Дочь снегов. Сила сильных - Лондон Джек (библиотека электронных книг .txt) 📗
Но понемногу его бешено стучавшее сердце начало успокаиваться; воздух уже не казался сладким, как нектар; сознание реальности, сознание, что необходимо действовать, снова вернулось к нему.
— А все-таки нам нужно отсюда выбираться, — сказал он. Голос его звучал хрипло, словно после легкого пьянства. Он испугал его самого. Однако Корлис схватил весло ослабевшей рукой и стал отталкиваться от берега.
— Да, давайте двигаться, — поддержала его Фрона еле слышным голосом, звучавшим словно в отдалении.
Томми поднял голову и оглянулся вокруг.
— А по-моему, надо отказаться от дальнейших попыток.
— Беритесь за весло!
— Неужели вы хотите еще раз попробовать?
— Беритесь за весло! — повторил Корлис.
— И гребите, даже если у вас лопается сердце, Томми! — добавила Фрона.
И они снова очутились в полосе бушующих волн, и снова для них исчез мир, исчезло все, кроме этого узкого пространства, наполненного кипящей пеной, и злобного потока, и издевающейся, раскрытой пасти расщелины в скале. Но они снова благополучно миновали все препятствия, и снова перед ними приветливо вырисовывался поворот, за которым простиралась спокойная вода; им оставалось только обогнуть скалистый мыс — грозную неприступную крепость, у подножия которой бушевали не менее грозные волны. Лодка, извиваясь и вся сотрясаясь от напора волн, устремилась вперед, но ее относило назад течением, и она не двигалась с места. Раз — два, раз — два, весла мелькали в воздухе с мучительным напряжением, и каждый взмах их, казалось, длился целую вечность; все померкло у гребцов перед глазами; они уже не видели той цели, к которой они стремились; даже забыли, за что боролись; они целиком отдались мерному ритму взмахов и превратились сами, казалось, в какие-то маятники, отсчитывающие часы вечности. Бесконечность осталась позади них, бесконечность ждала их впереди, а они находились посередине и раскачивались, повинуясь какому-то великому, могучему ритму. Они утратили все человеческое и стали лишь частью этого всепоглощающего ритма. Весла их порой ударялись о подводные скалы, но они этого не сознавали; лишь благодаря случайности они благополучно проскальзывали между льдинами, но они их не видели; они не чувствовали даже ударов волн о борта лодки, не чувствовали брызг воды на лице.
И вдруг лодку отбросило на середину реки. Машинально весла изменили направление и повернули «Ля Бижу» носом к противоположному берегу. Лишь тогда, когда вблизи мелькнул берег Расстанного острова, словно граница другого мира, гребцы очнулись и вернулись к действительности: взмахи весел стали медленнее, ровнее; они стали грести спокойнее, отдыхая от напряжения, и почувствовали, как к ним возвращаются силы.
— Делать третью попытку бесцельно, — хрипло, надтреснутым голосом прошептал Корлис.
— Да, у нас сердце не выдержало бы, — ответила Фрона.
Чем ближе подходила лодка к берегу, тем яснее у Томми мелькали мысли о жизни, о приветливом костре у входа в палатку, о спокойном отдыхе в полдень, под тенью деревьев, и главным образом о благословенном городе Торонто с его домами, прочно построенными на твердой земле, и с его кишевшими народом улицами. Каждый раз, как он наклонял голову и погружал весло в воду, эта картина все ярче и ярче вырисовывалась перед ним; дома и улицы казались крупнее и яснее, словно он глядел в бинокль и постепенно прилаживал его к глазам; а каждый раз, как он откидывался назад, остров, казалось, делал ему шаг навстречу. Наконец, Томми нагнулся в последний раз, и улицы представились ему уже в натуральную величину; он выпрямился и увидел в трех шагах берег, на котором стояли Джекоб Уэлз и двое других.
— Вот видите, ведь я говорил, что не удастся! — торжествующим голосом крикнул он им.
Но Фрона поставила лодку параллельно берегу, и Томми мог только с вожделением взирать на недоступную твердую землю. Весло его остановилось на полдороге и с грохотом упало на дно лодки.
— Возьмите весло в руки!
Голос Корлиса звучал резко и неумолимо.
— Ни за что!
Томми повернулся лицом к своему мучителю; он, наконец, решил возмутиться и даже заскрежетал зубами от злобы и разочарования.
Лодку все время относило течением, и Фрона стремилась лишь к одному: как бы удержать ее на месте. Корлис на коленях подполз к Макферсону.
