Неожиданная Россия. XX век (СИ) - Волынец Алексей Николаевич (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .txt) 📗
То есть при всём огромном мобилизационном потенциале Российской империи, её мобилизационный «запас» потенциальных младших офицеров был относительно невелик. Например, в Германии при 100 % грамотности уже во втором поколении на должность командира роты теоретически можно было готовить любого из 13 миллионов потенциальных призывников – все они обладали необходимым базовым образованием в 6–8 классов и отбор в офицеры ограничивался исключительно их военными способностями. Аналогичная ситуация была в Англии и Франции. В Российской же империи, которая за годы Первой мировой войны призовёт в армию свыше 16 миллионов, на должности младших командиров по образованию, сравнимому с германским школьным, могло претендовать менее 10 % от этой огромной цифры. Естественно, что далеко не все лица с подходящим уровнем образования хотели и могли быть офицерами военного времени, и это ещё более усугубляло дефицит младших командиров в русской армии.
Этот трагический для России дефицит предсказал всё тот же Ян Блиох за 15 лет до 1914 года: «Наиболее же чувствительной окажется на войне убыль в офицерах. Им придётся делать больше усилий и по необходимости подставлять себя, а неприятель будет знать, что убыль в офицерах может отозваться в русских войсках сильнее, чем в других…»
Мировая война подтвердила этот прогноз. Боевые потери офицерского корпуса русской армии в 1914-17 годах составили 71298 человек, из них 94 % пришлось на младший офицерской состав – 67722 погибших. При этом большая часть убитых офицеров (62 %) полегла на поле боя в первые полтора года войны. В армии образовался огромный некомплект командиров, особенно младших.
Ещё в мирное время в связи с невысокой популярностью в стране военной службы некомплект младшего офицерского состава русской армии достигал 10 %. Мобилизация, увеличившая численность армии в пять раз, и потери начала войны резко усугубили этот дефицит. Слабая подготовка солдатской крестьянской массы вынужденно компенсировалась активностью младших офицеров – такая активность под огнём неприятеля естественно влекла повышенные потери среди командиров ротного уровня, а низкая грамотность рядовых солдат в свою очередь не давала массово производить из них младших офицеров.
К концу так называемого «великого отступления», к 1 сентября 1915 года некомплект офицеров в частях русской армии по данным генерального штаба составил 24461 человек. В те дни главнокомандующий Северо-Западным фронтом генерал от инфантерии Михаил Алексеев в докладе военному министру писал: «Государству надлежит принять самые настойчивые меры к тому, чтобы дать армии непрерывный поток новых офицеров. Уже в настоящее время некомплект офицеров в частях пехоты в среднем превышает 50 %».
Ни российская монархия, ни её армия к мировой войне оказались не готовы. Отсутствие широкой элементарной грамотности катастрофически сказалось на поле боя. В ходе боевых действий ранее невиданных масштабов прежде всего массово терялись винтовки, массово гибли солдаты и младшие офицеры. Но если винтовки ещё можно было экстренно за тонны золота купить в Японии или США, а солдат призвать из многочисленных деревень, то офицеров нельзя были ни «купить», ни назначать из рядовых – большинство солдатской крестьянской массы России было либо неграмотно, либо едва умело читать.
Поэтому на роль офицеров с началом войны стали призывать кого угодно, лишь бы обладали достаточным образованием, а таковых в той России было не так уж много.
«В ту войну прапорщики жили в среднем не больше двенадцати дней…»
Накануне Первой мировой войны самым младшим офицерском званием в Русской императорской армии в мирное время был чин подпоручика – именно в этом звании поступали на службу большинство выпускников военных училищ. Однако на случай войны и для офицеров запаса было предусмотрено ещё одно воинское звание, занимавшее промежуточное положение между подпоручиком и «нижними чинами» – прапорщик.
В случае войны звание прапорщиков могли получать призванные в армию и отличившиеся в бою солдаты со средним и высшим образованием – то есть лица окончившие университеты, институты, гимназии и реальные училища. 1914 году количество лиц с таким образованием не превышало 2 % от всей численности населения России. Для сравнения, во время начала Первой мировой войны только в Германии в населением в 2,5 раза меньшим, чем в Российской империи, количество лиц с таким образованием было в три раза большим.
