Один на дороге - Михайлов Владимир Дмитриевич (библиотека книг .txt) 📗
– Выпейте, Оля, сегодня вам не помешает.
– Я вообще-то почти не пью, – чуть растерянно призналась она, но все же выпила, и тоже до дна. Рюмки, правда, были маленькие, до национальной нормы – граненого стакана – им было далеко. Я пригубил сладковатую водичку и тоже крякнул, чтобы сделать приятное хозяину дома. Положил на тарелку селедки, и только тут по-настоящему понял, до чего проголодался.
– Ну, так как же ты? – спросила Варвара через несколько минут, когда мы взяли первую передышку. Глаза ее безостановочно сновали между мной и Ольгой, видимо, хозяйка дома никак не могла решить уравнение с одним, самое малое, неизвестным. – Где лето провел? На юге?
– На юге, – согласился я.
– Я и смотрю, загар курортный, – сказал Семеныч.
– Да, солнца хватало, – подтвердил я.
– Доходили слухи, что ты за рубежом.
– Выезжал. Но ненадолго.
– Куда? – спросила Варвара, но Семеныч строго глянул на нее:
– Где был, там его больше нет.
– Угу, – сказал я и потянулся за маринованными грибками.
– Свои, – гордо сказала Варвара. – Прошлый год был грибной, да и этот ничего. А у вас там как?
– Я теперь в другом месте, – сказал я. – Поближе к столице. Там все почти как здесь.
– Вот Светка, наверное, радуется, – и Варвара выстрелила глазами на Ольгу.
– Светлана на старом месте, – сказал я.
– Надолго задержалась?
– Не знаю.
– Что же так?
– Да так.
– А сын?
– С нею.
– Что же вы – совсем? – спросила Варвара.
– Так вышло.
– И почему?
Этого я и сам как следует не знал. Так получилось, и все.
– Да, – сказала Варвара, – жалко. А вы, значит, – обратилась она к Ольге официальным голосом, – будете новая Вовина супруга?
Ольга молча покачала головой и чуть улыбнулась.
– Мы просто знакомы, – сказал я, – и не хитри, Варя, не ищи там, где не теряла. Кстати, хочу попросить: не приютите ли ее на денек-другой? Тут случились обстоятельства.
Какие обстоятельства, я объяснять не собирался: раз друзья, то приютят и так, а нет – то и объяснения не помогут. Семеныч взглянул на Варю: гарнизоном командовала она. Варвара немного помолчала, для солидности. Ольга, краснея, пробормотала: «Да не надо, я обойдусь…» Варвара сказала:
– Почему же – не надо? Вова зря просить не станет. Вову мы уважаем, он человек хороший, очень даже, мы его любим, мы его давно знаем, уж и не помню, сколько. – Я внутренне улыбнулся: женщина… Если бы она пришла к выводу, что у нас с Ольгой что-то есть, то попыталась бы вколотить клинышек, то ли из уважения к далекой теперь Светлане, то ли из неосознанной, беспредметной женской ревности; но раз все оказалось наоборот, ей уже нужно было, чтобы девушка не увертывалась, если уж ей так повезло, что на нее пал мой выбор. – В твоей бывшей комнате, – повернулась Варвара ко мне. – Мы с Ваней ее так и называем: твоя комната. Вовина. Только диванчик там узенький, мы в ней не спим. Кресла, что ли, подставить?..
Мысленно она уже уложила нас в одну постель, и я поспешил разуверить ее:
– Я стою в гостинице, обо мне не беспокойтесь.
– А то мог бы и у нас, – проворчал Семеныч, – устроились бы, не впервой.
– Нет, – сказал я. – Есть обстоятельства.
Теперь настроение Варвары стало совсем радужным: все выходило очень достойно, все было, как надо, и никого нельзя было ни в чем упрекнуть.
– Значит, договорились, – заключила она. – Тогда пойдемте, Оля, покажу вам комнату.
Ольга послушно поднялась, а мы с Семенычем остались вдвоем.
– Значит, еще служишь, – негромко сказал он, выполнив положенный ритуал – на сей раз я не стал прерывать его.
– Я ведь еще молодой.
– Все мы молоды, – буркнул он. – Только управление кадров этого не видит. Что сюда занесло? Переводят?
– Временно прикомандирован. Понадобилась экспертиза.
– Серьезное дело?
– Похоже на то. А сперва показалось – простенькое.
– А в войсках чем занимаешься? По-прежнему на батальоне?
– Давно уже нет. Занялся научной работой. Он кивнул.
– Я так и думал. Не обижайся, Вова, но настоящей строевой закваски в тебе не было. Ты командиром не рожден, ты у нас всегда был интеллигентом и либералом. Командовал, и самому тебе было словно бы неудобно за то, что ты людьми командуешь. Так?
Я удивился. Семеныч в моем представлении был, что называется, простая душа, иными словами, человек хороший, но наивный и недалекий, а он, оказывается, аналитик…
– Ну, знаешь, – сказал я, – служил я всегда честно.
– А кто говорит? Служил бы нечестно – погнали бы, а ты вот служишь, и растешь, наверное… Кто ты сейчас в звании?
– Подполковник.
– А я так майором и вышел, – сказал он невесело. – Видно, это мой предел. Что называется, общей культуры не хватило. Да и откуда было ее взять? А сейчас командир должен быть культурным, – протянул он выразительно. – Потому что солдат имеет среднее образование, а то и повыше, и нельзя, чтобы он над тобой посмеивался, хотя бы и про себя. Нет, правильно, Вова, все это правильно. Можно было, конечно, дослужить где-нибудь в тихом местечке до второй звездочки, но как-то горько стало на душе, да и возраст подошел, выслуга была полная. Вот и подал.
– И как?
– Да грех жаловаться, – сказал он без энтузиазма. – Хорошо. Посидел дома, но скучно стало, пошел на работу.
– Каким-нибудь директором, наверное?
– Да нет, ведаю кадрами в одной организации. Работа не пыльная, начальство вежливое, и оклад ничего… Все правильно.
Но я ему не очень-то поверил: не тем голосом было сказано все это, настолько-то я Семеныча знал.
– А ты что, – спросил он, оглянувшись на дверь и приняв еще рюмашку, – снова закабалиться решил? Дураки мы, мужики…
– Нет, – сказал я. – Тут совсем другой коленкор. Просто надо помочь человеку. А насчет этого – я и не думаю.
Он посмотрел на меня и ухмыльнулся.
– Это неважно, что ты не думаешь, – сказал он. – Гляди, как бы она не подумала. Словно бы я тебя и не знаю; ты ведь и на Светлане не женился.
– Ну, это ты брось…
– Она на тебе женилась: выбрала, захотела и женилась. Ты в этом был – лицо страдательное. Я же помню. И не хотел ты, и ерзал всячески, потому что любить ты ее не любил, но слишком ты был нерешительный человек, чтобы кругом – и шагом марш на выход. Это все видели, ты один, наверное, не видел.
