Том 1. В дебрях Индии (с илл.) - Жаколио Луи (читать книги txt) 📗
— Англичане узнали самым странным образом, что Нана не покидал Индии.
— Каким же образом?
— Боюсь причинить неприятность своему другу.
— Говори, не бойся… Я сказал тебе, что готов ко всему.
— Да, я буду говорить, потому что должен сказать правду. В газетах Бомбея пишут, что правительство из Лондона прислало депешу вице-королю Калькутты, предупреждая его, что из рассказов твоей семьи…
При этих словах Сердар так вздрогнул, что Нариндра остановился, не решаясь говорить дальше.
— Продолжай! Продолжай! — сказал Сердар дрожащим голосом.
— От твоих родных в Европе узнали, что ты остался в Индии, а так как всем известно, что Нана-Сахиб мог бежать только благодаря твоей помощи, то все уверены, что он не расстался с тобой. Вот почему отдано приказание обследовать по всем направлениям окрестности Ганга и большую цепь гор на Малабарском берегу — единственные места, где благодаря джунглям можно долго скрываться от самых тщательных поисков.
— А затем…
— А затем, не доверяя туземцам, вице-король отправил батальон 4-го полка шотландцев из Бомбея, чтобы осмотреть Татские горы от Бомбея до мыса Кумари, тогда как другой батальон сделает то же самое между Бомбеем и границами Кашемира.
— Прекрасно, нагуляются вдоволь, — холодно отвечал Сердар.
— Надеюсь… Сердара не так просто поймать. Не будет ли, однако, более благоразумным вместо того, чтобы противиться без всякой патриотической цели…
— Все? — перебил его Сердар.
— Я должен еще предупредить тебя, что большое количество индусов и иностранных авантюристов, соблазнившись суммой обещанной премии…
— Да, миллион, ни больше ни меньше… Англичане хорошо платят изменникам…
— …готовятся идти вслед за войсками.
— Что касается этих, то мы заставим их раскаяться в своей смелости. У солдат же не тронем ни одного волоска на голове; они повинуются тому, что им приказывают.
— Их начальник тоже получит снисхождение?
— Кто он?
— Капитан Максвелл.
— Мясник Хардвара, Лакхнау, Агры, Бенареса и сотни других мест?
— Он самый.
— Война закончена, и он не нападет на меня, у нас с ним нет ничего личного, но у него старые счеты с Барнетом и Рамой-Модели — вот случай для них свести баланс. Я думал, что этот убийца женщин и детей служит в туземной артиллерии?
— Да, но вице-король послал его в Бомбей с приказом губернатору назначить его командиром экспедиции.
— Этот человек счастлив только среди крови и слез.
— Мне осталось сказать еще одно слово, и Сердар будет знать все.
В эту минуту перед Нариндрой и Сердаром выросла тень и сказала, пожимая им руки:
— Спасибо, Нариндра, спасибо за хорошую новость.
Это был Рама-Модели, привлеченный разговором.
— Ты слышал? — спросил Сердар.
— Я никогда не сплю, когда говорят об убийце моего отца, — мрачно ответил заклинатель, — продолжай, Нариндра.
— У нас есть еще более опасный враг.
— Мы его знаем — это Кишнайя.
— А что вы о нем узнали?
Рама-Модели был недавно на равнине; ему сказали там, что Кишнайю видели в окрестностях.
— Говорят, правительство следит за всеми душителями в провинции, чтобы помешать им совершить празднество пуджа в честь Кали, а потому все они скрываются в горах на расстоянии десяти миль от Нухурмура. Закрыть глаза на это празднество обещали только с условием, взять в плен Нана-Сахиба; в таком случае им разрешат кровавые таинства, лишь бы только человеческие жертвы были взяты из их собственного племени.
— Это вещь серьезная, и надо быть настороже, — задумчиво сказал Сердар. — Один из этих демонов для меня страшнее всех шотландцев. Мы с Нариндрой кое что знаем об этом.
— Да, благодаря Кишнайе нас едва не повесили в Пуант-де-Галле.
— И если бы не хватило присутствия духа у нашего друга заклинателя, мы не разговаривали бы так спокойно на Нухурмурском озере.
При этом воспоминании оба с чувством пожали руку Раме-Модели.
V
В ПРОДОЛЖЕНИЕ ВСЕГО ЭТОГО РАЗГОВОРА шлюпка спокойно продолжала свой путь, и наша авантюристы скоро уже должны были пристать к тому месту, которое находилось недалеко от входа в пещеры.
