Факультет кругосветного путешествия - Колбасьев Сергей Адамович (читать книги полностью txt) 📗
Хуже всего было то, что рабочие Малаиты запросили прибавки, по пачке табаку в день. Это требовало принятие; срочных мер. Была составлена специальная белая команда. Вечером она должна была, показать чернокожим, кто их хозяева. Это было унизительно, но необходимо. Сам губернатор настаивал на матче, повторяя:
— Хорошие форварда иногда полезнее хороших крейсеров.
Так говорили в отеле Импайр, но у портного Тавуки говорили иначе. В команде Малаиты — сверхъестественный голкипер. За все свои матчи он пропустил только один мяч. Это случилось в Портленде, когда, играя, он наступил на тарантула.
Сейчас за этим парнем по имени Сулау ходят несколько небритых белых бандитов. Это очень нехорошо. Портной был сильно взволнован и поделился своими опасениями с Джессикой. Она была первой белой женщиной, которая его не обругала и не ударила.
— Грязное дело, мальчики, — сказала Джессика на улице.
— Скоты, — проворчал Миша.
— Идем, — рванулся Волков,- этого нельзя допустить.
По дороге к футбольному полю их встретила бешеная толпа. Она размахивала руками и кричала:- Сулау! Сулау!
Толпу разогнали полицейские. Один из них на вопрос Волкова усмехнулся и сообщил, что людоедскому голкиперу в драке сломали руку. Так ему, прохвосту, и надо.
Команда Малаиты стояла кучкой у железного гофрированного сарая позади поля. Голкипер лежал на земле и молчал. Кроме руки, ему сломали три ребра.
Доктор Ван-Дезен с Малаиты спокойно курил трубку. Он не впервые видел применение английских правил «честной игры». Доктор был голландцем, но его соотечественники выгнали его из Батавии за статью о голландских чиновниках, кстати, нигде не напечатанную.
— Ничего хорошего не будет,- ответит он Джессике,- остальные ребята умеют играть только ногами. Второго голкипера у меня нет.
Миша, узнав в чем дело, попросил Волкова отвести доктора в сторонку и все трое пошептались. Наконец, доктор вынул изо рта свою короткую трубку и рассмеялся. Он смеялся, как курица.
63
Обе команды стояли друг против друга, и поле было замкнуто сплошным многотысячным кольцом толпы. Белые сидели отдельно на трибунах, и их было около двухсот человек.
Голкипер Малаиты стоял, подбоченившись и слегка расставив ноги. У него было зверское лицо с черной, боевой раскраской, огромная шапка пудреных известью жестких волос и сверкающая бурая кожа с голубыми рисунками.
Хорош,- сказала. Джессика.
Судья дал свисток, и через три минуты второй,- белые получили гол. Черные скользили, избегая столкновения, носились ветром по всему полю и все время владели мячом. Их центрфорвард, длинноногий и улыбающийся, забил белым второй гол, вбив мяч вместе с голкипером. Вскоре его унесли с поля с раздробленной лодыжкой. Судья вовремя отвернулся.
Белые налетели стеной и прорвались на сторону черных. Раздавили бека и рванулись к голу. Судья засвистал. Оказалось, что, падая в обморок, бек зацепил мяч рукой. Белые били пендель. Их тяжелый, как гора, форвард занес многотонную ногу и ударил, но маленький голкипер ястребом вылетел вперед и вцепился в мяч. Потом была свалка. Голкиперу отдавили руку, но мяч вернулся на середину поля.
— Толпа ревела. Трибуны молчали.
Белые получили еще один гол и выбили с поля еще одного черного форварда. Того, что бегал с мячом, будто приклеенным к его ногам. Потом был перерыв.
Команда Малаиты хмурилась, но молчала — так учил доктор. Они больше не улыбались и после перерыва сразу вбили два гола. Судья их не засчитал.
С поля унесли еще одного черного и одного белого, ушибленного своим. Бой шел на половине черных. Их голкипер отбил четыре убийственных мяча подряд и выдержал страшный удар плечом в лицо. Он вертелся волчком, прыгал и бил без промаха.
— Они убьют его,- ахнула Джессика. Волков молчал и задыхался. Было смертельно жарко.
