Сокровище Голубых гор - Сальгари Эмилио (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
— И ты, Джон, записался в людоеды? — с горечью произнес дон Хосе.
— Неудивительно: ведь мы двигаемся к стране людоедов, — насмешничал Эмилио.
— Решайтесь скорее, капитан! — наседал Эрмоса. — Мы дохнем с голоду, но окончательно умирать не желаем.
— Что ж, вы хотите метать между собою жребий?
— Может статься, и до этого дело дойдет, — с мрачной улыбкой проговорил лоцман. — А пока мы решили съесть одного из тех, кто является причиной наших мучений. Без них «Андалузия», наверное, осталась бы цела и мы бы не испытали горя. Сначала мы утолим свой голод ими, а потом, если понадобится, отдадим, кому выпадет жребий, и себя для спасения остальных товарищей.
— Опять намеки? — грозно нахмурившись, заметил капитан. — Говорите ясней, кого вы наметили своими первыми жертвами?
— Имейте в виду, капитан, что мы все как один стоим на этом, — с твердостью заявил Эрмоса, подступая еще ближе и засовывая правую руку под свой широкий красный шерстяной пояс, за которым был спрятан нож.
— Да что же ты все увиливаешь от прямого ответа?! — вскричал дон Хосе. — Говори без уверток!
— Хорошо, капитан, буду говорить прямо. Мы требуем, чтобы вы не препятствовали нам схватить тех людей, которые не принадлежат к экипажу и из-за своей жадности к золоту довели нас до голодовки.
Дон Педро и его сестра, стоявшие за капитаном и от слова до слова слышавшие странные переговоры между ним и его командой, испустили крик ужаса. Но молодой человек тут же взял себя в руки, смело выступил вперед и, обращаясь к матросам, твердо проговорил:
— Это меня, что ли, вы хотите принести в жертву своему брюху?
— Нет, мы предпочитаем вашу…
Сильный удар прямо в лицо, нанесенный капитаном, заставил лоцмана проглотить последнее слово и опрокинуться навзничь.
Испустив яростный рев, его товарищи плотной группой придвинулись к капитану, размахивая перед ним сверкающими ножами. К счастью, в этот критический момент около капитана и его пассажиров появился Ретон с четырьмя карабинами.
— Капитан, дон Педро и вы, сеньорита, берите скорее! — крикнул он, вручая каждому из них оружие. — Только что зарядил. Стреляйте без всякого милосердия в этих негодяев!
Схватив карабин, дон Хосе навел его на толпу и властным голосом громко проговорил:
— Ножи в воду и расходитесь!
Могучая фигура капитана, страшный гнев, исказивший его лицо, не совсем еще утерянный им авторитет и, в особенности, его повелительный голос — все это, вместе взятое, заставило бунтовщиков машинально отступить. Не менее сильно подействовало на них и то обстоятельство, что, кроме карабина капитана, на них смотрели еще три ружейных дула.
— Вы слышали: ножи в воду и марш по местам! — повторил капитан.
Между тем Эрмоса, испуская целый поток всевозможных проклятий, поднялся на ноги, выхватил длинную наваху и крикнул:
— Не робейте, товарищи! Держитесь крепче!
— Еще одно слово, негодяй, — и тебе смерть! — пригрозил ему дон Хосе, прицеливаясь в него из карабина.
— Говорят вам: бросайте ножи, разбойники, и убирайтесь отсюда! А не то я и один вас всех перещелкаю, как мух! — вскричал старый боцман, размахивая над толпой прикладом ружья.
Под этим храбрым натиском бунтовщики рассыпались во все стороны, но ножей из рук не выпустили.
Вдруг по палубе пронесся душу раздирающий вопль: «Помогите, помогите!.. Погибаю!»
Этот вопль раздался как раз вовремя, чтобы предупредить выстрел капитана в грудь вызывающе стоявшего перед ним лоцмана.
Забыв о только что происшедшем, все бросились в ту сторону, откуда неслись вопли. Эрмоса, довольный, что отделался только угрозой быть застреленным, кинулся туда же.
Один из матросов, оказалось, упал в воду. Отчаянно цепляясь за борт плота, он страшно бился в воде, покрывавшейся вокруг него окровавленной пеной, и нечеловеческим голосом вопил, очевидно от боли. Лицо несчастного искажалось страшной судорогой, а глаза, полные выражения неописуемого страха, выходили из орбит.
