Поединок. Выпуск 10 - Хруцкий Эдуард Анатольевич (читать книги .TXT) 📗
Следующим в красный уголок леспромхоза вошел Релани. Худой, высокий. В синем вылинявшем комбинезоне, из-под которого выглядывал белый и свежий воротничок рубашки.
Посмотрел на Ладу, на Крюкова. Поздоровался.
Лада предложила ему сесть. Релани поблагодарил. Сел, вытянув перед стулом длинные ноги.
— Евгений Федорович, — сказала Лада. — У вас есть водительские права?
— Есть, — ответил Релани. — Я получил их в армии.
— А почему вы работаете не по специальности?
— Специальность — это слишком громко, — смутился Релани. — Я окончил водительские курсы. Но так сложились обстоятельства, что практики я не имел. Возил на мотоцикле три месяца командира заставы. Иногда подменял основного шофера. Вот и все… К тому же в леспромхозе и машин мало, и вакансий шоферских нет.
— Понятно, — кивнула Лада, мягко улыбнулась: — Евгений Федорович, что вы можете сказать о «Москвиче» вашего хозяина?
— Я слышал, что он исчез.
— Исчез или пропал?
— По-моему, это одно и то же. В гараже его нет.
— Факт зафиксированный. Скажите, а из ваших соседей по квартире никто не мог взять этот «Москвич» с целью покататься… Развеяться.
— Не думаю. Ни Скворцов, ни Крылов машину водить не умеют. А Друзенко и так целый день катается.
— Кстати, что он за человек, этот Друзенко?
Релани задумался, даже морщинки сбежались на лбу гармошкой. Наконец сказал:
— Битый.
— Битый? — переспросила Лада.
— Да. Он сидел. Правда, не знаю, за что… Себе на уме. У него есть любимое словечко — деловой. В его понимании высшая степень похвалы. Вот он и себя причисляет к клану деловых.
— Товарищ Релани, — сказал молчавший до этого Крюков. — Вы не помните, есть ли у Друзенко новые полуботинки с «елочкой» на подошве?
— Есть. Он купил их у сапожника Ашотяна.
— Они дружили? — спросила Лада.
— Не думаю… Просто Ашотян не только чинил туфли, но и перепродавал. У него были знакомства в городских магазинах. Он мне тоже достал хорошие югославские туфли. Десятку я переплатил. Но зато никаких забот.
— Понятно, — сказала Лада. — А с кем он дружит, этот Друзенко?
Релани опять задумался:
— Не знаю, можно ли к такому человеку, как Друзенко, отнести слово «дружба». Приятельские отношения у него со Степаном Скворцовым.
— В чем выражаются эти приятельские отношения?
— Они вместе выпивают… Уезжают куда-то к девушкам… Понимаете, обо всем этом я знаю мало. Потому что готовлюсь в институт, а библиотека есть только в Ахмедовой Щели. После работы я, как правило, отправляюсь в Ахмедову Щель и возвращаюсь часов в двенадцать, иногда позже. Как повезет с машиной… Да, кстати, Друзенко часто бывает в Ахмедовой Щели. И встречается там с комендантом общежития… Гольцевым, если я не путаю фамилию. Нет, точно. Фамилия коменданта Гольцев…
Сергей Крылов оказался щупленьким, маленьким. Похожим на подростка. Вид у него был перепуганный. И разговаривал он, немного заикаясь. Он сказал, что в леспромхозе работает всего сорок дней. Никого здесь не знает. И даже путает имена своих соседей по комнате, потому что у него с детства слабая память на имена. Он добавил, что в леспромхозе ему не нравится, условия работы отвратительные. А у него есть невеста в городе. И он намерен жениться. И перейти работать на судоремонтный завод.
Друзенко не поздоровался.
Лада сказала:
— Здравствуйте, Виктор Павлович.
Он ответил:
— Угу!
— Вы давно работаете в леспромхозе?
— Вам это известно. С семьдесят девятого. И все вам известно, гражданка следователь. И что срок я отбывал, и что выпиваю. Только «Москвич» хозяина на меня не вешайте. И ребятам голову не морочьте. Сосунки они, чтобы машины угонять.
— Виктор Павлович, — поднялась Лада. — Я прошу вас успокоиться. Давайте договоримся так, я задам вам несколько вопросов, а вы на них ответите.
— Ничего отвечать я не буду, — побагровев, заявил Друзенко. Он был огромен и даже немного страшен. — Если надо официально допросить меня, присылайте повестку официально. А сейчас я должен ехать. У меня плановый рейс.
— Хорошо, — раскрывая сумку, ответила Лада. — Я выпишу вам повестку на завтра. Вас устроит?
— Мне все равно. Предъявлю повестку начальству, а дальше их забота.
Лада выписала повестку, передала Друзенко. Он повернулся и пошел к двери, когда Лада вдруг спросила:
— Виктор Павлович, а где сейчас находится ваш старший брат?
Друзенко вздрогнул, остановился, повернул голову в сторону Лады. Смотрел набычившись:
— Какой брат?
— Родной.
— У меня нет родного брата.
— Как же нет? А Геннадий Павлович?
— Геннадий — мой сводный брат. Мы родные только по матери. Мой отец усыновил его.
— Так где сейчас находится Геннадий Павлович? — повторила вопрос Лада.
— Спросите что-нибудь полегче, — процедил Друзенко. И вышел, не прощаясь, хлопнув дверью. Стена задрожала, штукатурка с шорохом посыпалась вдоль наличника.
— Нескладно получилось, — вздохнула Лада.
— Надо было сразу вызывать в прокуратуру, — Крюков поднялся с дивана, подошел к столу.
— Друзенко — это тип, на котором пробы негде ставить, — Лада постучала пальцами по скатерти. — Сделаем так: я вынесу постановление об обыске. К возвращению Друзенко из поездки работники уголовного розыска должны изъять полуботинки. Заметили, на нем сегодня стоптанные вельветовые туфли. Может, те ботинки он ликвидировал вообще.
— А если он сейчас переобуется?
— На мой взгляд, не следует придавать большое значение отпечаткам с «елочкой». Поскольку корабль пришел в порт…
— Судно, — поправил Крюков. — Корабль может быть только военным.
— Спасибо, — ядовито ответила Лада. — Поскольку судно пришло в порт, не только муж Симы Зонд мог привезти ботинки с такой подошвой. Вы согласны, инспектор?
— Согласен, товарищ следователь Иванова, — в тон ей ответил Крюков.
— Спасибо хотя бы на этом… Мне думается, сейчас целесообразно отправиться в Ахмедову Щель и повидаться с комендантом Гольцевым и его супругой. Какие все-таки дела у них с этим Друзенко?
— Наивный вы человек, — театрально покачал головой Крюков, улыбаясь при этом совершенно естественно. — Я отвечу вам сразу, не выходя из этой комнаты. Что возит на машине Друзенко? Лес. На какие деньги он пьет и гуляет? На зарплату? Нет, на зарплату не попьешь и не погуляешь. У Гольцева какой дом? Частный, деревянный. Его ремонтировать надо. Балки менять, полы и всякое прочее. А для этого что нужно? Лес, лес, лес… С Гольцевым и встречаться не надо. Нужно просто войти к нему во двор, заглянуть под дом, в сарай, на чердак… И тогда ясно станет, по какой причине комендант встречается с шофером лесовоза Друзенко.
— Все равно, поехали в Ахмедову Щель. Мне нужно переговорить с инспектором Жбания.
26
После полумрака красного уголка, единственное окно которого выходило на север, день показался ослепительно ярким. Лада вынула из сумки темные противосолнечные очки, протерла их платком и, когда села в машину, надела. Крюков покосился, но не сказал ни слова.
Рядом с конторой на разные голоса визжала пилорама, пахло свежими досками и опилками. У обочины напротив шофер в резиновых сапогах поднимал домкратом правый борт самосвала. Тут же на мокрой дороге лежало запасное колесо. Впереди виднелись горы, цветом похожие на море. Они были зеленые и синие, погруженные в легкое марево, как в воду. Марево пульсировало, словно дышало. Спокойно, будто во сне.
К сожалению, настроение у Лады Ивановой не соответствовало чистоте и величию погоды. В душе копошилось предчувствие ненастья, а к сердцу подкрадывалось ощущение непоправимых ошибок, сделанных где-то и когда-то. Но именно где и когда были сделаны эти ошибки, для нее оставалось неясным. И факт этот, реально существующий, обескураживал ее.
Не имея возможности опираться на опыт, которого у нее просто-напросто не было, Лада между тем интуитивно чувствовала, что она почти добралась до сути. Что суть эта не за семью замками и печатями, а здесь, рядом. Нужно только протянуть руку, схватить ее и зажать в кулак. Но как это сделать, как это осуществить, Лада не знала.
