Белая Бестия (СИ) - Положенцев Владимир (серия книг .TXT) 📗
Даже побитой и помятой Анна выглядела привлекательно. В её голубых глазах горел синий свет утренней звезды. Она смотрела на Задова с вызовом, облизывала сухие, словно от жажды, губы, хотя всего полчаса назад её напоил Талый.
Костя влез в хату, где держали Белоглазову, через окно. Сразу и не нашел её глазами. Она скорчившись лежала в дальнем углу комнаты, за сундуком. На ней не было Корниловского мундира, только порванная на плече и спине нательная белая рубаха. Белоглазова держалась за живот.
— Что?! — подскочил к ней Талый. — Что с тобой сделали, Полина? Я пристрелю этого жида Лёву.
Анна подняла голову:
— Успокойся, Константин, помоги лучше на лежанку перебраться. Сейчас, я быстро в себя приду. Живучая.
Оказавшись на лавке, попросила что-нибудь подложить под голову. Костя сорвал с сундука покрывало, скрутил, пристроил куда просила а, заботливо потрогал ей лоб.
— Я во всем созналась Задову, я не Полина Деникина, а Анна Белоглазова, Белая бестия. Меня послали убить Махно.
— Ты Белая бестия?! — воскликнул Талый. — Вот как, наслышан. Для чего же тебе убивать Батьку? Ах, да, понятно. А как же мыс Антиб?
Анна сразу и не поняла при чем здесь мыс Антиб, а потом через силу улыбнулась: зацепило Костю, о другом теперь и думать не может.
— Будет тебе и Лазурный берег, и Антиб, если мне поможешь. Дай напиться.
— Я для тебя все сделаю, — сказал Костя, протягивая ковш с белым овсяным квасом. То что не допила Анна, жадно выхлебал сам. Вытер кулаком губы, спросил:
— А много золота в твоем поместье спрятано?
— Глупый, ну кто ж во Францию едет с пустыми руками, не сомневайся, нам хватит.
Костя полез целоваться и Белоглазова позволила прикоснуться ему своими липкими, пахнущими почему-то рыбой губами до своей щеки. Внутренности болели, умело её Лева отходил. Но сразу отметила, что по лицу он не бил, значит, есть у Задова на неё планы. Не иначе позволит встречу с Махно.
Вскоре загремел засов на двери и Лева поторопился вылезти через заднее окно дома в сад. Удивительно, отметила про себя Белоглазова, что же это махновцы дом с «белой лазутчицей» только спереди охраняют? Окна сзади нараспашку, лазай кто хочет. И Костя не боится, что про него Задову донесут.
Увидев Белоглазову, Лёва подскочил к ней, взял за руку, проводил к столу, словно и не проявлял по отношению к ней несколько часов назад никакой агрессии. Усадил на стул.
— Может, коньяку?
— Не откажусь.
— Ну, конечно, что спрашиваю! Передо мной же Белая бестия. Вы уж извините меня, Анна Владимировна, за несдержанность. Нервы, знаете ли, ни к черту. Годы каторги за революционные идеалы, контузия под Царицыным.
— Знаю вашу биографию, Лев Николаевич, — ответила Анна. — Только каторга не за идеалы, а за разбойное нападение на потовую контору.
Задов застыл, потом рассмеялся, погрозив пальцем:
— А-а, знаете про меня немало, хорошо подготовились, хвалю.
— Бросьте, хорошо бы подготовилась, не пришлось бы открываться вам. Что с Бекасовым?
— С кем? Ах, да. Ну что, да ничего особенного. Я отдал его своим хлопцам, пусть потренируются в человека ножи метать. Да не напрягайтесь так. Зачем нам теперь Бекасов? Пустое место, обуза для нас. Видно, уже на небесах.
Анна прикусила губу — ну да, так я тебе и поверила.
— Как-то нелогично и непрофессионально для руководителя контрразведки сразу уничтожать пойманных шпионов, — сказала она.
— Почему сразу? Не сразу. Ротмистр всё мне рассказал. Например то, что готовил вас к акции начальник ООП полковник Куропаткин.
Что еще за Куропаткин? — напряглась мысленно Белоглазова. — И что такое ООП? Ловушка Задова? Но виду, разумеется, не подала.
— Меня готовил лично полковник Васнецов, — ответила она. — Не знаю кто работал с Бекасовым.
— Раздельная подготовка лазутчиков-это сильно, новое слово, так сказать, в контрразведке. А что, верно. Оба знают только то, что касается общего задания. Если засыплется один, не потянет за собой другого. И у каждого свой запасной вариант. Не так ли? Хм. Но в данном случае это не работает, Анна Владимировна.
