Джэксон остается в России - Свиридов Георгий Иванович (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
Джэксон смутился и попросил провести его к миссис Сильвии. Женщина улыбнулась пухлыми губами, обнажая белые ровные зубы, и, сделав жест рукой, пригласила его войти.
Они прошли несколько комнат, и всюду Джэксон отмечал богатство и роскошь: дорогая мебель, картины в золоченых рамах, на окнах – тяжелые портьеры. Джексон молча следовал за хозяйкой. Он уже догадывался, что миссис Сильвия и есть эта молодая женщина.
В просторной гостиной миссис Сильвия любезно предложила гостю сесть, а сама стала распаковывать коробку.
– О! Чудесно! Я так и думала. Прелестно!
Она внимательно рассматривала принесенный Сидом мужской летний костюм, прикладывая его себе к груди, заглядывала в зеркало и говорила, говорила… Голос ее, мелодичный, ровный, с каким-то приятным акцентом, был похож на голубиное воркование, и, слушая его, Сидней невольно любовался молодой женщиной.
– Дик будет в восторге. Замечательно! Такого пляжного костюма нет ни у кого из его коллег. А он так волновался, бедняжка. Дик уехал еще на прошлой неделе и ждет не дождется, когда же я приеду к нему в Гавану. Вы бывали в Гаване? Нет? Какой там изумительный пляж. А море! А солнце!
Она так искренне восхищалась и так тепло поглядывала на Сиднея, что тот невольно поддался ее обаянию.
– Это костюм Дика. А хотите взглянуть на мой? Мне его сегодня доставили из ателье. Новинка из новинок!
Она снова наградила Сида теплым взглядом своих голубых глаз и кокетливо улыбнулась.
– Нет, я не покажу вам его. Да, да. Я лучше в нем покажусь.
До Сида еще не дошел смысл ее слов, как ее голос донесся уже из соседней комнаты:
– Подождите одну минуточку. Я быстро переоденусь. Вы, конечно, извините меня за навязчивость, но я просто в безвыходном положении. Мне не с кем поделиться, посоветоваться. А вы, бесспорно, специалист и по достоинству оцените мой наряд. Только, чур, одно условие: не льстить, говорить только правду. Согласны?
– Я всегда говорю только правду.
– Даже девушкам?
– Да, миссис.
– А сколько у вас подружек?
Сидней застеснялся.
– Ни одной.
– Так я и поверила!
– Ни одной, – на этот раз уже твердо произнес он.
– Все вы мужчины так говорите, а как начинаешь докапываться до истины, у каждого не меньше дюжины. Знаю я!
– Я боксер, миссис Сильвия.
– А разве боксеры – евнухи?
Сидней чувствовал, что земля под его ногами начинает гореть. Он знал, что ему пора уходить. Знал – и не уходил. Ему было приятно и страшно, словно он бросился в незнакомую реку и, борясь с течением, стремительно плыл куда-то в неизвестное и таинственное, радостное и зовущее. В словах миссис Сильвии, в ее голосе была какая-то сила, которая покоряла его.
– А теперь войдите.
– К вам?
– Да, да, ко мне. Пожалуйста.
Едва Сидней шагнул в комнату, как остановился на пороге пораженный. Перед большим трюмо стояла миссис Сильвия, одетая в пляжный костюм. Короткие, кончавшиеся чуть ниже колен, брючки синего цвета и широкая куртка из цветной материи, с большими пуговицами и карманами. Сильвия, заложив одну руку в карман, другой поправляла непослушные локоны.
– Как вы находите этот костюм?
– Чудесно! – выдохнул Сид.
– Вы даже не успели его рассмотреть.
– Я его видел в журнале, и он мне еще тогда сразу понравился.
– У вас тонкий вкус. Мне тоже очень нравится этот наряд.
Миссис Сильвия подошла вплотную, стала рядом и, взяв его под руку, прижалась к нему. Он чувствовал ее горячее дыхание и ощущал напряженными мышцами руки ее горячее тело. Сидней, никогда еще не бывший с женщиной в такой близости, стоял как монумент, не смея дохнуть, пошевелиться. Так они простояли несколько секунд. У Сида на лбу выступила испарина.
– Мне пора, – выдохнул он.
Миссис Сильвия молчала. Глаза ее были полузакрыты.
– Мне пора, – повторил Сидней и стал осторожно освобождать свою руку.
Миссис Сильвия, недоуменно посмотрев на Джэксона, нервно передернула плечами.
