Пилигрим - Сафронов Виктор Викторович (читаем книги TXT) 📗
Еще раз нахмуря лоб вдумчиво прочитал текст…
Назойливо звучало имя «Ассенизатор». Это имя, как объяснил журналист в заключительной части текста, было названо только после того, как он подписал ряд обязательств (интересно, перед кем?) связанных с тем, что нынешний покойник назовет имя вызванного им самим убийцы-ликвидатора только после того как с ним, случится что-нибудь сверхординарное.
«Ассенизатор» один из сверхмощных и подготовленных профессиональных ликвидаторов мира. Убийца без лица, биографии и прошлого. Действующий уже около семи лет по всему миру и до сих пор еще живой, что является большой редкостью и многое говорит о его подготовке. Кто он? Откуда? Существует ли вообще в природе? Никто не знал, но заказы на убийства исполнялись в оговоренные сроки и отправленные деньги исправно кем-то получались». — Толково было написано в газете.
В этом месте поставил в памяти зарубку.
Если человек даже перед предполагаемой смертью не раскрывает секретов связанных с выходами на контакт с интересующим абонентом, значит, такая связь или очень простая или наоборот очень сложная, о которой не следует и говорить.
Ниже официальное мнение по этому поводу федерального управления: «Все написанное со слов покойного полный и окончательный бред. Журналисты в погоне за дешевыми сенсациями вообще потеряли стыд. Правительство России и государственные структуры никогда не прибегали к помощи наемных убийц. В стране с развитой системой демократии, в этом нет необходимости».
Читая последний пассаж, я громко расхохотался. На меня стали оглядываться.
Вполне резонно замечено, когда демократия во все стороны цветет и пахнет, заказных убийств быть не может.
Этот пассаж, лично для меня явился серьезным объяснением происходящих событий.
Опускаются руки?
«Подними их и не раскисай, — начал беседовать сам с собой. — Соберись… Сына видел? Видел. Ради чего трепыхаться знаешь? Знаю. Все… Пизд… Давай вперед.»
Мое желание выяснить, кто мог получить деньги за мою успешную ликвидацию, отпало сам собой.
Что настораживало? Слишком уж явно прозвучало имя, для меня ничего говорящее. Пытаются таким образом сбить меня с толку? Кто? И как этот умник узнал, что я подберу именно эту газеты?
Как и сотням иных обитателей стольного града, узнавшим о том, что существует некто с именем Ассенизатор, это ровным счетом ничего не давало. Какой он? Чернявый? Лысый? Маленький? Толстый? И вообще… Хорошо бы знать, кого пугаться — от кого шарахаться?
Еще раз полюбовался своим изображением…
Хотел, было в целях конспирации даже съесть газету, но решил приберечь экзальтацию для более подходящего случая.
После жалел, что убоялся трудностей связанных с поеданием духовной пищи вместо насущной. Пока поесть мне так и не удалось. Желудок разноцветными огнями стал гневно потрескивать и сигналить в разные стороны, грозя перейти границы и развязать военные действия против его хозяина.
Я поднялся с удобной лавки и загребая ногами старые газеты, пыльные пакеты и другой мусор, поплелся по грязным улицам в сторону Тверской. Радовало то, что некоторые москвичи, борясь за здоровый образ жизни, оставляют на моём пути большие окурки. Покуривая — боролся с вредной тягой к еде.
Без копейки в кармане, через весь город отправился в гостиницу. Там и деньги, и ключ от номера, где они лежали…
Хотя намечался прекрасный роман с Лаурой, но видно придется перенести его на другое более приемлемое время. Глядишь, и импотенция к тому времени отступит. Полюбовавшись визитной картонкой, сжег ее. На всякий случай…
Взяв из спрятанного в вентиляционном отверстии пакета денежную бумажку, разменял ее у дежурного хозяина гостиницы на российские купюры. Последняя сентенция говорит о том, что будучи трезвым я пытался соблюдать осторожность. Перейдя улицу, очутился в местном заведении общественного питания. Забегаловка без претензий, в основном для студентов и работяг бредущих со смены. Именно там в Левак-Астории, одним разом отпраздновал череду своих счастливых спасений. После празднования, там и поел…
Вернувшись в номер, сбросил пиджачишко со следами всей встреченной на пути побелки. Большим количеством слюны наплевал на собственную безопасность и завалился спать. От собственного храпа несколько раз с испугом просыпался… И опять засыпал.
