Искатель. 1980. Выпуск №6 - Кучеренко Александр (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Действовали браконьеры умно и хитро, так, что даже он, Ачилов, знавший, как ему казалось, все уловки любителей поживиться за счет природы, раз за разом попадал впросак, приезжая на «место происшествия» после…
Мысль эта пришла внезапно.
— Слушай, Виктор, ты никому не говорил о нашей поездке?
Шофер, не отрывая глаз от дороги, пожал плечами.
— Вроде никому. Разве только Вале? Попробуй ей не сказать.
Валентина Афанасьева, хрупкая белокурая девчушка со швейной фабрики, была невестой Виктора. Через месяц предстояла свадьба. Сам Виктор Ромадин был вне подозрений, вырос на глазах у Ачилова, недавно вернулся из армии, где водил тяжелую машину по горным дорогам Таджикистана.
— Мне кажется, они узнают, когда мы собираемся выехать, — продолжал охотинспектор задумчиво. — Помнишь, в августе? Ночью двинули и опять опоздали.
Виктор расхохотался.
— Прямо детектив, ей-богу. У них там разведка, что ли, есть? Следят за нами? Может, подслушивают? Во даете вы, дядя Байрам… Просто не везет нам…
Ачилов слегка обиделся, замолчал. Может, и впрямь померещилось, слишком подозрительным к старости становится. Но мысль, несмотря на это, крепла…
В последующие дни Ачилов развил бурную деятельность. Его видели в ГАИ, где охотинспектор просидел весь вторник и среду, листая, по разрешению начальника, журналы задержаний. Особенно интересовался он шоферами, въезжающими и выезжающими из города.
Затем Ачилов ходил по автопаркам, искал знакомых шоферов и подолгу беседовал с ними, приглядывался к машинам, уходящим в дальние рейсы.
— Чего он там высматривает? — спросил директор автопарка, из окна наблюдавший за охотинспектором.
— Ищет браконьеров, наверное, — ответил начальник планового отдела.
— У нас их быть не может, — сухо сказал директор. И тяжело вздохнул, вспомнив о бескурковом «золингене», вот уже который год бесполезно висевшем на ковре. После одной памятной для директора встречи с Ачиловым. Разговора этого Ачилов не слышал. Выйдя за ворота, он немного постоял, раздумывая, куда сейчас идти. Так и не надумав, двинулся неспешно вверх по улице, делившей город надвое. Шел без всякой цели, поглядывая на витрины шумных, переполненных людьми магазинов. Изредка заходил и, потолкавшись у прилавков, равнодушно пощупав взглядом штуки разноцветных тканей или блестящий строй телевизоров, брел дальше. Сухопарого, длинного, в выцветшей зеленоватой в клеточку рубашке, темных брюках, заправленных в неизменные брезентовые сапоги, его знали многие, здоровались, останавливались. Но, поговорив минуту-другую о незначащих вещах, Ачилов извинялся, ссылаясь на неотложные дела. И шел, шел…
Что с ним сейчас происходило, он и сам объяснить не мог. Просто какое-то неотвязное побуждение, смутное и непонятное, не отпускало его с улицы. Думать особенно ни о чем не думал, так, припоминал обрывки разговоров, имена, фамилии, сравнивал кое-какие факты, пока не делая далеко идущих выводов.
Скоро Ачилов оказался на окраине города, в разливе одноэтажных домов, рассеченных многочисленными улочками и переулками. Жил здесь народ домовитый, крепкий, хозяйственный. Кое-где из сарайчиков доносился поросячий визг. Бодро орали петухи, блеяли овцы, подавали голос собаки.
«Ишь ты, — думал Ачилов. — Настоящее село». Он бы и сам не против покопаться на своем клочке земли, посадить пару кустов винограда. Но квартира в центре, на третьем этаже. Не разгуляешься.
Улица пошла в гору, сердце забилось сильнее. Годы уже не те, высота сразу сказывалась. Остановился передохнуть у светло-голубого штакетника, опоясавшего небольшой тенистый дворик. Дом прятался в- глубине под кронами мощных платанов. У калитки были прибита жестяная табличка с номером 5. Ачилов заглянул во двор, аккуратно вымощенный половинками кирпича. Сараем служил списанный кузов автобуса, с заделанными толстой фанерой окнами. К автобусу «прислонилась» накачанная автомобильная шина внушительных размеров.
