Посланники Великого Альмы (СИ) - Нестеров Михаил Петрович (электронные книги без регистрации TXT) 📗
— В первую очередь поставил бы дозоры на самых дальних подступах к городу.
Де Аран молча согласился с младшим товарищем. А дон Иларио остановился напротив Кортеса.
— А теперь я хочу спросить вас, будто вы — вождь племени.
Кортес насупился, но промолчал. Санчо де Гамма, глядя на командора, презрительно морщился.
— Вы уверены в своих силах? — настойчиво продолжал допытываться дон Иларио.
— Если я — вождь племени, — резко отозвался Раул, вспоминая надменное лицо Атуака, — то да, уверен.
— Вы наверняка сопоставите цифры, как сделал это я, и увидите, что на двадцать ваших воинов приходится всего один противник.
— Я уже это сделал.
— Хорошо. Теперь немного послушайте меня. Во всех странах — а мы возьмем город альмаеков за отдельно взятую страну — священнослужители обладают огромной властью. Кроме того, они воздействуют, или, лучше сказать, имеют некое давление на правителей. Несомненно, они очень уважаемые люди, служащие богу. Все вопросы, как внешней, так и внутренней политики, решаются не без их участия. Священники по большей части благоразумные люди. Вот вы, де Аран, священник… Ну, ну, не пугайтесь так. Допустим, что вы священник. К тому же служите Альме. Вы благоразумный человек?
— Да.
— Вы сможете повлиять на Кортеса, вождя?
— Это уж вряд ли, — ответил вместо де Арана Раул.
— Пожалуй, — согласился де Аран после недолгого раздумья. — Но на какие-то уступки вождю все равно придется пойти. — Он сверкнул глазами на Кортеса, словно тот и в самом деле сидел с диадемой на голове.
— Отлично! Вы, похоже, уже утвердились во мнении, что битвы не миновать. Бой будет на подступах к городу. Вы приняли такое решение?
— Принял. У меня большее войско, и я намерен разбить противника, не пуская его в город, дабы не осквернять вражьими трупами свою обитель, сказал Кортес.
— Но ведь вы талантливый военачальник! Неужели в вас преобладает такая самоуверенность?
— В большей степени. Но, пожалуй, вы правы. Лучше переоценить противника, чем недооценить его. Я также разработаю план на тот случай, если неприятель окажется слишком силен и мне придется отступить.
— Тогда вы будете вести бой…
— В городе.
Дон Иларио оперся о стол руками и пристально посмотрел на Кортеса.
— А как же старики, женщины, дети? Если вы проиграете битву, они или погибнут, или попадут в плен.
— Я выведу их из города.
— И куда вы их отправите? Покажите на карте.
— Сюда, — Раул показал мизинцем на крест, означающий на карте командора золотой рудник. — Там есть довольно большие дома.
Диего де Аран окончательно вошел в роль и решительно отрезал:
— Не согласен! Их нужно увести как можно дальше. Это что у вас, каменоломня?.. Вот сюда. Здесь тоже есть дома.
— Итак, что же вы решили?
— Я попробую думать, как вы, дон Иларио.
— Ни в коем случае, де Аран! Ни в коем случае. Думайте, как священник, заботящийся о каждой душе.
— Мне кажется, вождь согласится. Ведь если расположить детей и женщин относительно близко к городу, то и охраны им понадобится соответственно больше. А вождь задействует для битвы всех людей, умеющих держать в руках оружие.
Прежде чем ответить, Кортес малость подумал.
— Я, наверное, соглашусь.
— И сколько охраны вы им дадите?
— Человек сто — ведь они далеко от города.
Де Аран встал в позу.
— Я против. Нужно больше.
— Придется и на этот раз согласиться с вами, дорогой священник, улыбнулся Кортес. — Для охраны я выделю… триста человек.
— Все идет как нельзя лучше, — сказал дон Иларио. — Не могу не похвастаться, но размышлял я ночью точно так же, как и вы. Мне даже чудились ваши голоса. Теперь давайте поговорим непосредственно об обороне города. Тут уже споры не помогут — приоритет, несомненно, у вождя. Вести бой, запершись в крепости, и хорошо, и плохо одновременно. Поэтому обычно выбирают что-то среднее. Можно, например, начать бой на подступах, а потом занять плотную оборону внутри стен. У нас впереди непростая, но выполнимая задача. Требуется совершенно без потерь лишить противника примерно половины его войска и заставить вести его глухую оборону — то есть закрыться в городе. Это чистая стратегия. Проникнуть туда можно будет только посредством огня — тут уже хитростью не возьмешь. Но мы — солдаты и умеем воевать.
