А.А.А.Е. (Роман приключений. Том II) - Иркутов Андрей Дмитриевич (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Все трое склонились над картой, и индус подробно объяснил им, куда следует направиться дальше, чтобы достичь Афганистана, — единственной возможности вернуться в страну Советов. Они запомнили название станции, на которой должны были сесть в поезд, записали адрес и явку конечного пункта, откуда друзья их хозяина должны были переправить их через границу, и приготовились уже тронуться в дорогу.
— О нет, вам придется подождать до темноты. Я должен тайно доставить вас на станцию.
День прошел незаметно. Много времени ушло на изучение документов, врученных им. Индус, очевидно, опытный в таких делах, старательно экзаменовал и Виктора и Бинги, пока не убедился, что любой из них даже во сне назовет свое новое имя, год и место рождения. Не была забыта и финансовая сторона дела. Из рук индуса в руки Виктора перешел достаточно толстый кошелек.
— Я это даю вам в долг, — сказал старик. — Вы, конечно, не сумеете вернуть этих денег мне лично. Но я попрошу вас там, у себя в России, передать точно такую же сумму на то дело, на какое вы найдете нужным.
Когда стемнело, к дому старика подъехала двухколесная телега, нагруженная сухим бамбуком. Возница соскочил с передка, огляделся вокруг и, удостоверившись, что поблизости нет ни одной живой души, коротко свистнул. На его свист ответили таким же из дома, и через секунды три у калитки показались закутанные в белые бурнусы фигуры.
Одна из них отделилась и, подойдя к вознице, долго разговаривала с ним, потом внимательно оглядела повозку, пошарила руками внутри ее и, убедившись, что все в исправности, сделала знак двум другим.
— Лезьте сюда! Я не думаю, чтобы это было очень удобно. Там пыльно и душно. Вы можете чихать не стесняясь, пока возница не свистнет. Свисток с его стороны означает опасность. Тогда вам придется быть тихими, как трупы.
Когда Фокс первым забрался под аккуратно сложенный бамбук, возница неодобрительно качнул головой. Его, Однако, успокоили, сказав, что собака будет соблюдать строжайшую конспирацию и ничем не выдаст своего присутствия. Вслед за Фоксом, распростившись с гостеприимным стариком, последовали Бинги и Виктор. Они долго устраивались внутри, выбирая наиболее удобное положение и, наконец, кое-как приспособились к узкому, темному, пыльному и душному пространству.
— Однако, здесь можно задохнуться, — пробормотал Виктор.
Но чья-то заботливая рука снаружи порылась в стеблях бамбука и расположила их так, что струя свежего воздуха проникла внутрь. Бинги со всей силой своих африканских легких втянул воздух, а Виктор подставил лицо прохладной струе. Потом отверстие у их ног старательно завалили. Бамбук примяли, и телега двинулась, слегка, покачиваясь, по мягкой и пыльной дороге. Сквозь скрип колес и шорох бамбука они услышали ласковый голос:
— Да будет вам путь добрым и спокойным.
Путь был спокойным. Правда, несколько раз, по оклику каких-то людей, телега останавливалась, но остановки были недолгими и несколько вопросов, заданных вознице, решали дело. Во время таких остановок Бинги на всякий случай зажимал морду Фокса в своей огромной ладони, а Виктор исступленно щипал кончик своего носа, чтобы не расчихаться.
Наконец, колеса телеги попали на твердый грунт шоссейного пути, и через пару минут невыносимой тряски, скрипенья и тарахтанья возница, бежавший рядом с экипажем, шепнул в отверстие:
— Как только я остановлюсь, выскакивайте. Приехали!
Это была маленькая, но достаточно оживленная станция. Несмотря на ночное время, около десятка слонов работали но разгрузке вагонов, стоявших на запасных путях. Умные животные, послушные легкому прикосновению палки проводника, подходили к платформам, брали с них свежие, пахнувшие опилками и соломой доски, уравновешивали их в своих хоботах и шли с ними к месту, где длинными штабелями уже лежал ранее снятый груз. Положив принесенную доску на еще незаполненный ряд, они легкими ударами выправляли ее так, чтобы по длине она не выходила из общего ряда, и мерными спокойными шагами шли к платформе за новой ношей.