К 1 июля 1914 года в запасе Русской императорской рамии числилось 20627 прапорщиков. Теоретически этого должно было хватить, чтобы покрыть открывшиеся с массовой мобилизацией вакансии командиров рот. Однако такое количество никак не компенсировало огромные потери младших офицеров, начавшиеся в первые же месяцы мировой войны.
Ещё только создавая планы будущих боевых действий, Генеральный штаб Российской империи в марте 1912 года предложил для ускоренной подготовки офицеров во время войны в дополнение с существующим военным училищам создавать специальные школы прапорщиков. И уже 18 сентября 1914 года было принято решение о создании шести таких школ – четыре были открыты при запасных пехотных бригадах, располагавшихся на окраине Петрограда в Ораниенбауме, и по одной школе в Москве и Киеве.
Приём в эти школы начался с 1 октября 1914 года и первоначально они рассматривались, как временная мера, рассчитанная всего на один выпуск офицеров-прапорщиков. Однако потери младших командиров на фронте росли и временные школы быстро стали постоянными. Уже в декабре было создано четыре новых школы. Первоначально они именовались «Школами ускоренной подготовки офицеров при запасных пехотных бригадах», а в июне 1915 года их стали именовать «Школами подготовки прапорщиков пехоты».
Именно 1915 год стал временем максимального военного кризиса Российской империи, когда на фронте катастрофически не хватало винтовок и младших офицеров. Винтовки тогда массово стали покупать за границей, а прапорщиков готовить в спешно создаваемой сети офицерских «школ». Если к началу 1915 года действовало 10 таких учебных заведений для подготовки офицеров пехоты, то к концу года их было уже 32. В начале 1916 года создали ещё 4 новых «школы».
Всего по состоянию на 1917 год в сухопутных войсках России была создана 41 «школа прапорщиков». Наибольшее их количество располагалось в столице Российской империи и её окрестностях – 4 школы в самом Петрограде, 4 в Петергофе и 2 в Ораниенбауме. Второй по числу школ прапорщиков была Москва, где за годы войны создали 7 таких учебных заведений.
По пять «школ прапорщиков» было создано в Киеве и Тифлисе (Тбилиси). Вообще на территории Грузии оказалось наибольшее число таких «школ» из всех национальных окраин – здесь их насчитывалось аж 8, так как помимо Тифлиса действовали «школы прапорщиков» в грузинских городах Гори, Душети и Телави. По три «школы прапорщиков» было создано в Иркутске и Саратове, по две в Казани и Омске, по одной – во Владикавказе, Екатеринодаре и Ташкенте.
Такое массовое создание офицерских школ позволило к началу 1917 года преодолеть дефицит младших командиров на фронте. Если с 1 июля 1914 года по начало 1917-го все военные училища Российской империи выпустили 74 тысячи офицеров, то школы прапорщиков за тот де период подготовили 113 тысяч младших командиров. Любопытно, что пик выпуска пришёлся как раз на 1917 год, когда с 1 января по 1 ноября военные училища подготовили 28207, а школы прапорщиков 40230 самых младших офицеров.
Однако, почти четверть миллиона прапорщиков, подготовленных за все годы Первой мировой войны, лишь компенсировали убыль младших офицеров на фронте. Размах и ожесточение боевых действий на почти полутора тысячах километров фронта были таковы, что прапорщик в окопах в выживал очень недолго.
«В ту войну прапорщики жили в среднем не больше двенадцати дней…» – вспоминал уже в годы Второй мировой войны знаменитый писатель Михаил Зощенко. В 1915 году, он, как окончивший гимназию, по ускоренной 4-месячной программе обучения получил чин прапорщика, и накануне «великого отступления» русской армии в качестве командира 6-й маршевой роты 106-го запасного батальона привёз на фронт несколько сотен солдат-новобранцев в состав 16-го гренадёрского Мингрельского полка. Осенью 1915 года прапорщик Зощенко будет ранен осколком снаряда во время атаки немецких окопов.