Огромный форвард всем телом налетел на маленького черного голкипера и расплющил его о. штангу. Падая, голкипер вырвал у него мяч и послал его своему беку. Мяч стремительно понесся к обнаженному белому голу,- но судья дал три свистка. Матч был окончен победой черных 3 : 0.
Только тогда, судья заметил, что черный голкипер стоит у штанги без своей шапки густых волос и что голова у него белокурая. Судья и двое полицейских, бросились к нему, но их опередил рослый туземец. Он схватил белокурого голкипера поперек туловища и вместе с ним исчез в толпе, хлынувшей вперед.
64
— Вас отвезут на остров Кантаву,- сказал Ван-Дезен,- оттуда как можно скорее двигайтесь дальше. Лучше не к англичанам… Дома напечатайте мою статью, на гонорар купите, книг по колониальному вопросу и пришлите мне. Книги английские или немецкие — все равно. Шлите посылкой, до цензуры посылок наши ангелы еще не додумались. Адрес простой: Малаита, Ван-Дезен.
Море было темное и берег пустынный. На дне моторного катера лежал Миша, избитый и неспособный двигаться.
Катер задрожал и медленно, задним ходом стал отходить от камней. Волков и Джессика махали доктору платками. Платок Джессики был мокрый.
65
— Совсем как мексиканские метательные ножи, — сказала Джессика, прикрывая рукой глаза, и Волков автоматически перевел ее реплику на русский язык.
— Это летучие рыбы, — тоном, не допускающем возражений, заметил Миша.
— Крылатые селедки, — отозвался Волков, но Миша не принял вызова и повернулся на другой бок, блестя шоколадной спиной.
Они лежали под пальмами доброго острова Футуна, Новогебридского архипелага, отдыхали после купания и собирались снова лезть в воду. Волков и Джессика просто потому, что больше делать было нечего, а Миша втайне надеясь, что краска доктора Ван-Дезена когда-нибудь смоется.
Темнобурый, с черной боевой раскраской малаитян, в кожаных туземных трусиках, с пристегнутым кривым ножом, он был великолепен, но это великолепие начинало ему надоедать.
— Миш, — заявила Джессика, — надо плавать.
Она сделала настолько значительные успехи в русском языке, что Миша бросил изучать английский.
— Плавать в воду, — объяснила Джессика и встала. Она была немногим светлее своего темнобронзового купального костюма.
— Миша тряхнул головой и тоже встал. Вода была как суп, теплая, с белыми водорослями вместо лапши и морской капустой на засыпку, замкнутая в огромной тарелке лагуны.
Плыть было легко и странно. Казалось, что плывешь по воздуху, до того вода была прозрачна. Внизу колыхалось многоцветное дно и искрами проносились рыбы. Коралловые башни подымались над поверхностью. На них было легко влезать, а сверху дно казалось еще чудеснее.
Миша стоял на двухсаженной высоте и наблюдал за Джессикой. Она винтом врезалась в стеклянную воду и шла почти без всплеска — это было великолепно, — и вдруг Миша похолодел: из-за скалы позади Джессики белым брюхом вверх выскользнула огромная рыба.
Акула… перевернулась на спину, чтобы схватить. В глазах потемнело, и сердце остановилось. Но только на секунду. В следующее мгновение Миша длинным прыжком летел по воздуху.
Вода гулко ударила в лицо и сомкнулась. Потом разомкнулась и закипела. Акулье брюхо было вплотную — перед глазами. Кривой нож по самую рукоять вошел в него и кривой полосой взрезал полметра.
Акула продолжала спокойно покачиваться, лежа на спине, и Миша ощутил кислую вонь.
— Миш! — весело кричала Джессика, — бей его, он мертвый!
66
Острова шли один за другим, иные с пальмами, иные без пальм и даже без названий. Иные невидимые: просто гладкие, круглые лужи среди покрытого длинной волной океана — лагуны, окруженные незаметным кольцом рифа.
Последний остров был не похож на все предыдущие. Он медленно встал из воды длинным черным хребтом. Вблизи он оказался покрытым редким лесом и густой серой пылью.
