Люди тумана - Хаггард Генри Райдер (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
– В последний раз прошу вас, – заговорила снова девушка. – Я беззащитна и никому из вас не сделала зла. Позвольте мне уйти, умоляю вас!
– Позвольте уйти! Как? Кто же может тронуть вас, моя голубка? – отвечал старый сатир. – Я ведь сказал, что хочу отдать вас супругу!
– Я никогда не пойду к избранному вами супругу, дон Антонио, – сказала Хуанна серьезным, твердым голосом. – Будьте уверены в этом, вы все! Я не боюсь вас, зная, что Бог поможет мне, а теперь, обратившись к вам в последний раз с просьбой, я в последний раз предостерегаю вас, дон Антонио, и ваших злодеев-товарищей также. Прекратите ваши беззакония, не то вас ждет Божий суд. Смерть с небес висит над вашей головой, убийца, а после смерти – мщение!
Так она говорила, не громко, но с таким убеждением, с такой твердостью и достоинством, что сердца самых отчаянных негодяев тревожно забились. В конце своей речи Хуанна впервые взглянула на Леонарда, и глаза их встретились. Он наклонился вперед, слушая ее, и в своей скорби и тоске забыл удержать на своем лице то беспечное выражение, которое ему следовало хранить по разыгрываемой им роли. В этот миг у Леонарда было лицо английского джентльмена, благородное и открытое, хотя немного и суровое.
Во взгляде Леонарда, обращенном на Хуанну, было что-то, заставившее ее задержать свои глаза на молодом человеке. Мягко посмотрела на него девушка, как бы желая заглянуть в его душу, и Леонард вложил в свой ответный взгляд всю свою волю, все свое горячее сердечное желание показать ей, что она может считать его своим другом.
Они до сих пор никогда не встречались. Она даже не подозревала о его существовании, а в наружности Леонарда, одетого в костюм работорговца, было, по-видимому, мало отличия от окружающих его негодяев. Однако, ее утонченные отчаянием чувства прочли то, что было написано в его глазах, и прочли правильно. С этого момента Хуанна знала, что она не одна среди этих волков, что есть, по крайней мере, один человек, который спасет ее, если это будет возможно.
Еще раз она взглянула в его лицо, не опасаясь возбудить подозрения окружающих, которые были удручены ее страшным предсказанием.
Больше всех был смущен тот, к кому она обращала свою речь.
Суеверный ужас овладел Перейрой. Задрожав от страха, он бессильно откинулся на спинку своего кресла, с которого поднялся перед своей речью, прекрасного кресла черного дерева с инкрустацией из слоновой кости.
Сцена была такова, что Леонард никогда не мог забыть ее. Лунный диск ярко сиял на небе, и облитая лунным светом, среди массы злых лиц, одиноко стояла прекрасная девушка, гордая, презиравшая своих врагов, даже будучи в их руках.
На несколько минут после слов Хуанны водворилось глубокое молчание, настолько полное, что Леонард мог слышать мяуканье котенка, спустившегося по ступенькам веранды и приближавшегося к ногам Хуанны. Молодая девушка, наклонившись, взяла на руки маленькое создание и прижала его к своей груди.
– Отпустите ее! – раздался, наконец, голос из толпы. – Она колдунья и принесет нам несчастье!
Эти слова, казалось, пробудили Перейру от оцепенения. С отвратительным проклятием он вскочил со своего кресла и, спустившись со ступенек веранды, подошел к своей жертве.
– Черт вас возьми, проклятая шлюха! – закричал он. – Вы думаете напугать меня вашими угрозами. Пусть Бог окажет вам помощь, если может. Желтый дьявол здесь сам бог. Вы так же в моей власти, как это животное, – и, выхватив из рук Хуанны котенка, он бросил его на землю. – Видите, Бог не помогает котенку, не поможет и вам. Ну, пусть все взглянут на то, что хотят купить!
С этими словами Перейра, схватив на груди Хуанны белое платье, разорвал его.
Поддерживая одной рукой разорванное платье, молодая девушка начала другой искать что-то в своих волосах. Ужас охватил Леонарда при виде этого. Он знал тайну о яде. Неужели сейчас она прибегнет к нему?
