Ошибка господина Роджерса - Востоков Владимир (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Так, рассуждая, я шел по улице Горького, никого перед собой не видя, ничего не замечая.
Раздираемый тревожными мыслями, ругая себя на чем свет стоит, я не заметил, как очутился в гастрономе - и где бы вы думали? - у винного прилавка. Словно лукавый черт меня туда привел. Невольно рассмеялся. А душа просила разрядки, выхода. Взял себя в руки. Тут же вышел на улицу. Значит, могу!
Пустячная, казалось бы, победа над собой вдруг принесла душевное облегчение. Значит, надо только захотеть.
Сел в троллейбус. В голове, словно в калейдоскопе, вертелись мысли вокруг письма и злодеяний Зори. Мои похождения в Вене. Роджерс и все, что произошло со мной там. Неужели, думал я, нужно было пройти через все это, чтобы понять, кто есть кто, какая тебе и Родине настоящая цена?
По возвращении домой, как и предполагал, разразилась буря.
Прошло несколько дней после объяснений. Настроение, сами понимаете какое, а тут я еще дал повод для ссоры с женой.
Все началось с пустяка. Вчера с Савельевым ремонтировали лопнувшую трубу с горячей водой. Пока добрались до квартиры хозяина, бьющая фонтаном вода наделала немало бед. Пришлось в сложных условиях развертывать ремонт. Не сразу все клеилось. То нет одного, то нет другого. Пока наладили и наконец справились, прошло немало времени. Конечно, пришлось задержаться. Наломались здорово. Ну и, как полагается после окончания работы, на радостях хозяйка поставила на стол пол-литра. Пришлось за компанию выпить. А по пути попался пивной бар. Савельев затащил туда. Там опрокинули по две кружки. Ну и домой пришел немного навеселе. Жена взбунтовалась.
- Ты же слово дал! Ненадолго же тебя хватает! С ума можно сойти!
Я не выдержал и ответил ей грубостью. Нельзя же так, не узнав сути дела, сразу лезть в ссору. Я и сам понимаю, что нехорошо нарушать данное обещание. Но ведь здесь произошел исключительный случай. Надо же понимать!
Утром шел на работу в дурном настроении, никого не замечая и ничего не видя, кроме дороги. И вдруг:
- Дяденька, вам просили передать письмо, - как сквозь сон слышу голос мальчика. Передо мной стоял курносый, рыжевихрастый школьник.
- Какое письмо?
- Вот это... Да берите, не укусит, мне некогда.
- А кто его тебе дал?
- Я побежал. Опаздываю в школу... Приветик.
- Постой, постой...
Но мальчика уже и след простыл.
Я в недоумении держу в руках конверт. Наш, советский. Кто бы это мог? Теряюсь в догадках. Наверное, кто-нибудь из знакомых передает заявление в жэк с какой-нибудь просьбой. На ходу вскрываю письмо. Читаю.
«Добрый день, Алексей Иванович! Я обеспокоена вашим долгим молчанием. А ведь обещали писать. Здоровы ли вы? Надеюсь, вы не забыли мой адрес. Я жду. Ваша Ф.»
Не верю своим глазам. Кто бы это мог быть? И кому я обещал писать? Хорошо, что письмо не отправлено почтой. Вот была бы головомойка от жены и Марины. Мучительна вспоминаю, кто бы мог скрываться под буквой «Ф». Перебираю в своей памяти знакомых. Вспомнил. У нас в конторе есть кассирша Фаина, которая давно мне строит глазки и была бы не прочь завести со мной роман. Так мне казалось. Но меня она не интересует, и это больно бьет по ее самолюбию. Может быть, письмо - это ее фокус. Я снова перечитываю письмо. «Надеюсь, вы не забыли мой адрес». При чем тут адрес? Впрочем, как-то мы с Савельевым были у нее на дне рождения.
Полученное письмо мучило меня, лишало покоя.
Неужели Фаина решила меня поинтриговать, продолжал я ломать голову. Когда пришел в контору, первым делом зашел в бухгалтерию. В тесной комнате работали наши женщины. Фаина сидела за столом, уткнувшись в бумаги.
- Здравствуйте, слабый пол, - обратился я ко всем сразу.
- Здравствуйте, - разноголосо последовало в ответ.