— Почему же?
— Потому что у вас якобы была слишком примитивная цель — уничтожить Махно.
— Нейтрализовать.
— Какая разница.
— Большая. К тому же не всё еще потеряно.
— Вы так считаете? Можно позавидовать вашему упрямству.
— Конечно. Вы же хотите предложить мне убить Махно. Не так ли?
Наливающая в рюмки коньяк рука Задова дрогнула, он пролил мимо, что с ним почти никогда не случалось. Даже вернул бутылку обратно на стол, пожевал лягушачьими губами, помял рыхлый, двойной подбородок.
— Не ожидал-с. Многого от красивой, умной женщины можно ожидать, — он посмотрел на сочную молодую грудь Анны, которая виднелась за разорванной спереди нательной рубахой, — но такой смекалистости, признаться, нет, не ожидал-с. Хвалю, как контрразведчик контрразведчика, и выражаю свое восхищение. Да, я хочу предложить вам именно убить Махно. Сколько вам обещали за него? 50 тысяч, 100? Неважно. Я дам вам в два раза больше и посажу на пароход до Константинополя. Идёт?
— Почему бы и нет? — пожала плечами Анна. — Убийство ведь будет не настоящим.
— Разумеется.
— Отчего же «разумеется»? Долго вам всё равно на Украине не обретаться, — сказала Анна. — Рано или поздно махновцев уничтожат или белые, или красные. А самого Батьку повесят. Вы хотите разделить его судьбу? Даже если избежите столь печальной участи вас, Лев Николаевич, ждет судьба беглого, нищего эмигранта. Вы это все понимаете, а потому возможно решите избавиться от батьки уже сейчас, по-настоящему. У вас наверняка припрятано золотишко где-нибудь в лесу.
Задов закашлялся. Эта белая стерва видит всё насквозь, немалый клад — на черный день — действительно, вместе с братом Даниилом, он недавно закопал в Дибровском лесу, на поляне. О нем даже Галина не знает, а Нестору сказали, что спрятали «камушки с рыжьём» на берегу реки Волчья у Зеленого Гайя. На самом деле их зарыли под старым огромным дубом в трех верстах от Больше — Михайловки. На этом самом дубе вешали сначала красных, потом белых, затем всех подряд. Вдруг Нестор об обмане узнает? Не сносить головы.
— Посмотрим, Анна Владимировна, кто кого ещё уничтожит. Большевики как раки пятятся, здорово их ваш Деникин бьет. Но до Москвы он вряд ли доберется. Мы не позволим. Нет, пусть уж лучше враги грызутся между собой, нежели оба повернут свои клыки против нас. Так что рано нас хоронить с Нестором Ивановичем. Мы устроим хороший спектакль с его гибелью. Всё будет выглядеть взаправду. Соберем, скажем, на важное совещание командиров бригад повстанческой армии. Приедет Батька, на глазах у всех войдет в штаб, а потом хата взлетит на воздух. Вместе с Нестором Ивановичем и командирами. Только обгоревшие сапожки от Батьки останутся. Ха-ха.
— В самом деле пожертвуете людьми?
— Конечно. Ради такого дела-то. У нас есть пленные беляки. Они пожелали служить у нас, но разве можно верить тем, кто единожды предал? Верно, нельзя. Так что не жалко. Ну а главную роль Батьки исполнит… догадайтесь кто.
Анна сама налила себе коньяку, выпила.
— Вы же сказали, что отдали Бекасова хлопцам на развлечение.
— Люблю шутить, Анна Владимировна. Потом, было интересно посмотреть на вашу реакцию.
— Ну и как?
— Замечательно, на вашем прекрасном личике не дрогнул ни один мускул. Вы абсолютно верно меня поняли. Роль Махно, последнюю, но какую! исполнит ваш Петя, как вы ласково его называете. Они чем-то даже внешне похожи. Ну скажите, пожалуйста, Анна Владимировна, что мне сделать такого, чтобы вы и ко мне прониклись такими же теплыми чувствами. Побил? Пустяки. Женщины любят крепкую мужскую руку. Нет? Поглядите на меня — я ведь не дурен, крепко сложен, имею, как вы уже догадались, некое состояние, припрятанное в известном только мне месте. А? Ха-ха. Полюбите меня.
— Я подумаю над вашим предложением, Лев Николаевич, но сразу скажу, что вы не в моем вкусе.
