Гнев Гефеста (Приключенческая повесть) - Черных Иван Васильевич (книги онлайн полные версии бесплатно txt) 📗
Сколько раз Игорь наблюдал за восходом солнца и каждый раз не мог оторвать глаз, любуясь волшебным переливом красок, неповторимыми, колдовскими, пробуждающими в душе такое неодолимое желание подняться ввысь, что нет сил совладать с собой. Это Дина назвала небо как-то колдовским: отняло, мол, у нее мужа. И она права: тот, кто однажды испытал счастье подняться ввысь, на всю жизнь влюбляется в небо и становится его рабом…
Чихнул, заурчал вертолет — проснулся, — Игорь зашел в парашютоукладочную, открыл опломбированный им же накануне шкаф и достал оттуда два парашюта — экспериментальный и запасной.
Новый парашют, очередной прыжок с вертолета. Ни то ни другое не волновало испытателя: он так привык к подобным экспериментам, что они стали для него обыденной работой. Работой, правда, не простой, требующей ясной мысли, собранности, ловкости. Особенно при прыжках с вертолета: четыре десятка лет прошло, как создали эти уникальные, многоцелевые машины, а вот покидание их остается делом сложным и опасным — при малейшей оплошности можно угодить под несущий или хвостовой винт. Конструкторы поначалу предложили отстреливать лопасти при аварийной ситуации, но это породило другие сложности: вертолет падал как камень, и покидание усложнялось; да и отстрелянные лопасти являлись угрозой. Пришлось ограничиться строгими правилами аварийного покидания, разработанными испытателями, участие в которых принимал и Игорь.
Планирующий парашют уже испытывался в воздухе. И с манекеном, и с испытателем из самолета. Данные превзошли ожидаемое: парашют обеспечивал более мягкое и плавное приземление.
И все-таки Игорь не обольщался — новинки зачастую преподносят сюрпризы, поэтому вчерашнюю половину дня он посвятил тщательной подготовке.
У вертолета Игоря поджидали полковник Козловский, подполковник Грибов и капитан Измайлов. Старший группы дал последние ценные указания: не зарываться, не рисковать, все делать строго по инструкции. Пожелал счастливого приземления и ушел. За Игоря взялся Грибов: прощупал пульс, помог надеть парашюты, проверил вытяжные кольца. Еще раз напомнил:
— Никакой отсебятины. Кольцом пользоваться только в случае отказа автомата. Планирование по спирали, приземление — в круг. Ясно?
— Как божий день, товарищ подполковник, — пошутил Игорь. — Да вы не волнуйтесь, все будет, как учили.
— А мы и не волнуемся, — хлопнул Грибов Игоря по плечу. — Пошли.
Командир экипажа вертолета доложил: двигатель опробован, экипаж к полету готов.
— Тогда по коням. — Грибов шутил, но лицо оставалось озабоченным: посылая Игоря на эксперимент, он и Козловский шли на серьезное нарушение, и в случае малейшей неудачи им влетит по первое число и за Свиридова, и за подставного испытателя.
Грибов первым к люку пропустил Игоря, поднялся за ним и сел рядом. По другую сторону примостился Измайлов и тоже потянулся к пульсу.
— Успеешь, дорогой доктор. Чувствуешь, как здесь дынями и яблоками пахнет? — спросил Игорь.
Измайлов повел носом.
— Эмалью, бензином и чуточку аптекой — от меня.
А Игорю запах дынь и яблок щекотал ноздри, вызывал аппетит. Вернусь с полигона и махну на рынок, решил он.
Когда командир экипажа вошел в вертолет и проходил мимо, Игорь придержал его за руку.
— Куда за дынями летали?
Тот удивленно посмотрел на испытателя, но понял, что отпираться ни к чему — Игорь свой парень, — заговорщически подмигнул:
— Потом скажу. И угощу — у нас там осталось.
Измайлов помотал головой.
— Ну и нюх у тебя. Как у овчарки.
— Люблю дыни и яблоки, — ответил Игорь. — И вообще все сладкое. — Полез в карман, достал карамельки. Протянул Измайлову и Грибову. Доктор отказался.
— Я, как твой друг Батуров, предпочитаю горькое.
— Как хотите. — Игорь сунул карамельку в рот.
Качнулся, вздрогнул вертолет, и двигатель заработал. Игорь выглянул в иллюминатор. Техник убрал из-под колес колодки и дал разрешение на выруливание.
