Незримое сражение - Коллектив авторов (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗

Растрепанные волосы на голове Яремы, побелевшие последней ночью, напоминали тучи, разорванные ветром. Глаза, затуманенные слезами, смотрели на Белова. Видно, случилось что-то страшное.

— Успокойтесь, — поднес Яреме стакан с водой. Пока посетитель говорил, он не перебивал. Слушал.

Лишь после окончания рассказа спросил:

— Так, говорите, одного из бандитов вы узнали. Вы назвали его Гараськой. Фамилия его Ястрив? Да? Закурите, — протянул пачку сигарет.

Тонкая нить дыма повисла в воздухе и поползла в сторону окна. Хорошо натренированная память чекиста восстановила картину двухмесячной давности.

Возвратился домой. Усталый. Хоть было уже поздно, в окне его комнаты горел свет. «Может, сын заболел?» — мелькнула тревожная мысль. Ускорил шаг. Дверь открыла Лиза, жена. «К тебе каких-то два парня, — тихо предупредила. — Ждали, ждали тебя, да так и уснули».

Когда Белов вошел в комнату, двое еще совсем юных хлопцев вскочили на ноги, но, увидев Сергея Степановича с женой, виновато улыбнулись. Дальше рассказали обо всем. Как их бандеровцы обманули, как вынуждали доставать еду, быть связными, распускать фальшивые слухи о Советской власти, терроризировать крестьян сел Лозы и Катюжаны. Хлопцы поняли всю лживость оуновской пропаганды и не хотят, не могут идти против своего народа. Ведь люди повсюду смотрят на них, как на убийц и, организовывая отряды самообороны, дают вооруженный отпор.

На следующий день Белов с хлопцами был в районном комитете партии. Подыскали им работу. Но через месяц хлопцев нашли мертвыми. «За измену нации» — прочел Белов в записке, подброшенной возле мертвых. Большие кривые буквы врезались в память чекисту. Это был почерк бандита пад кличкой «Сокол», который вот уже около двух лет убивал ни в чем не повинных людей в Кременецком и Вишневецком районах, сжигал дома активистов, мстил всем, кто стремился к новой жизни. Долгое время следил за хитрым оуновцем Белов, но поймать его не удавалось.

Месяц назад в перестрелке с бандитами был убит «Сичкарь». Смерть «Сичкаря» показалась Белову странной. Оуновец был убит с близкого расстояния — прямо в затылок. «Прибрали, потому что был опасен им», — высказал предположение старший уполномоченный отделения Андрей Коваленко. В кармане оуновца была найдена записка. В ней сообщалось, что «в бою с советами убит «Сокол». «Сокол» — это кличка Гараська Ястрива, уроженца Вишневецкого района. Белову было известно, что он — один из тех, кто принимал участие в секретном совете, состоявшемся в июле 1944 года недалеко от Тернополя, в урочище Черный лес. Перед головорезами УПА, которых оставляли на западноукраинских землях, выступал худой немецкий офицер в мундире полковника вермахта, он давал указания, как действовать после ухода немцев с советской территории. Зная «Сокола», Сергей Степанович не поверил тогда записке, найденной у «Сичкаря». И сегодняшняя встреча Яремы с Гараськой подтвердила его догадки — «Сокол» живой и продолжает свои кровавые действия, а запиской, которую он специально подкинул, не пожалев для этого своего боевика, «Сокол» только хочет запутать следы. Хитрый бандит.

И еще — важное. Неделю назад был арестован «районный проводник» под кличкой «Джура». Он сознался, что седьмого августа должен выйти на связь с одним из членов референтуры СБ. В назначенное для встречи место был отправлен «Джура» с двумя сотрудниками отдела НКВД, но на явку никто не пришел. А что, если оуновцем, который должен был выйти на связь, был…

Сергей Степанович приказал ввести «Джуру».

— Говорите, что должны были встретиться с членом референтуры СБ? — в голосе Белова не слышалось прежней усталости, будто не было бессонных ночей.

— Да.

— С кем именно?

— Не знаю.

— Но на связь никто не вышел. Так на следующую вы должны… — Белов замолчал. Хорошо изучив систему оуновской связи, был убежден, что бандит знает и место запасного пункта встречи.

— Да, я должен через два дня между 10 и 11 часами ночи ждать в шестом пункте.

Сергей Степанович прошелся по кабинету. Через два дня. Значит, завтра. «Что ж, на этот раз на встречу с бандитом пойду я».

— А что, если эсбист не придет и на этот раз?