– Молодой человек, как вас…
– Сид… Сид Джэксон, – ответил боксер.
– Да, да, Сид Джэксон. Вы меня, видимо, не поняли. Я возмещу вам, как это сказать… – она запнулась, подыскивая подходящие слова. – Я возмещу, вознагражу, то есть за все то время, которое вы потратили здесь. Вот, возьмите.
Миссис Сильвия протянула боксеру десятидолларовый банкнот.
– Пожалуйста! Сдачи не надо.
У Сиднея кровь прильнула к лицу. Это были не чаевые, не мелкая подачка за проявленную услугу, а нечто другое, оскорбляющее человеческую гордость, унижающее человеческое достоинство…
Миссис Сильвия не отходила. Она бесцеремонно разглядывала Джэксона.
– Вы так со всеми… или только со мной? – И в голосе ее уже не было голубиного воркования.
– Со всеми, – буркнул Джэксон, направляясь к выходу.
– Странно, что вас до сих пор не уволили. Весьма странно.
Джэксон, не оглядываясь, устремился вниз по лестнице.
Очередная встреча должна была состояться в Балтиморе. Накануне отъезда Сидней побывал в гостях. Сам Морис Рэнди, поседевший, но еще крепкий, приходил пригласить боксера. Пожимая сильную руку спортсмена, старый трубопроводчик заговорщицки понизил голос:
– Скажу по секрету, моя жена обещает вспомнить Францию и сварить настоящий луковый суп. Еда королей! Так что в субботу приходи, сынок. Уважь стариков.
Сидней хорошо знал, что ни Морис Рэнди, ни его жена никогда не были во Франции. Они родились и состарились в тесных кварталах рабочей окраины Нью-Йорка. Но их родители действительно были выходцами из Франции. Они покинули предместье Парижа, эмигрировали в Новый Свет, спасаясь от верной гибели. Участников баррикадных боев 1848 года ждала смертная казнь или пожизненная каторга. Однако в Новом Свете жизнь оказалась далеко не сладкой. Бедняки повсюду остаются бедняками.
В небольшой квартире трубопроводчика было уже тесно, когда туда вошли Сидней с Иллаем. Их прихода ждали с нетерпением. Об этом Сидней догадался по радостной доброй улыбке миссис Рэнди, которая приветливо, по-матерински обняла и поцеловала его, по нарядной светлой рубашке и темному галстуку, которые глава семьи обычно надевал в праздничные дни, по шумному оживлению, которое сразу возникло в комнате. Среди гостей были пожилые рабочие, друзья Мориса, друзья отца Сиднея. Они хорошо помнили старшего Джэксона, тихого, скромного, трудолюбивого. Многих из них Сидней давно не видел и был рад встрече. Старик Питер хлопал боксера по плечу, спине, ощупывал тугие мышцы:
– Дуб, настоящий дуб! А был-то какой крохотный. Ты помнишь меня, а? Играл на коленях. А теперь вот какой!
Морис Рэнди потянул боксера к столу. Шумно двигая стульями, все стали усаживаться. На столе появился знакомый большой супник с отбитой ручкой. Из отверстия в крышке поднималась тонкая струйка пара, и в комнате распространялся аромат лукового супа. Пришел Жак с корзиной бутылок. Он торжественно поставил их рядом с супником и многозначительно подмигнул Сиднею:
– Батарея готова к бою!
Боксер поспешно поднял руки вверх.
– Сдаюсь! Без боя.
– Что я слышу? – Старик Питер округлил глаза. – Джэксон сдается? Вы слышите, друзья? – и с напускной важностью стал отчитывать боксера: – Не смей даже думать так! Да еще без боя. Опозорить нас захотел, что ли? Мы привыкли слышать только одно, только о победах Джэксона!
Суп разливал сам Морис. О способностях его супруги все знали. Она отлично умела стряпать. Но на этот раз превзошла сама себя. Луковый суп оказался изумительным. Сидней, к удовольствию миссис Рэнди, дважды просил подлить.
Гости ели и пили. Пустые бутылки ставили под стол. Дешевое виски имело неприятный запах и, как утверждал старший Рэнди, «било по мозгам». Сидней, к неудовольствию стариков, даже не пригубил своего стакана. Ему налили содовой воды. Пили за его отца, который так и не увидел своего сына взрослым, сильным и знаменитым, за его мать, за профсоюзы, за лучшую жизнь. Трубопроводчик Корзас, захмелев, в сотый раз рассказывал о том, как отец Сиднея спас ему жизнь:
