вы и преступник? Мы с удовольствием принимаем ваше предложение. — Сергеев первым направился в село.
«Конечно, Дорофеев что-то знает, — думал лейтенант. — Хитрый, видно, мужик. Точно отметил про молодых следователей. Словно на лице мои мысли прочитал. Надо быть с ним почтительней».