— Можно вопрос, дон Иларио, — сказал молчавший до сих пор Мартин Сармьенто.
— Охотно выслушаю вас.
— Мне кажется, что вы упустили один существенный момент.
— Я?!
Командор, славившийся отличной памятью и свято веривший в непогрешимость своих умозаключений, посмотрел на своего давнишнего соратника как на сумасшедшего.
— Да, вы. Вы не учли того, что альмаеки могут напасть на нас первыми. И не на подступах к городу, о чем вы все время твердите, а на вполне безопасном для них расстоянии — к примеру, у слияния Топажоса и той безымянной реки.
Пять пар глаз неотрывно смотрели на дона Иларио, и в них было желание получить ответ на вопрос Мартина Сармьенто.
— Скажите мне, пожалуйста, — тихо сказал командор, обращаясь к нему, сколько дочерей у Альмы?
— ?!!
— Понятно. А сколько циклов в календарном году альмаеков?.. Тоже не знаете?
— Я не понимаю, при чем тут циклы и…
— Совершенно ни при чем. И вы зря прикидываете цифры — ничего не получится. Я ещё раз повторю, что умею слушать. Из рассказа де Арана и Кортеса я почерпнул столько, что не колеблясь отбросил тот вопрос, который вы мне задали. Это миролюбивое племя, и они не нападут первыми. Они будут только защищаться. В самом начале разговора я уже имел честь сообщить, что мы имеем повод к войне, а они — нет.
— У них будет повод только для защиты, — сказал Кортес.
— Совершенно верно.
— А если…
— Исключено! — перебил командор Мартина Сармьенто. — Давайте поставим на этом точку и вернемся к нашему разговору. Лично для меня все яснее ясного. Осталось только выполнить обещание, данное мной Паргауну совершить рейд не в столь дальние места и повидать каннибалов.
— Вести войну с людоедами?! — не сдержался Санчо де Гамма. — Это перед таким-то трудным походом?
— Успокойтесь, ради Бога! Я не сказал «вести войну», я сказал: повидать.
Де Гамма встал в позу, едко прищурившись на командора.
— Надеюсь, вы объясните, зачем вам это понадобилось?
— Всему свое время, сеньор, всему свое время…
— Позволю вам заметить, дон Иларио, — вступил в разговор Родриго Горвалан, — что лично я наделен правом голоса от имени вашего компаньона сеньора Франциско де ла Веги. Все вопросы мы должны обсуждать честно и открыто.
— На первый раз, сеньор Горвалан, я спущу вам слова о честности, обращенные в мой адрес. Но впредь я советую вам думать, прежде чем говорить, и вы таким образом избежите ссоры со мной, — Дон Иларио внешне был спокоен, но пальцы, крепко сжатые в кулаки, говорили о его гневе. Сейчас вы ещё раз напомнили мне, что являетесь доверенным лицом уважаемого мной сеньора Франциско де ла Веги, который вложил в это предприятие немалые средства, и со своей стороны хочу раз и навсегда определить ваше место. Занимайтесь-ка вы, любезный, подсчетом барышей, взвешивайте золото и ведите свой личный учет, отличный от общего, — это ваше право. Но я не позволю вам — а в очередной раз и не приглашу на военный совет — лезть в те дела, в которых вы мало что понимаете. К подобного рода вопросам я отношу все, что касается осуществления военных мероприятий, где я, по воле Педро Игнасио и Франциско де ла Веги — с моего же согласия, представляю единовластие. Если бы не очевидная срочность вопроса, который мы сейчас решаем, я бы предложил вам на время поменяться местами. А сейчас скажите, сеньор Горвалан, вы бы поменялись со мной? Не трудитесь отвечать — вижу, что нет. Вы ведь неглупый человек и не захотите взвалить на свои плечи тот груз обязанностей в сочетании с навыками военного, который лежит на мне. Я тридцать лет учился военному искусству и достиг немалых результатов. Я считаю себя опытным воином и умным командиром — это без тени бахвальства.