Наибольший интерес представляли молодые, еще не обученные животные, работавшие под наблюдением двух более опытных товарищей. Эти последние были скованы цепями с правой и левой ногой новичка, и довольно сурово наставляли его на истинный путь. Когда обучаемый артачился или оказывался туго понимающим дело, учителя пускали в ход свои обрубленные клыки и увесистыми пинками внушали несчастному правила добропорядочности.
Купив билеты и узнав, что до прихода нужного им поезда еще добрых полчаса, Бинги и Виктор присели на кучу камней и не спускали глаз с работающих слонов. Фокс отчаянно волновался. Он никак не мог попять, почему эти гиганты не обращают внимания на его лай и, наконец, решил зубами атаковать одного из них. Но увы. Собачьи зубы ничего не могли поделать со слоновой кожей, и бедный пес почувствовал себя окончательно обиженным. Он с тихим визгом устроился у ног Виктора и только искоса поглядывал на непонятных ему чудовищ.
Незадолго до прихода поезда слоны кончили свою работу. Один из них по приказу проводника поднял свой огромный хобот и громким криком предупредил остальных. Один за другим гиганты мягкими движениями хоботов подняли на спину своих хозяев и вместе с ними отправились на отдых. Проводники, сидя на их спинах, пели какие-то гортанные песни.
Поезд опоздал на пять минут. На станции Виктора предупредили, что он будет стоять не более двух минут, и наши друзья поспешили занять места, едва вагоны со скрипом и звоном остановились у платформы.
Купе, в которое они сели, оказалось занятым двумя странными существами. Это были мужчина и женщина.
Они сидели у открытого окна, причем женщина, положив голову на плечо своего спутника, спала. Виктор с удивлением рассматривал обоих. Мужчина был несомненно японец. Женщина напоминала турчанку. Европейское платье мужчины странно не вязалось с восточным костюмом женщины. Вид у обоих был утомленный, а лица их были странно знакомы и Виктору и Бинги.
— Где мы встречались с вами? — спросил наконец Виктор.
— Я, право, не знаю, но ваше лицо странно знакомо мне, — ответил японец.
Они назвали друг другу ряд местностей и городов, но ни в одном из них не бывали ни тот, ни другой. Все-таки факт оставался фактом. Оба они где-то видели друг друга. Но где и когда?
— Я бы не был так уверен в этом, — сказал японец, — если бы не ваш спутник. Мне нечасто приходилось встречать негров. А его лицо поражает меня. Я совершенно отчетливо помню, что встречал его где-то.
Разбуженная разговором женщина поднялась и движением руки поправила свою тонкую шелковую шаль. При этом японец испуганно поспешил закрыть мелькнувшее на ее груди изображение хорошо знакомого Виктору лица, но не успел. Виктор заметил портрет Ленина. Он улыбнулся и успокаивающим жестом отвел руку японца.
— Откуда у вас это? — спросил он женщину.
Та жестом объяснила, что она не понимает языка, на котором обращается к ней Виктор и, подумав, прибавила указывая на себя:
— Фатьма!
— Виктор, — в свою очередь отрекомендовался он, — это, — показал он на негра, — Бинги.
Бинги блеснул своими фарфоровыми зубами и кивнул головой. Фатьма удивленно подняла брови. Она никогда не видела таких черных людей. А может быть, он выкрашен? Ее детские пальцы потянулись к руке Бинги и несколько раз провели по ней. Потом она поднесла руку к своему лицу и внимательно ее осмотрела. Нет — рука осталась такой же чистой, как была.
Этот жест девушки вызвал общий взрыв смеха, и через две минуты Бинги, Виктор и Сакаи оживленно беседовали друг с другом. Правда, они благоразумно избегали щекотливых вопросов, но ведь на груди девушки был портрет Ильича, а в груди всех троих живым ключом били молодость и веселость.
В соседнем купе кто-то громко ругал беспокойных болтунов, но, даже перешедши на полушепот, разговор не стал менее оживленным. Только Фатьма сидела в уголке, нахмурив брови и не скрывая своего огорчения по поводу невозможности принять участие в общей беседе. Впрочем, когда ей надоедало молчание, она протягивала свои руки то к одному, то к другому и нараспев повторяла странно звучащие для нее имена:
