Алый Пимпернель. Дьявол верхом - Холт Виктория (бесплатная регистрация книга .txt) 📗

— Что желает узнать ваше превосходительство?

— Могут ли твои лошадь и повозка доставить меня туда, где я могу встретить своего друга — высокого англичанина, уехавшего в повозке Рейбена Гольдштейна?

— Моя повозка подберет вашу честь здесь, когда вам будет угодно.

— И отвезет к хижине папаши Бланшара?

— Ваша честь догадались? — изумленно воскликнул еврей.

Ты знаешь это место/

— Знаю, ваша честь.

— Какая дорога туда ведет?

— Сен-Мартенская дорога, ваша честь, и тропинка к скалам.

— Ты знаешь дорогу? — резко повторил Шовлен.

— Каждый камень и каждую травинку, ваша честь, — ответил еврей.

Шовлен молча бросил пять золотых еврею, который, опустившись на четвереньки, стал собирать их. Одна монета закатилась под посудный шкаф, и ему пришлось потрудиться, чтобы достать ее. Шовлен спокойно ожидал, пока старик ползал по полу.

— Скоро ты можешь приготовить лошадь и повозку? — спросил Шовлен, когда еврей, наконец, поднялся.

— Они уже готовы, ваша честь.

— Где?

— В десяти метрах от этой двери. Быть может, ваше превосходительство соизволит посмотреть?

— Незачем мне смотреть. Далеко ты можешь меня отвезти?

— К самой хижине папаши Бланшара, ваша честь, и дальше, чем кляча Рейбена отвезла вашего друга. Я уверен, что не проехав и двух лье, мы наткнемся на этого подлеца Рейбена и его повозку с высоким иностранцем, которая сломалась на дороге.

— А ближайшая деревня далеко отсюда?

— Микелон находится меньше чем в трех лье по дороге, по которой поехал англичанин.

— Значит, он мог достать другую повозку, если хотел ехать дальше?

— Мог — если только добрался до деревни.

— А ты сумеешь добраться?

— Ваше превосходительство желает попробовать? — спросил еврей.

— Таково мое намерение, — ответил Шовлен. — Но помни: если ты меня обманул, то я велю двум самым крепким своим солдатам так избить тебя, чтобы вышибить дух из твоего скрюченного тела. Если же мы найдем моего друга — высокого англичанина — на дороге или в хижине папаши Бланшара, то ты получишь еще десять золотых. Согласен?

Еврей вновь задумчиво почесал подбородок, глядя на монеты, которые держал в руке, на своего сурового собеседника и на Дега, молча стоявшего рядом. После паузы он решительно произнес:

— Согласен.

— Тогда жди снаружи, — сказал Шовлен, — и помни о своем обещании, потому что я о своем не забуду.

Отвесив униженный поклон, старый еврей, шаркая, вышел из комнаты. Шовлен казался довольным разговором, так как потирал руки, что являлось его обычным жестом злобного удовлетворения.

— Мои плащ и сапоги, — приказал он Дега.

Тот подошел к двери и, очевидно, отдал соответствующее распоряжение, так как вскоре вошел солдат, неся плащ, сапоги и шляпу Шовлена.

Дипломат снял сутану, под которой носил обтягивающие штаны и жилет, и начал переодеваться.

— Тем временем вы, гражданин, — обратился он к Дега, — как можно скорее возвращайтесь к капитану Жютле, скажите ему, чтобы он предоставил вам еще двенадцать человек и отправляйтесь с ними по Сен-Мартенской дороге, где, надеюсь, догоните повозку еврея, в которой буду находиться я. Если не ошибаюсь, в хижине папаши Бланшара вскоре предстоит жаркое дело. Мы закончим там нашу игру, потому что у Алого Пимпернеля хватило наглости или глупости — не знаю, чего именно, — придерживаться первоначальных планов. Он намерен встретиться с графом де Турней, Сен-Жюстом и другими предателями, хотя я думал, что ему пришлось отказаться от этой затеи. Когда мы обнаружим их, это будет группа отчаянных людей, загнанных в угол. Думаю, что некоторые из наших солдат окажутся hors de combat [99]. Роялисты — отличные фехтовальщики, а англичанин дьявольски хитер и выглядит очень сильным. Вы с вашими людьми можете следовать рядом с повозкой по Сен-Мартенской дороге, через Микелон. Англичанин будет впереди нас и едва ли станет оглядываться назад.