Спал не очень долго. Изнутри черепной коробки, внезапно постучали и попросили «не будить лиха, пока оно тихо». С этим бронебойным аргументом нельзя было не согласиться.
Стараясь создавать, как можно меньше шума. Не зажигая света, поднялся, оделся… Долго прислушивался к ночному дыханию улицы. Старался рассмотреть, что там в темноте, за стеклами гостиницы меня ждет…
У соседа за стенкой, радио сказало, что часы перешли отметку четырех часов ночи. Пора. Через запасной выход, начал выбираться из здания. Помех и черных кошек по дороге не было. Мои преследователи или меня потеряли, в чем я сомневался, или ждали чего-то другого. Сейчас, ночью в потемках опасного района, было самое подходящее время дать мне по голове и больше не ждать неприятных разоблачений.
Бесстрашного сверхчеловека из себя не разыгрывал, такси не нанимал. Темной стороной двигался в неведомую сторону. В городе можно ориентироваться по указателям, а можно и так, как бог на душу положит.
По пути, дважды останавливали наркоманы. Корежило ребятишек основательно, ломка было в самом разгаре, очень знакомое состояние… Откупался «двадцаткой» с американским президентом, как раз на дозу «соломы», а им больше и не надо… Нож от горла убирали и убегали… Зевая и почесываясь, тащился дальше.
Направлялся я в речной порт.
Была задумка завербоваться матросом на судно идущее в Аргентину, после чего прекратить подвергать свою жизнь и жизнь близких мне людей постоянной опасности.
А то ведь, за какую-то неполную неделю, пришлось много чего испытать. Но конференцию провел достойно (покойный руководитель высшего звена ФУНБ мне в этом неплохо помог) больше ловить мне здесь было нечего. Что называется, поквитались на полную катушку…
Может зря я, так быстро пытаюсь скрыться? По условиям жанра, намечался интересный сюжетный поворот связанный с Лаурой. Зримо вижу, как выстраивается любовно-романтическая линия повествования с иступленным сексом…
Глядишь, у девочки Лауры, отец не слесарь в Рокфеллер-Центре, а хозяин газеты. Миллионер, прожигающий украденное в период приватизации состояние в кутежах и гульбе, а тут я подвернулся со своей возможностью выпить, потанцевать и спеть про «Вологду»…
Между нами налаживается контакт. Вместо занятий кухонным каратэ (это из ненаписанных воспоминаний, о жизни с покойной Алицией) мы с Лаурой дарим старику пару тройку внуков, я становлюсь… Я прямо разулыбался на всю улицу, так мне было приятно представлять себя всего в шоколаде и приятно пахнущего одеколоном при чем, заметьте, не изо рта…
Мечтал, мечтал и к восьми утра пришел к порту. Нашел замызганное здание, на поверку оказавшееся администрацией порта и пошел вербоваться матросом. Сомнений, ни каких. Посчитал, что коль скоро гальюн от камбуза отличаю, значит, прямая дорога в «морские волки» на покорение океанских просторов.
Легко сказать «завербовался». На самом деле это было не так. Документ «паспорт моряка» в порядке… Равнодушно полистали, посмотрели, записали данные… Ждите.
То есть, как это ждите? Я конечно, с большим удовольствием остался бы. Мне еще надо было сходить на Красную площадь, потаращиться на мумию. Заглянуть на товарно-сырьевую биржу туда, где золото куется из бумаги. Не знаю, как без меня Большой театр существует?
Дел, как и у каждого бездельника, невпроворот. Но, вот незадача… Грохнуть могут в любой момент. Разнесут на куски, молекулы и атомы… Всякие слова, про любовь к выполнению задания командования, сегодня не проскакивают и не могут проскочить. Я сам себя послал выполнять задание. И вообще… Меня ждет почти два центнера бумажных денег. И после этого просто так дать себя застрелить?