Внимательно посмотрел «Джуре» в глаза. «Ну, районный проводник, в правдивости твоих показаний мы скоро убедимся, так что можешь не крутить».

— Несколько западнее шестого пункта есть большое дерево. Под ним находится деревянный ящик, вкопанный в землю. Это наш «мертвый пункт». Если встреча не состоится, в ящике оставят грипс. 2 В нем должны быть указаны задания для моей боевки.

— Пункт известен только вам?

— Нет. О нем знает заграничный провод.

— Вы знаете «Сокола»? — этот вопрос Сергей Степанович задал неожиданно и впервые.

— Знаю, точнее, знал ли я «Сокола». Дело в том, что он уже мертв.

«Вот так, — подумал Белов. — Значит, «Сокол» не только для рядовых бандитов «убит».

— Что ж, увидим. Может, это так, а может, и нет. Когда вы последний раз встречались с «Соколом»?

Чем больше Белов слушал о Ястриве, тем больше почему-то был уверен, что бандит жив. И на встречу с «Джурой» должен прийти именно «Сокол». За два года работы на Тернопольщине Сергей Степанович разоблачил немало врагов, но этот по своей хитрости и коварству превосходил других.

На связь с «Джурой» и на этот раз никто не пришел. Зато в «мертвом пункте» была найдена записка, в которой говорилось о том, что встреча должна состояться в пункте семь десятого августа. Снова те же кривые линии цифр. Сомнений у Белова не было — почерк «Сокола». Значит, «Сокол» не знает об аресте «Джуры». Пункт семь — это сарай на одном хуторе.

Через день к начальнику райотдела НКВД зашел сын владельца этого сарая. Он рассказал, что его послал отец, чтобы предупредить: к ним приходили бандиты и приказали на десятое число приготовить ужин на несколько человек.

Сергей Степанович созвал совещание. Началась разработка плана операции. Врага надо было взять живым. Гитлеровский шпион и член референтуры СБ мог дать показания относительно места расположения других бандитских боевок. Но как захватить оуновца, если он, как было известно Белову, даже спать ложится с оружием? Сергей Степанович предложил простой, но надежный план операции. В ночь на девятое был подготовлен сарай. Три солдата остались в нем на следующий день, а когда снова стемнело, туда пробрался Белов.

Около полуночи едва заметно блеснул и сразу же погас свет в окне хаты. Это хозяин подавал условный сигнал — в хату зашли оуновцы. Свет погас быстро — среди них «Сокол». «Джура» осторожной поступью направился к хате, с ним — переодетый сотрудник НКВД. Пароль. И вновь тишина. Потом стало слышно, как к сараю кто-то подошел. Белов догадался — это «Сокол» послал одного из своих боевиков проверить обстановку. Тот просунул голову в дверь сарая, прислушался и, осторожно ступая, ушел в дом.

Четыре человека направились к сараю. Как было условлено, «Джура» шел последним. Вдруг блеснули три фонарика… «Сокол» успел сделать шаг к двери, но свалился навзничь. Вскоре все оуновцы были обезоружены.

Так успешно закончилась еще одна операция, которую возглавлял Сергей Степанович Белов.

Август семьдесят пятого года был теплым и сухим, как полагается месяцу уборки урожая. Мы встретились с Сергеем Степановичем Беловым на Тернопольском вокзале. Он прибыл из Симферополя. Бродили по улицам, разговаривали.

— Трудно узнать город, — говорил Сергей Степанович, — так он изменился. Красивым стал. А новостройки какие! Тридцать лет назад здесь были одни развалины и несколько чудом уцелевших домов.

Сидели в парке и думали. О тех, кто недосыпал ночей, кто не жалел своего здоровья, своей жизни ради счастья других. Думали о смелых чекистах — бойцах невидимого фронта. О тех, кто помогал западноукраинским трудящимся строить новую, прекрасную жизнь.

ВИТАЛИЙ КАЗИМИР

ФЕДОРОВ — РОВЕНСКИЙ

Ровно… Свыше трех десятилетий назад это географическое название не вызывало особых эмоций. Теперь же оно ассоциируется в нашем представлении с именами таких героев, как Дмитрий Медведев, Николай Кузнецов, Василий Бегма и другие, явивших миру высокие образцы советского патриотизма. Партизанская борьба на Ровенщине вошла в летопись Великой Отечественной войны многими волнующими страницами. Одну из них и перелистываем сегодня. Эти строчки пишутся из города Хмельницкого, где живет Иван Филиппович Федоров, в те грозные времена известный как Федоров-ровенский.