Гул усилился, вертолет тронулся с места и, набычив лобастую голову, оторвался от земли. Поплыли вниз и назад домик КДП, клумба, стреловидные тополя. А горы стали расти, приближаться. Дымка у их подножия обозначилась четче, определеннее — словно кто-то расстелил длинный бледно-голубой шарф. И солнце, будто пробудившись от рокота двигателя, высунулось из-за горизонта и потянулось ввысь. Под вертолетом бежали сады с еще не убранными кое-где яблоками, виноградники, дорога, петляющая между предгорными холмами, и селения вдоль нее с белыми аккуратными домиками. А за грядой гор уже угадывалось море: небо из лазоревого переходило в серо-голубое без видимой черты горизонта, и определить, где кончалось небо и начиналось море, было невозможно.
Вертолет неторопливо набирал высоту по кругу. Игорь зачарованно наблюдал, как меняются краски и пейзажи, то багряные, то голубые, то оранжевые, то темно-сизые — восходящее солнце и небо, скошенные поля и горы. И в груди приятно щемило от этой красоты, волновало, бередило душу и звало куда-то в неизведанное.
Грибов положил ему на колено руку. Игорь оторвал взгляд от иллюминатора и посмотрел на высотомер. Стрелка остановилась на двух тысячах — заданная высота. Последний разворот, и вертолет взял курс к полигону.
Измайлов посчитал у него пульс, удовлетворенно кивнул.
Штурман дал команду приготовиться.
Бортовой техник открыл люк. Воздушный поток рванул в отсек, закружил, завертел пылинки, занесенные обувью листья, траву. И запах дынь, яблок мгновенно сменился другим, непонятным, но очень знакомым. Небо! — вспомнил Игорь. Так пахнет только здесь, на высоте, — чуточку морем, чуточку озоном, как на земле после дождя, и самую малость ароматами осеннего леса, здешнего, южного, где созрели кизил и шиповник, айва и можжевельник, где на пеньках пробились первые россыпи опят…
Загорелась зеленая лампочка. Игорь шагнул в зев люка, прохладная волна хлестнула его по лицу, отпрянула, освобождая дорогу, и он полетел вниз.
«Один, два, три…» Он отсчитывал в уме и видел, как удаляется вертолет, как синева сменяется чернотою — его повернуло лицом к земле, — как дымит где-то костерок.
Его легонько тряхнуло — распустился вытяжной парашютах, — и тут же последовал сильный рывок. Он поднял голову и увидел над собой ярко-оранжевое треугольное полотнище, очень похожее на дельтаплан. Слышно было, как шелестит ветер, ударяясь о ткань, будто шепчет что-то ласковое, волнующее, — такое можно услышать только во сне. И бурный восторг и радость хлынули ему в грудь. Захотелось крикнуть на весь мир: «Слушайте, люди, и смотрите: я самый счастливый человек на свете!»
И он крикнул, только другое: «Э-ге-гей!»
Ему показалось, что эхо раскатилось по всей земле. Повертел головой. Слева, впереди увидел белый игрушечный автобус — санитарная машина, — около него две крошечные фигурки: не иначе Свиридов с Козловским. Ему показалось, что они машут руками. Неужто и в самом деле услышали? Вполне вероятно: здесь, наверху, где нет никаких препятствий и воздух относительно чист и разрежен, звуковые волны распространяются быстрее и дальше.
Игорь потянул за стропы слева, парашют накренился и стал разворачиваться влево. Выйдя на прямую к полигону, Игорь отпустил стропы, и парашют заскользил по направлению к санитарной машине. Ощущение было такое, что Игорь не спускается, а парит над землей подобно птице, легко, свободно, и крылья послушно несут его туда, куда он хочет, стоит только пошевелить рукой. Да и руки ли это, не крылья? Как бывает во сне: ты машешь руками, и они поднимают тебя выше и выше. Сердце замирает от страха, не гнетущего, вызывающего дрожь в теле, а сладостного, упоительного. А сейчас и страха не было — только радость, только восхищение. Ах какой умница Веденин! Парашют — чудо спасательной техники, легче и удобнее других и ткани требует меньше. А какое широкое применение найдет он в военном и спортивном деле. Жаль, не видит его Батуров, вот позавидовал бы…
Как он там? Держит ли слово? Наконец-то влюбился всерьез… Любит ли его Вита? Почему осталась в городке одна, ведет себя как-то странно… Жаль Андрея, если ему и на этот раз не повезет. Хоть и бесшабашный он парень, а товарищ надежный. Надо написать ему, может, одумается, вернется в испытатели. Что может быть прекраснее познания неба?!
