Малыш - Верн Жюль Габриэль (мир книг .txt) 📗

— Вы желаете говорить со мною?

Он не сказал ему «ты», хотя и имел дело с ребенком. Он никогда не говорил никому «ты» — ни маркизе, ни графу Эштону, ни даже, надо полагать, своей кормилице лет пятьдесят тому назад.

— Говорите, — прибавил он.

— Ваша светлость ездили вчера в Ньюмаркет?..

— Да.

— Вчера после полудня?..

— Да.

Скарлет не мог прийти в себя.

Мальчишка смел расспрашивать, и его светлость отвечал ему!

— Не потеряли ли вы портфель?.. — продолжал ребенок.

— Да… и этот портфель?..

— Я нашел его по дороге в Ньюмаркет и принес вам.

И он подал лорду Пиборну портфель, исчезновение которого доставило столько неприятностей, заставило заподозрить столько невинных. Таким образом, все объяснилось, и, к немалому неудовольствию лорда, приходилось отказаться от вмешательства констебля.

Взяв портфель, внутри которого была надпись с его фамилией и адресом, он открыл его и убедился в целости банковых билетов и бумаг.

— Этот портфель найден вами?

— Да, маркиз.

— И вы, конечно, раскрыли его?

— Раскрыл, чтобы узнать, кому он принадлежит.

— Вы видели, что там банковый билет… но, вероятно, не знали его стоимости?

— Это был билет в сто фунтов, — ответил, не задумываясь, Малыш.

— Сто фунтов, то есть?..

— Две тысячи шиллингов.

— Вы это знали и не подумали присвоить его себе?..

— Я не вор, маркиз, — ответил гордо Малыш, — а также и не нищий!

Лорд Пиборн закрыл портфель, вынув из него предварительно банковый билет, который он положил себе в карман. Малыш же, поклонившись, собирался уйти, когда его светлость, не показывая, впрочем, виду, что был тронут этой честностью, сказал ему:

— Какое вознаграждение желаете вы иметь за возвращение портфеля?

— Несколько шиллингов, конечно, — сказал граф Эштон.

— Или несколько пенсов, потому что более оно не стоит! — поспешил прибавить управляющий.

Малыш был страшно возмущен этим торгом и ответил:

— Мне не нужно за это ни пенсов, ни шиллингов.

И, повернувшись, направился к выходу.

— Подождите, — сказал лорд Пиборн. — Сколько вам лет?

— Десять с половиной.

— Кто ваши родители?

— У меня нет родителей.

— А ваши родственники?

— У меня нет родственников.

— Откуда вы?

— С Керуанской фермы, где я жил четыре года и которую покинул четыре месяца тому назад.

— Почему?

— Потому что фермер, у которого я жил, был выгнан за неплатеж аренды.

— Керуан? — сказал лорд Пиборн. — Это, если я не ошибаюсь, в Рокингамском владении?

— Ваша светлость не ошибается, — ответил управляющий.

— Что вы теперь намерены делать? — спросил маркиз у Малыша.

— Я вернусь в Ньюмаркет, где сумею найти себе заработок. — Если вы желаете остаться в замке, то вам найдется какое-нибудь занятие.

Конечно, это было очень милостивое предложение. Но не подумайте, чтобы оно исходило от доброты сердца этого важного, бесчувственного лорда и что оно сопровождалось улыбкой или ласковым взглядом.

Малыш это понял. Вместо того чтобы поспешить ответить, он принялся размышлять. Он чувствовал мало влечения к лорду, молодому графу со злым и насмешливым выражением лица и ровно никакого к управляющему, сразу оскорбившему его. К тому же что было делать с Бирком? Расстаться с ним он никогда не согласился бы. А между тем рассудок говорил ему, что следует принять предложение. Собака, конечно, мешала, но он найдет случай поговорить и о ней… Может быть, ее возьмут как сторожевую собаку… И, наконец, ведь не будет же он служить даром…

— Ну что же, решаешься ты? — проворчал управляющий, желавший отправить его ко всем чертям.

— А сколько я буду получать? — спросил решительно Малыш.

— Два фунта в месяц, — ответил лорд Пиборн.

— Два фунта в месяц!.. Сумма показалась ему громадной, и действительно, это было редкое вознаграждение для ребенка его лет.

— Я принимаю с благодарностью предложение вашей светлости и надеюсь угодить вам.

Вот каким образом Малыш, принятый с разрешения маркиза на службу в замок, был неделю спустя возведен в должность грума наследника Пиборнов.

А что же сталось с Бирком? Посмел ли его хозяин представить его ко двору… замка, разумеется?.. Нет, конечно, так как он был бы слишком дурно принят. Граф Эштон имел трех собак, которых он любил почти так же, как самого себя. Это были три великолепных шотландских пойнтера весьма задорного права. Когда какая-нибудь собака проходила мимо, ей следовало поскорей убегать, чтобы не быть разорванной на куски этими злыми животными, подстрекаемыми егерями. Поэтому Бирку пришлось бродить в окрестностях, выжидая ночи, когда новый грум приносил ему то, что мог уделить от своей пищи. Из этого следует, что оба лишь худели… Что делать, может быть, настанут лучшие дни, когда они оба потолстеют!

Тогда для ребенка началась совсем иная жизнь, чем он вел до сих пор. Не говоря уж о годах, проведенных у Хард и в Ragged school, какая разница с жизнью на Керуанской ферме! В семье Мак-Карти он был своим, не чувствуя положения слуги. Здесь же в замке встречал лишь холодное равнодушие! Маркиз смотрел на него как на бедняка, которому он уделял два фунта в месяц; маркиза — как на ничтожного зверька; граф — как на игрушку, которую получил в подарок, даже без запрещения ломать ее. Что касается управляющего, тот старался выказывать ему свою антипатию при всяком удобном случае. Слуги смотрели свысока на этого найденыша, водворенного в замке. Слуги в богатых домах гордятся своим положением, и им не подобает дружить с каким-то бродягой. Все это давали чувствовать Малышу во время обеда и ужина. Малыш не жаловался и молча исполнял свои обязанности. Но с каким наслаждением он возвращался в свою комнату, как только его обязанности были окончены!

Однако среди всей нерасположенной к нему челяди нашлась женщина, которая отнеслась к нему тепло. Это была прачка по имени Кет, стиравшая в замке белье с незапамятных времен; здесь, вероятно, она должна была окончить свои дни. Один из двоюродных братьев маркиза, сэр Эдуард Кинней, отличавшийся остроумием, уверял всех, что она стирала белье еще во времена Вильгельма Завоевателя. Во всяком случае, ее мало коснулось окружавшее ее недоброжелательство, и ее доброе сердце смягчило жизнь Малышу.