Огненный лед - Касслер Клайв (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Супруги-ученые тоже удалились, оставив Траутов в одиночестве, и Пол предложил прогуляться до пляжа.
Море оказалось совсем близко. Вдали плескался одинокий купальщик. Пока Гаме искала, где бы прилечь, Пол ушел прогуляться по берегу, но вскоре вернулся.
— Я кое-что нашел, — сообщил он.
За поворотом обнаружилась деревянная лодка. Белая краска немного облупилась, в остальном же суденышко выглядело вполне крепким. На лодке стоял навесной мотор «Ямаха» в хорошем состоянии, а в баке хватало горючего.
Гаме мигом прочла мысли мужа.
— Хочешь прокатиться?
Пол пожал плечами и посмотрел на парня студенческого возраста, который как раз выходил из воды.
— Давай у него спросим.
Они подошли к молодому купальщику и поздоровались. Парень улыбнулся в ответ.
— Вы американцы?
Пол кивнул, они с Гаме представились.
— Меня зовут Юрий Орлов, — сказал юноша. — Вы ведь знаете моего отца? Я учусь в университете. — Он говорил с американским акцентом.
Юрий оказался высоким и нескладным, с копной соломенных волос и большими голубыми глазами, которые выглядели еще больше за стеклами роговых очков.
— А можно прокатиться на лодке? — спросил Пол.
— Конечно. — Юрий так и сиял. — Для папиных друзей — все, что угодно.
Он вытолкнул лодку на глубину и дернул за трос стартера. Мотор кашлянул, но не завелся.
— Он с норовом, — извиняющимся тоном пояснил Юрий.
Юноша потер руки, отрегулировал подачу смеси и попробовал снова. На этот раз мотор фыркнул, взревел и заработал. Супруги забрались в лодку, Юрий толкнул ее, прыгнул внутрь и взял курс в открытое море.
ГЛАВА 15
Несколько секунд глаза Остина привыкали к темноте. Резкий запах ладана напомнил церковь древнего византийского монастыря в Мистре, с видом на греческий город Спарта. На грубо оштукатуренных стенах, увешанных восхитительными иконами, мигали газовые лампы в медных светильниках с позолотой и витражным стеклом. Сводчатый потолок поддерживали прочные деревянные балки. У алтаря в дальнем конце комнаты стоял стул с высокой спинкой.
Они подошли ближе. Алтарь был укрыт пурпурной тканью с вышитой золотом буквой «Р», на ней дымилась курильница. Желтая лампа над алтарем освещала большую черно-белую фотографию в дорогой золотой раме.
Семь человек: двое взрослых и пятеро детей. Судя по сходству, они позировали для семейного снимка. Слева стоял бородатый мужчина в фуражке военного образца и расшитой галуном парадной форме с медалями на груди.
Рядом с мужчиной стоял худенький бледнолицый мальчик в матросском костюмчике. Дальше шли три девочки-подростка и еще одна, чуть помладше, — они окружили сидящую в кресле женщину средних лет. У всех детей был большой отцовский лоб и широкое лицо матери. На переднем плане стояла невысокая тумба, какие часто бывают в музеях, а на ней — великолепная корона.
Корона выглядела очень массивной, такую долго не поносишь. Она была усыпана рубинами, бриллиантами и изумрудами. Даже на черно-белом снимке драгоценные камни сверкали, словно охваченные пламенем. На шаре восседал золотой двуглавый орел.
— Дорогая побрякушка, — заметил Завала, вглядываясь в лица на фотографии. — Вид у них несчастный.
— Возможно, они догадываются о своей судьбе, — отозвался Остин, пробежав пальцами по пурпурному покрову алтаря. — «Р» означает «Романовы». — Он огляделся. — Эта комната — что-то вроде храма, посвященного Николаю Второму и его семье. К мальчику перешла бы по наследству корона, но его убили вместе с родителями и сестрами.
Остин уселся на стул, откинулся на спинку, и из спрятанных где-то динамиков вдруг полились низкие голоса мужского хора. Церковные песнопения заполнили комнату, отражаясь эхом от стен.
Выхватив револьвер, Курт вскочил со стула. Гипнотическая музыка сразу смолкла.
Завала усмехнулся.
— Что, испугался?
Остин надавил ладонью на спинку стула, и хор зазвучал снова, но сразу смолк, стоило ему убрать руку.