— Кстати, — сказал Сердар Нариндре, — наш разговор был так интересен, что мы забыли спросить тебя о причине твоего сигнала, который ты послал нам на озеро незадолго до нашего приезда к тебе.
— О, ложная тревога, — отвечал маратх, — мне послышался шум в кустах, и я на всякий случай, не узнав даже в чем дело, хотел предупредить вас, чтобы вы были настороже…
Шлюпка приближалась к берегу, и обязанности Сердара и Рамы-Модели, заключавшиеся в том, чтобы уменьшить быстроту хода и направить шлюпку к месту остановки, не позволили Нариндре дать им более полное объяснение. К тому же факт, который так сильно взволновал обоих, когда они были посреди озера, потерял свое значение с той минуты, как Нариндра назвал его ложной тревогой.
День еще не начинался, когда шлюпка была уже поставлена на место в укромный угол в заливе, скрытом деревьями, и все трое вернулись в Нухурмур. Все еще спали, за исключением Сами, раба своей обязанности. Сердар приказал ему немедленно разбудить принца и двух других своих товарищей, — положение было настолько серьезно, что требовало немедленного совещания.
Нана-Сахиб уже встал и приказал передать своим друзьям, что готов принять их.
— Что-то новое, кажется, — сказал он с тем покорным судьбе видом, который не покидал его со дня его несчастья.
— Да, принц, — отвечал Сердар, — обстоятельства исключительной важности… Нам необходимо собраться, чтобы составить план поведения и защиты, возлагающий на каждого известные обязанности и долю ответственности. Я подожду говорить, пока не явятся на зов два других наших товарища.
В ту же минуту в помещение принца ворвались с растерянным видом и вооруженные с головы до ног Барнет и Барбассон.
— Что случилось? — спросил Барбассон. — Нас атакуют?
Сердар, догадавшийся, что Сами подшутил над ними, не мог удержаться от улыбки, несмотря на всю серьезность положения.
Молодой Сами, на обязанности которого лежала тяжелая задача будить каждое утро неразлучных друзей, знал, с чем было сопряжено это удовольствие, когда он являлся, чтобы заставить их покинуть свои гамаки: направо и налево сыпались толчки и тумаки, которыми они щедро сопровождали свое вставание. Но это нисколько не беспокоило Сами, и он всегда добивался своего. Заметьте при этом, что адмирал и генерал сами назначали ему час, в который он должен был разбудить их в те дни, когда они не были дежурными. Молодой индус, видя своего господина озабоченным, хотел сократить три четверти церемоний, включая сюда и тумаки, а потому сразу вбежал в грот Ореста и Пилада, крича во все горло:
— Тревога, тревога! Атака на Нухурмур!
И в одну секунду оба были готовы.
— Извините за эту маленькую шутку, — сказал Сердар вошедшим друзьям, которые не знали, сердиться им или смеяться. — Мальчик виноват только наполовину; вы приглашены на военный совет, а такого рода совещания бывают только накануне битвы.
Эти серьезные слова сразу успокоили Барнета и Барбассона; они поставили свои карабины и заняли места на диване, где уже сидели их друзья. По приглашению принца, занимавшего место председателя, Сердар обратился ко всем с речью и изложил, ничего не опуская, все факты, уже известные читателю.
Он рассказал о письме своей сестры, о предстоящем приезде ее со всей семьей в Индию, об амнистии для себя, не снимая, однако, покрова, скрывающего таинственное происшествие, разбившее всю его жизнь, рассказал также своим слушателям о том, что по странной и необыкновенной случайности доказательства его невинности почти находятся у него в руках, в самой Индии, и что благодаря содействию своих друзей он надеялся даже одно время завладеть ими, несмотря на трудность этого предприятия. В первую минуту у него под влиянием воспоминаний мелькнула мысль сделать их всех судьями своего положения и сообразно советам своих великодушных друзей оставить на некоторое время пещеры Нухурмура, но не одному, а с двумя из них, чтобы добыть доказательства несправедливости, допущенной по отношению к нему, и принести их сестре, когда она ступит на почву Индии. Это было бы для него величайшим счастьем, о каком только может мечтать человек! Когда он составлял этот план, в Нухурмуре уже шесть месяцев было совершенно спокойно; ему было известно, что все считают принца и его приверженцев бежавшими в Тибет или куда-нибудь в другое место и что преследование почти прекращено… Но вслед за этим он узнал один факт и его чести заставил его отказаться от взлелеянной им мечты.
