Масорка - Эмар Густав (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Вы очень ошибаетесь.
— Ошибаюсь?
— Конечно, мне кажется, это единственные вопросы, которые вы затрагиваете в беседах со мной, я полагаю, что нужна вам исключительно для этого.
Дон Мигель тотчас же понял, что она упрекала его услугой, о которой он просил ее в своем письме. Этот удар, нанесенный его чувству деликатности, оскорбил его.
— Я полагал, — сухо сказал он, — что сеньорита Аврора Барроль настолько интересуется судьбой дона Мигеля дель Кампо, что для нее не трудно побеспокоиться, когда жизнь его друзей, а может быть и его собственная, в опасности!
— О, что касается этой последней, кабальеро, она не может особенно тревожить сеньориту Барроль.
— В самом деле?
— С тех пор как она знает, что в случае какой-либо опасности сеньор дель Кампо всегда найдет себе надежное убежище в уединенном домике, полном всяких удобств и наслаждений, она считает всякую заботу о нем совершенно лишней.
— Надежное убежище, полное наслаждений! — повторил он, в недоумении.
— Может быть, вы хотите, чтобы я говорила с вами по-французски, потому что сегодня вы, как я вижу, не понимаете ни слова по-испански; я вам сказала, что мне известно, что у вас есть надежное убежище, прелестный грот Артемиды или дворец волшебницы. Неужели, сеньор дель Кампо, вам неизвестно это место?
— Это невыносимо!
— Напротив, это весьма приятно, я говорю о том, что вам всего дороже в мире.
— Аврора, это ужасно!
— Нет, нисколько, это весьма забавно, рассказывают про грот, про чудный сад, скажите, хорошо там, сеньор?
— Да где?
— В Барракасе, например! — С этими словами донья Аврора повернулась спиной к дону Мигелю и принялась расхаживать по комнате.
— В Барракасе! — воскликнул дон Мигель, поспешно делая несколько шагов к донье Авроре.
— Так что же, неужели вам там не было хорошо? — сказала она, обернувшись к нему лицом, — но главное, остерегайтесь, чтобы вас не ранили, если ваше убежище выдадут какие-нибудь доктора, аптеки или прачки.
— В Барракасе!.. Чтобы не ранили!.. Аврора, ты меня убьешь, если не скажешь все до конца.
— О, вы не умрете, если вы постараетесь не умереть в самый лучший момент вашей жизни, я боюсь только одного, чтоб вас не ранили в левое бедро, это ужаснейшая рана, в особенности если это сабельный удар.
— О Боже! Они погибли! — воскликнул молодой человек, закрыв лицо руками.
Наступило молчание, мучительное и тяжелое для этих безгранично любящих друг друга молодых людей, безвинно терзавшихся и мучивших друг друга под влиянием злого гения, который пробудил чувство ревности в сердце неопытной девушки.
На этот раз молчание длилось недолго, прежде чем Аврора успела увернуться, дон Мигель бросился перед нею на колени и обхватил обеими руками ее стан.
— Именем Бога, Аврора, — прошептал он, бледный как смерть, — именем твоим, потому что ты мой земной бог, прошу тебя, объясни мне таинственный смысл твоих слов. Я тебя люблю! Ты моя первая и последняя любовь, я весь принадлежу тебе, и в целом мире нет женщины, которая была бы так любима, как ты! Но сейчас, когда могут погибнуть невинные, нам надо думать не о любви, может быть, и я сам в опасности, но, конечно, речь не о моей жизни, уже давно я ежечасно и ежеминутно ставлю ее на карту… Послушай, Аврора, твоя душа стала моей душой, доверяя тебе все мои тайны, я доверяю их тебе как Богу; жизнь моего друга Луиса и жизнь Эрмосы стоят на карте, но кровь их не прольется без того, чтобы не смешаться с моей кровью, и тот кинжал, который пронзит сердце Луиса, неизбежно должен пройти и через мою грудь.
— Мигель! Мигель! — воскликнула девушка, наклонившись к нему и обхватив его голову обеими руками, как будто она боялась, что смерть отнимет его у нее. Искренняя мука и страх так ярко отразились на лице и звучали в словах дона Мигеля, что сердце молодой девушки невольно поверило ему и как-то сразу сбросило с себя мучительную тяжесть ревности и сомнений.