— Мне не хотелось бы жестоко поступать с вами, Томми, — произнес он низким, вибрирующим от напряжения голосом, — и потому… беритесь-ка вы уж лучше за весло, голубчик!
— Нет!
— Ну, в таком случае мне придется убить вас, — продолжал Корлис тем же спокойным, бесстрастным голосом и вынул из ножен свой охотничий нож.
— А если я все-таки откажусь? — попробовал было выдержать шотландец, в то же время невольно отодвигаясь подальше от молодого человека.
Корлис слегка кольнул его ножом. Острие вонзилось в спину, как раз у того места, где находится сердце; оно разодрало рубашку и царапнуло кожу. Хуже: Томми почувствовал, что нож проникает все дальше и дальше ему в спину, очень медленно, правда, но неуклонно. Бедняга вздрогнул и дернулся в сторону.
— Ладно, ладно, только уберите нож! — закричал он. — Я сдаюсь!
В глазах Фроны, бледной как полотно, светился какой-то твердый блеск, и она одобрительно закивала головой.
— Мы попробуем подъехать с другой стороны, пересечь реку выше по течению, — крикнула она отцу. — Что такое? Не слышу! Ах, ты про Томми? У него сердце немного не в порядке. Ничего серьезного. — И Фрона салютовала веслом. — Мы скоро вернемся, отец, не успеешь оглянуться, как мы уже будем здесь.
Река Стюарт успела совсем очиститься от льда. Лодка поднялась вверх по ней на четверть мили, а затем пересекла ее и поплыла дальше к Юкону. Но когда она очутилась прямо против того места берега, где лежал путник, перед ней встало новое препятствие. На расстоянии мили вверх по течению виднелся островок, наполовину размытый водой. От него тянулась длинная песчаная отмель вроде косы, делившая реку пополам и простиравшаяся до того самого места, где на противоположном берегу начинались скалы. К довершению всех бед вдоль косы осели льдины, и теперь по краям ее высилась сверкающая, хрустальная стена.
— Придется перетаскивать лодку через косу, — сказал Корлис Фроне, когда «Ля Бижу», отдалившись от берега, начала пересекать реку.
«Ля Бижу» быстро проплыла через первый, более узкий рукав, отделявший отмель от правого берега, и вошла в крошечную бухту, окруженную менее высокими льдинами. Сидевшие в лодке высадились на широкую, плоскую льдину, конец которой торчал высоко над водой. Насколько прочна была эта платформа, никто, конечно, не знал; но спасательный отряд храбро влез на нее, и вскоре все очутились, вместе с лодкой, на вершине ледяной стены. Оглянувшись кругом, они увидели везде сверкающие нагроможденные друг на друга льдины, словно разбросанные в беспорядке рукой могучего титана. Прозрачные глыбы теснились и словно лезли друг на друга, вздымаясь все выше и выше и служа пьедесталом одна для другой; вся эта громада сверкала и искрилась на солнце, как гигантский алмаз.
— Хорошенькое местечко для прогулки, — усмехнулся Томми, — особенно тогда, когда прорвет еще какой-нибудь затор вверху и весь лед налетит сюда! — И он с решительным видом уселся на отмель. — Нет, покорно благодарю, я дальше не полезу.
Фрона и Корлис продолжали взбираться на гору, таща лодку за собой.
— Персы бичами гнали своих рабов в бой, — заметила девушка. — Я только теперь начинаю понимать их. Не пойти ли вам за ним?
Корлис пинком заставил встать хныкающего Томми. Лодка была не тяжелая, но большая по размерам, и потому требовалось много силы на то, чтобы перетаскивать ее, особенно по крутым местам и при поворотах. Солнце сильно грело, и блеск его слепил глаза. Все трое обливались потом и тяжело дышали.
— Ах, Вэнс, знаете что…
— В чем дело?
Корлис быстрым движением смахнул пот со лба.
— Я жалею, что не позавтракала плотнее.
Вэнс сочувственно проворчал ей что-то в ответ. Они уже добрались до середины отмели; отсюда виднелась река и противоположный берег, на котором лежал несчастный путник. Ниже по течению расположился Расстанный остров, весь в зелени, от него веяло миром. Широкий Юкон, казалось, лениво улыбался, словно ему никогда на ум не приходило ополчаться против людей и коварно губить их. У самых ног Фроны и Вэнса склон ледяной горы спускался вниз, и у подножия его виднелось миниатюрное ущелье, погруженное в тень.