— Надо же, музыка включается от датчика давления. А ведь есть такая игра — «музыкальные стулья». Хочешь попробовать?
— Нет уж. Я больше по части сальсы.
— Надо будет подключить джазовую коллекцию к любимому креслу. — Остин посмотрел на дверь. — Здесь больше делать нечего. Даже крысе хватило бы мозгов убраться из такой ловушки.
Они вышли из мрачного святилища Романовых и вернулись к лестнице, которая вела в док. Поднявшись на следующий этаж, друзья попали в казарму. Впрочем, если на нижнем этаже царила чистота, то здесь на грязных матрасах валялись одеяла, скомканные, словно их побросали в дикой спешке. Пол был усеян окурками и пластиковыми стаканчиками. Воняло потом и отбросами.
— Фу! — бросил Завала.
Остин поморщился.
— Зато по такому следу можно идти без ищейки.
Широкий проход тянулся вверх, как выезд с подземной парковки. Через пару минут свежий ветер ударил в лицо, унося тошнотворный запах казармы. Из-за поворота в освещенный до того лишь редкими лампочками коридор лился солнечный свет.
Коридор заканчивался приоткрытой стальной дверью, за ней шел короткий пандус и какой-то ангар или склад. Бетонный пол был заляпан маслом и усеян экскрементами мелких зверьков. Остин вытащил из груды мусора пожелтевшую газету «Правда». На первой странице сердито хмурил кустистые брови Леонид Брежнев.
Курт бросил газету и подошел к окну со стальной рамой без единого осколка стекла. Кругом тянулись металлические стены соседних построек. Листы изъела ржавчина, стыки давным-давно прохудились и вспучились. Бетонные дорожки между зданиями заросли высокой травой.
Завала коротко свистнул, привлекая внимание напарника. Джо стоял у окна с другой стороны здания.
Раскидывая в стороны мусор, Остин пересек ангар и выглянул наружу. Здание стояло на пригорке, и отсюда открывался вид на заросшее поле прямоугольной формы, расположенное в неглубокой впадине. Оно напоминало гигантскую мыльницу. С одного края торчали ржавые футбольные ворота. Наверное, здесь когда-то был стадион — чтобы экипажам подлодок было чем развлечься на берегу.
Теперь же поле с трех сторон окружали всадники — свободным оставался лишь край, обращенный к ангару и другим постройкам. Остин узнал серые мундиры и черные штаны казаков, которые палили по его самолету. Сейчас их было как минимум втрое больше, и все смотрели на поле.
— Ты не говорил, что здесь играют в поло, — сказал Джо, скверно передразнивая британский акцент.
— Хотел сделать тебе сюрприз, — отозвался Остин, внимание которого привлекла кучка напуганных людей в центре поля. — Как раз успеем к концу игры. Пойдем познакомлю тебя с местными ребятами.
Остин с Завалой юркнули в окно, шлепнулись на землю и по-змеиному подползли к самому краю поля, где трава уже начинала редеть. Остин отпихнул в сторону высокие стебли, чтобы было лучше видно, и тут от строя вдруг отделились трое всадников — по одному с каждой стороны. Душераздирающе вопя, казаки понеслись к сбившимся в кучку людям, но в последний миг вдруг повернули и стали кружить, словно апачи, напавшие на повозки колонистов. С каждым кругом они приближались. Из-под конских копыт летела земля, а всадники свесились с седел, щелкая нагайками.
Остин сразу уловил суть этой жестокой игры. Казаки пытались рассеять группу, чтобы потом переловить всех поодиночке. Они специально оставили без охраны одну сторону поля, предлагая кому-нибудь попытать счастья. Однако план не сработал. Жертвы сбивались все плотнее, словно стая зебр, которая спасается от голодных львов.
Всадники с громкими воплями понеслись обратно и заняли свои места в строю. Остин ждал новой попытки — возможно, на этот раз большими силами. Однако вперед выехал всего один казак. Он пустил свою лошадь ленивой рысцой, словно отправился на прогулку воскресным утром.
Остин прикрыл бинокль ладонью, чтобы окуляр не сверкнул на солнце. На всаднике был все тот же грязно-серый мундир с поясом, мешковатые черные штаны, сапоги и меховая шапка — хотя день выдался жаркий. Два патронташа крест-накрест перечеркивали грудь. Под ним был крупный серый конь с мощными боками и плечами тяжеловоза.