Глаза их снова встретились, и во взгляде Леонарда было предостережение. Хуанна распустила темные волосы, которые рассыпались вокруг ее плеч, прикрывая до пояса разорванное платье, но более ничего не сделала. Однако Леонард заметил, что правая ее рука была сжата: в ней-то и была скрыта смерть.
Указав на свое разорванное платье, молодая девушка еще раз обратилась к Перейре, проговорив:
– В ваш последний час вы вспомните об этом.
В это время к ней подошли рабы, чтобы исполнить волю своего господина, но все собравшиеся закричали:
– Оставьте ее. Мы видим, что девушка прекрасна!
Тогда рабы отступили, а Перейра не произнес ни слова.
Возвратившись на веранду, он стал у своего кресла и, взяв в руку пустой стакан вместо молотка аукциониста, заговорил снова:
– Сеньоры, я хочу предложить вам прекрасный выигрыш, по своей ценности превосходящий все, что имеется в продаже. Выигрыш этот – белая девушка англо-португальской крови. Она очень хорошо воспитана и набожна; что же касается ее послушания, то об этом я не могу ничего сказать. Дело ее будущего супруга научить ее этому. О красоте ее мне нет нужды распространяться; вы сами можете судить об этом. Взгляните на эту фигуру, волосы, глаза. Видели ли вы что-нибудь подобное? Выигрыш этот достанется тому из вас, кто сделает мне самый щедрый подарок. Да, в тот же момент он может взять ее вместе с моим благословением. Но я ставлю такие условия: тот, кого я одобрю, должен быть законным образом обвенчан с ней патером Франсиско, – и, повернувшись, он указал на человека с несколько меланхолическим взглядом, стоявшего вблизи и одетого в разорванную местами рясу священника.
– Этим я исполню свой долг по отношению к этой девушке, – продолжал Перейра. – Еще одно слово, сеньоры: мы не будем тратить время на пустяки и начнем состязание прямо с унций!
– Серебра? – спросил какой-то голос.
– Серебра! – нет, конечно. Глупец, разве здесь идет речь о продаже негритянки? Золота, братец, золота! 30 унций золота и притом уплата сейчас же!
В толпе послышались разочарованные голоса, и несколько негодяев воскликнули:
– Тридцать унций золота! Что же делать нам, беднякам?
– Что вам делать? Работать усерднее и сделаться богатыми, конечно, – отвечал Перейра. – Неужели вы могли думать, что такие призы для бедняков? Ну-с, аукцион открыт. Начальная цена 30 унций. Кто прибавляет за белую девушку Хуанну? Кто прибавит, кто?
– Тридцать пять, – сказал человек низенького роста, худой, с чахоточным кашлем, годившийся более для могилы, нежели для женитьбы.
– Сорок, – вскричал другой, чистокровный араб, с мрачным выражением лица, желавший, очевидно, прибавить к своему гарему новую гурию.
– Сорок пять! – отвечал его противник.
Тогда араб предложил 50, но маленький человек увеличивал свои ставки. Предложив 65, араб прекратил надбавки, решив, очевидно, обождать с гурией.
– Она моя! – закричал чахоточный.
– Подожди немного, дружок, – заговорил гигант-португалец Ксавье, – я сейчас только начну. – 75!
– 80, – сказал низенький человек.
– 90, – прокричал третий.
– 95, – отвечал Ксавье.
– Сто пять! – торжествующим тоном проговорил Ксавье.
Тогда его противник отступил с проклятием, и толпа зашумела, думая, что выиграл Ксавье.
– Пристукните, Перейра! – сказал португалец, посматривая с деланной небрежностью на свой приз.
– Подождите немного, – вмешался Леонард, – я начну теперь. Сто десять!
Толпа снова загудела, так как состязание становилось интересным.
Ксавье посмотрел на Леонарда и сжал в ярости кулаки. Он был очень близок к пределу той суммы, которую мог предложить.
– Ну, – закричал Перейра, облизывая от удовольствия свои губы, так как цена уже превысила ожидавшуюся им сумму на двадцать унций, – я пристукну красотку чужестранцу Пьеру. Ксавье, взгляните на девушку, и прибавьте еще. Право, она идет очень дешево. Только помните: кредита не будет ни на одну унцию. Плата сейчас же!
– Сто пятнадцать! – сказал Ксавье с видом человека, делающего последнее усилие попытать счастья.