— Да, — продолжал он, не изменяя своей позы, — Луиса чуть не убили в эту ночь, мне удалось спасти его, едва живого, убийцы были наемники Росаса, необходимо было его спрятать, но где? У меня или у него — это было немыслимо.
— Ах, Боже мой! Луиса чуть не убили! Какой несчастный день! Но ведь он не умрет, не правда ли?
— Нет, он спасен! Но слушай, слушай дальше: необходимо было укрыть его в надежном месте, я отвез его к Эрмосе. Эрмоса, как ты знаешь, единственная родственница, оставшаяся у меня из родни матери. Эрмоса мне дорога, я ее люблю, как сестру. О Боже! И я, я и погубил ее, которая жила так счастливо и так спокойно.
— Ты ее погубил! Почему? Мигель! Скажи, почему?
И Аврора трясла его за плечи, напуганная до смерти его словами и бледностью.
— Для Росаса милосердие к несчастному — преступление, Луис в сейчас в Барракасе, а ты упомянула эту деревню, Луис серьезно ранен именно в левое бедро, а ты, ты…
— О, они ничего не знают, совершенно ничего, — воскликнула донья Аврора, радостно хлопая в ладоши, — они теперь не знают ничего, но могут все узнать, послушай!
И Аврора, забыв про свою ревность, заставила своего друга встать на ноги, усадила его и, сев с ним рядом, в каких-нибудь пять минут подробно пересказала свой разговор с сеньорой Мансилья и доньей Марией-Хосефой Эскурра.
Но по мере того как ее рассказ приближался к вопросу о донье Эрмосе, личико ее становилось все мрачнее, а голос терял уверенность.
Дон Мигель, не прерывая, выслушал ее до конца, в его лице не отразилось ни малейшего волнения во время пересказа эпизода о Барракасе, что не укрылось от наблюдательного взгляда девушки.
— Подлые! — воскликнул он. — Вся эта семья какие-то исчадия ада! И у нее, и у всех сторонников Росаса вместо крови в жилах течет яд. Когда эти изверги не убивают из-за угла кинжалом, тогда они клеветой убивают честь, покой и счастье!
Подлые люди! Забавляются тем, что мучают сомнением сердце бедной девушки! Аврора, ангел мой, — продолжал он, — это было бы оскорблением для тебя, если бы я мог допустить хоть на минуту, что ты поверила той женщине, а не мне, ее слова — сплошная ложь и клевета; она хотела тебя помучить, потому что мучения ближнего доставляют наслаждение всем членам семьи Росаса Верь мне, Аврора, все это клевета!
— Так часто бывает, — сказала девушка. — Все что я могу сделать, это прекратить над тобой мой суд.
В душе Авроры не осталось никаких сомнений, но, как всякая женщина, она не хотела сознаться в том, что слишком легкомысленно осудила любимого человека.
— Ты сомневаешься во мне, Аврора? — спросил Мигель.
— Мигель, я хочу познакомиться с Эрмосой и увидеть все своими глазами.
— Ты ее знаешь.
— Я хочу с ней подружиться.
— Хорошо.
— Пусть это будет на этой же неделе.
— Прекрасно, хочешь ты еще чего-нибудь? — серьезно спросил ее дон Мигель.
— Нет, больше ничего! — И она протянула ему руку, которую тот долго удерживал в своих.
В другое время он, конечно, покрыл бы эту руку бесчисленными поцелуями, но теперь его мысли были так заняты опасностью, грозившей его друзьям, что он даже не подумал об этом.
— Ты уверена в том, что бандит не сообщал других сведений о Луисе? — осведомился он.
— Конечно, вполне уверена.
— Ну, мне пора, дорогая Аврора! Как жаль, что я не увижу тебя сегодня.
— Даже вечером?
— Вряд ли.
— Вы, наверно, поедете сегодня в Барракас?
— Да, Аврора, я вернусь оттуда очень поздно. Разве мое место не у постели несчастного Луиса? Ведь я обязан охранять его жизнь и жизнь моей кузины, которую я впутал в это опасное дело! Неужели ты хочешь, чтобы я бросил Луиса, твоего названного брата и моего единственного друга!
— Нет, Мигель, иди! — отозвалась она и встала, опустив глаза, чтобы скрыть навернувшиеся слезы.
— Ты сомневаешься во мне, Аврора?
— Иди и ухаживай за Луисом, вот все, что я могу сказать тебе сегодня.
— Возьми это, мы не увидимся до завтра, и я хочу оставить тебе то, с чем никогда не расставался.