Давая эти краткие указания, Шовлен успел изменить облик. Наряд священника был отброшен, и он снова облачился в темный обтягивающий костюм.

— Я передам в ваши руки интересного пленника, — с усмешкой промолвил Шовлен, взяв под руку Дега с несвойственной ему фамильярностью и направившись с ним к двери. — Мы не станем убивать его на месте, не так ли, дружище Дега? Если не ошибаюсь, хижина папаши Бланшара находится в уединенном месте на берегу, а нашим ребятам понравится забава с раненой лисицей. Тщательно отберите среди ваших людей тех, которые будут наслаждаться этим развлечением. Мы должны позаботиться, чтобы Алый Пимпернель несколько сморщился и увял, покуда, наконец… — Он сделал выразительный жест, сопроводив его злобным смехом, который наполнил душу Маргерит леденящим ужасом, и вышел из комнаты вместе с секретарем.

Глава двадцать седьмая

По следу

Маргерит Блейкни не колебалась ни минуты. Звуки шагов снаружи «Серой кошки» замерли в ночной тишине. Она слышала, как Дега дал распоряжение солдатам и затем направился к форту, чтобы получить у капитана еще дюжину людей. Шестерых было явно недостаточно для того, чтобы поймать дерзкого англичанина, чья хитрость казалась еще опасней его храбрости и силы.

Через несколько минут Маргерит вновь услышала хриплый голос еврея, очевидно, покрикивавшего на свою клячу, а затем скрип колес и шум повозки на ухабистой дороге.

Внутри таверны было тихо. Брогар и его жена, напуганные Шовленом, не подавали признаков жизни, надеясь, что о них забыли. Маргерит не слышала даже привычных залпов ругани.

Подождав еще минуты две, она тихо спустилась вниз, завернулась в плащ и выскользнула из таверны.

Ночь была достаточно темной, чтобы скрыть из виду фигуру молодой женщины, в то время как ее острый слух ловил звуки повозки на дороге впереди. Маргерит надеялась держаться в тени канавы, идущей вдоль дороги, чтобы ее не заметили люди Дега, когда они ее догонят, или патрульные, очевидно, все еще продолжающие дежурство.

Так она вступила в последнюю стадию своего путешествия — одна, ночью и пешком. Ей предстояло пройти почти три лье до Микелона и еще неизвестно сколько до хижины папаши Бланшара, которая Бог знает где находится.

Кляча еврея не могла передвигаться быстро, и Маргерит не сомневалась, что несмотря на усталость, вызванную долгим нервным напряжением, ей удастся догнать повозку, учитывая, что бедное и наверняка полуголодное животное будет вынуждено часто отдыхать. Холмистая дорога, идущая на некотором расстоянии от моря, окаймлялась с обеих сторон кустарником и низкорослыми деревьями с чахлой осенней листвой и ветками, казавшимися в полумраке волосами призраков, которые развевал непрекращающийся ветер.

К счастью, луна не проявляла желания выходить из-за туч, и Маргерит, державшаяся на обочине за линией кустарника, была надежно скрыта от посторонних взглядов. Вокруг царила тишина, лишь вдалеке нарушаемая шумом моря, подобным тихому стону.

Воздух был свежим и насыщенным запахом морской соли. После вынужденного бездействия в грязной и зловонной таверне Маргерит упивалась ароматами осенней ночи и отдаленным меланхоличным рокотом волн. Ей доставили бы невыразимое наслаждение тишина и покой этого одинокого места, лишь изредка нарушаемый печальным криком чайки или скрипом колес на дороге, если бы ее сердце не переполняли мрачные предчувствия и тревога за человека, ставшего для нее самым дорогим существом на свете.

Ноги Маргерит скользили по травянистой почве, так как ей казалось более безопасным не идти в центре дороги. Она считала, что лучше особенно не приближаться к повозке — в ночной тишине скрип колес служил вполне достаточным ориентиром.

Кругом не было видно ни души. Позади, где остался Кале, мерцало несколько тусклых огоньков, но на дороге не было никаких признаков человеческого жилья — даже убогой хижины рыбака или лесоруба. Справа вдалеке, под обрывом утеса, начинающийся прилив с глухим бормотанием атаковал каменистый берег, а спереди доносился скрип повозки, везущей безжалостного врага к его триумфу.