Ретон, подоспевший первым, схватил его за руку и мощным усилием втащил на плот, но тут же с криком ужаса отскочил назад.
— Бедняга!.. О Господи! — сдавленным от волнения голосом вскричал старик, закрывая лицо руками.
Такой же ужас выражался и на лицах матросов, не говоря уже о капитане и его пассажирах. Да и было чему ужасаться: у злополучной жертвы своей неосторожности и как раз единственного человека из всей команды, не принимавшего участия в заговоре, были как ножом отрезаны обе ноги под самым животом. Он сидел с удилищем, надеясь поймать хоть что-нибудь для утоления общего голода. Увидев высунувшийся из воды нос какой-то большой рыбы, несчастный от радости так сильно наклонился вперед, что потерял равновесие и свалился в воду, где ему моментально отхватила обе ноги своими железными зубами та самая акула, которая все время держалась под плотом в ожидании новой добычи.
— Ну, он не выживет, — заметил лоцман, нагнувшись над умирающим товарищем и тщетно силясь скрыть плотоядную улыбку, мелькнувшую у него на лице при мысли, что телом несчастного можно будет воспользоваться для утоления голода.
VII. Ядовитая рыба
Глубоко взволнованный и огорченный, дон Хосе нагнулся над пострадавшим и печально произнес:
— Бедный Эскобадо! Мужайся, мы тебе сделаем перевязку — живут и без ног…
Устремив на него уже потухающий взгляд, умирающий еле слышно пробормотал: — Ради Бога, добейте… меня скорее, прекратите мои мучения!
— Потерпи немного. Я дам тебе болеутоляющее средство. Сейчас принесу, — успокаивал его капитан, порываясь бежать за своей аптечкой.
— Напрасно! — стонал Эскобадо. — Не жить… уж… мне… Докончите меня — не давайте так… страдать!
— Боцман, хоть кусок парусины, скорее! — крикнул капитан. — Нужно остановить кровь…
— Капитан, — возразил старик, — все равно минуты его сочтены, и мы только продлим его мучения.
— Без рассуждений! Делай, что тебе приказывают! Я обязан испробовать все средства для спасения человека, — раздраженно перебил капитан.
— Конечно, нужно остановить кровь, пока еще можно, — подал голос лоцман, а про себя со свирепой плотоядностью прибавил:
«Вкуснее будет мясо!»
Несмотря на протесты умирающего, капитан сделал ему перевязку и отправился за имевшимся у него в аптечке наркотическим средством.
Несчастный так метался и ужасно стонал, что девушка и повариха не выдержали и. убежали в слезах.
— Капитан! — крикнул вдогонку дону Хосе лоцман. — Всадите лучше ему в сердце тот выстрел, который был предназначен мне. В самом деле, прекратите его мучения.
— Я не имею права напрасно лишать человека жизни, — отозвался дон Хосе.
— Да ведь все равно минуты его сочтены, и вы только…
— Молчать! Я знаю, что я делаю.
Порция опиума в воде, данная умирающему, действительно уменьшила его страдания. Он закрыл глаза и замолк; только судорога, временами сотрясавшая его жалкое туловище, и хриплое дыхание доказывали, что жизнь в нем не совсем еще угасла.
Капитан стал возле него на колени и принялся шептать над ним молитвы. Матросы, столпившиеся в ногах умирающего товарища, думали о том, что каждого из них ожидает такой же мучительный конец, если не от зубов морского чудовища, то от голода.
Вдруг Эскобадо, испустив протяжный вздох, замер. Грудь его перестала вздыматься, и тяжелого, прерывистого дыхания не стало слышно.
— Кончился! — глухо произнес капитан, приложив руку к сердцу умиравшего. — Вот уже второй.
— Ну, этот на пользу нам! — пробурчал себе под нос Эрмоса.
— Прикройте его. Вечером опустим в море, — распорядился дон Хосе, поднимаясь на ноги.
Лоцман с несколькими товарищами из наиболее терзаемых голодом выступил вперед и проговорил сквозь стиснутые зубы:
— Что же, капитан, вы и этого хотите пожертвовать проклятой акуле? Мало ей двух его ног?
— Приищите ему другую могилу, — холодно ответил капитан, пожав плечами.