На мое приветствие Фаина подняла голову, посмотрела на меня маленькими глазками-буравчиками, вымученно улыбнулась, что-то буркнула себе под вздернутый носик и нервно защелкала костяшками конторских счетов. По всему видно, что у нее что-то не сходилось.
- У нашего министра финансов, наверное, опять недостача...
- Накаркаете. Снова пойдет шапка по кругу. Не мешайте работать. У нас отчет, - недовольным голосом пресекла мой порыв бухгалтер Катя.
- Хорошо. Ухожу. И пошутить нельзя.
Я ушел не солоно хлебавши, так и не выяснив, Фаина ли написала письмо или кто-то другой решил подшутить надо мной. Письмо на всякий случай сохранил, решив сегодня же при удобном моменте поговорить с ней.
Вскоре такой момент наступил. Встретил я Фаину в коридоре в обеденный перерыв. Поблизости никого не было. Между нами состоялся обычный, ни к чему не обязывающий разговор. Она по-прежнему кокетничала со мной как ни в чем не бывало. Я пристально смотрел в ее глазки, стараясь прочесть в них: она ли писала мне письмо или нет. Однако ее это никак не смущало. Тогда я спросил:
- Ты начала послания мне посылать. С чего бы это?
- Какие послания?! - удивилась Фаина, и ее тонкие брови поползли вверх.
Я понял, что она никакого отношения к письму не имеет.
- Платежные ведомости, - отшутился я.
- А-а. Куда денешься? Касса...
Весь этот день я мотался по аварийным звонкам, был очень занят, но письмо по-прежнему не выходило из головы. «В самом деле, - рассуждал я, - зачем Фаине писать его, да еще передавать таким способом? Мы же по нескольку раз в день встречаемся с ней. Что-то здесь не так». Чем больше я думал о письме, тем тревожнее становилось на душе.
В конце дня позвонил Насонову. Объяснил ему, в чем дело. Выслушав меня, он тут же назначил встречу недалеко от моего места работы. Зашли в парк. Сели на скамейку. Я рассказал все, что было связано с письмом. Насонов, прочитав его, задумался.
- Значит, вы Фаину исключаете?
- Да...
- И почерк не ее?
- Почерк?! А мне и ни к чему.
- Посмотрите внимательно.
Он передает мне письмо. Я смотрю на ровные, аккуратно расположенные буквы и ясно вижу, что писала не Фаина, ее-то почерк я хорошо знаю, она у нас член редколлегии стенной газеты и все заметки пишет от руки.
- Нет, не ее.
- И все же, Алексей Иванович, вы еще раз переговорите с ней. Может быть, она кого-то попросила написать. Мы должны быть абсолютно уверены, что она к этому письму не имеет никакого отношения.
- Хорошо, Владимир Николаевич.
Насонов взял письмо и снова уткнулся в него.
- Алексей Иванович, а не могли вы запамятовать? Может быть, кто из старых знакомых мог написать вам такое письмо? - спросил он.
Я чувствую, что он не меньше моего обеспокоен содержанием письма.
Я еще раз подумал и дал отрицательный ответ.
- В таком случае не исключено, что нам пишут венские «друзья»... Допустим, та же Фани. Что на это скажете? - обращается он ко мне.
Он так и сказал «нам пишут».
- Удивлены?! - не дожидаясь моего ответа, говорит Насонов.
- Неожиданно как-то... - промямлил я в ответ.
- К неожиданностям надо привыкать. Дорога у нас может стать длинной и не всегда гладкой. Жаль, конечно, что вы не сумели удержать мальчишку и расспросить его как следует...
- Я знаю, где находится школа. Завтра его из-под земли достану. Он приметный, - выпалил я, чтобы как-то сгладить допущенную мной оплошность.
- Если сумеете его повстречать, подробно расспросите, кто передал ему письмо. Приметы. Костюм. Все до мелочей. Это очень важно.
- Хорошо. Постараюсь.
- Письмо, с вашего разрешения, я оставлю у себя.
- Конечно.
- И как всегда, обо всем, что покажется вам странным, необычным и подозрительным, - звоните. До свидания, - сказал Насонов на прощание.
На этом мы расстались. Меня смущало, как ведут себя со мной чекисты. Мягко. Тактично. На равных. Как с партнером. Разве я это заслужил? Хотя бы раз повысили голос, по-русски выругались бы, например, за то, что стал на преступный путь или, к примеру, упустил мальчишку. Мне стало бы, наверное, легче. У меня было совершенно иное представление о чекистах.