Посреди двора, спиной к Ачилову, обнаженный до пояса мужчина рубил дрова. Поставив чурбачок на попа, он намечал на торце воображаемую точку и с размаху точно бил топором. Чурбачок разлетался надвое. Вкусно пахло сосной, начищенный топор сверкал в лучах закатного солнца. Играючи, мужчина с маху разваливал чурбачки. Росла горка мелко нарубленных дров.
Распахнулась дверь, на крыльцо вышла девушка в цветастом легком халатике. В руках она держала большую миску, и до Ачилова донесся запах жареного мяса. Он сразу узнал этот непередаваемый запах, с дымком, с горчинкой. Запах ужина у костра после удачной охоты. И схватился невольно за калитку, намереваясь открыть ее.
«Зачем? — пронеслось в голове. — Что ты сейчас докажешь? Кому? Скажет, на базаре мясо купил, поди проверь…»
— Папа, к тебе, кажется, гости, — звонко крикнула девушка, увидев Ачилова.
Мужчина медленно разогнулся и повернулся к калитке, держа на весу блестящий топор. Карие, почти черные глаза пристально уставились на охотинспектора. Веки чуть опустились, — взгляд получился тяжелый, исподлобья. Неприятный, настороженный. Горбоносое, узкое загорелое лицо постепенно темнело, наливаясь кровью…
«Он меня знает, — подумал Ачилов. — Он меня хорошо знает». Хотя сам он этого мужчину никогда не видел. У него была хорошая память на лица.
Желваки заходили под скулами хозяина двора, напряглись узловатые мускулы на длинных руках. Словно вынырнув, он шумно выдохнул сквозь плотно сжатые губы и хрипло спросил:
— Ну?
— Простите, я, кажется, ошибся.
Ачилов снял с калитки руку и пошел вниз.
«Он», — подумал Ачилов. Теперь, когда выяснил для себя главное, волнение в душе улеглось. Домой шел обычным своим шагом — быстрым, пружинистым. Когда он так ходил, за ним редко кто мог угнаться. Так ходят люди, привыкшие мерить большие расстояния и не останавливаться в пути. Отдых в пустыне — штука опасная, отдых расслабляет.
«И все же откуда он меня знает? — размышлял Ачилов.
— Даже не присматривался, сразу вспыхнул».
Охотинспектора охватывало возбуждение. Он готовился…
Днем, когда возвращались из заповедника, Ачилов сказал шоферу:
— Вот что, Виктор, завтра я уезжаю в столицу на совещание.
— Надолго?
— Дня на три. Возьми мне билет на поезд. С утра я буду занят. Вот деньги.
— Самолетом удобнее, — посоветовал Виктор.
— Не люблю. Шумно, тесно. За ночь в поезде высплюсь, утром на месте буду.
— Вам виднее…
Виктор явно обрадовался нежданной-негаданной свободе. И он сразу стал обдумывать, как ее получше использовать. «Поезд уходит в два часа дня, — размышлял шофер. — Свожу Вальку к ущелью, к роднику, давно обещал. Пусть подругу свою с парнем прихватит. Посидим, свежим воздухом подышим. Машина в нашем распоряжении. Сейчас дядю Байрама отвезу и на фабрику заскочу. Скажу Вальке, пусть на завтра готовится».
Виктор принялся насвистывать популярный мотивчик, и в такт ему легкими зигзагами пошла по асфальту машина. Благо дорога была пустынной, и навстречу никто не попадался.
Ачилов посматривал на него и внутренне улыбался. Хорошо быть молодым. И сколь мало нужно для радости в двадцать лет. Его уже трудно вот так, враз, заразить весельем. Но вслух сказал строго:
— Ты лодыря в эти дни не гоняй. Машину осмотри хорошенько. Приведи в полный порядок. Приеду, мы с тобой в пустыню двинем на недельку.
— Есть, дядя Байрам. Сделаем в лучшем виде, — весело отозвался Виктор, а про себя подумал, что все равно урвет денек, чтобы свозить Валентину к ущелью.
С утра Ачилов стал готовиться к поездке. Достал из-под кровати свой видавший виды вместительный рюкзак. Сунул туда большую банку каурмы, два чурека, три полные воды армейские фляги. Затем протер пистолет, пощелкал курком, осмотрел тщательно патроны.
В половине второго постучал Виктор.
— Ну как, готовы? — спросил, заходя в комнату. Был он гладко выбрит, причесан, в свежей рубашке. В комнате разлился легкий аромат «Шипра».
