Сокровище Голубых гор - Сальгари Эмилио (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
— Лучше бы уж сестрицу, — плотоядно облизываясь и со страшной улыбкой сказал один из матросов, — ее мясо будет понежнее.
— А если капитан откажет нам? — спросил один из матросов.
— Заставим силой, — ответил Эмилио.
— Ты забываешь, Эмилио, что все оружие у капитана, а не у нас, — заметил еще кто-то.
— Ну так что ж! — ничуть не задумываясь, возразил юнга, очевидно уже заранее во всех подробностях обдумавший свой адский замысел. — Нас ведь двенадцать человек, и мы вооружимся ножами и топорами. Перед такой силой капитан так струсит, что позабудет о своих ружьях и сдастся нам.
— Ну, это еще сомнительно, — вмешался новый голос. — Он, кажется, не из трусливых. Ну ладно, попытаемся. А кого изберем старшим?
— Лоцмана Эрмосу, — последовал дружный ответ.
— А согласится ли он? — проговорил Эмилио. — Хотя по своей храбрости и настойчивости он как раз сгодился бы на это, — прибавил юнга, который, несмотря на свою молодость, сделался в этот роковой вечер авторитетом для части своих спутников.
— Уговорим, — начал было один, но троекратное покашливание Джона заставило его умолкнуть.
Притихли и остальные, сделав вид, что возятся с удочками.
Ретон, почуявший что-то неладное, тихими шагами приближался к корме, надеясь услыхать хоть словечко из того, о чем так оживленно переговаривались усердные рыболовы. Но, к крайней его досаде, ему ничего не удалось услышать.
— Ну что, поймали что-нибудь? — осведомился он, подойдя вплотную к заговорщикам.
—Ровнехонько ничего, боцман, — ответил один из матросов. — Нет настоящей приманки, а на кусок сухой кожи рыба не полезет.
— Да, плохо дело, боцман! — подхватил другой. — Если капитан не накормит нас, мы все скоро передохнем с голоду.
—А чем же прикажешь вас накормить, когда на борту не осталось ни одной горошинки съедобной? — спросил старик.
— Зато здесь есть лишние люди, — со злым смехом проговорил американец, очевидно уже успевший примириться с мыслью о людоедстве, сначала так претившей ему. — Одним человеком меньше на этом проклятом плоту — ему же легче будет.
— Джон, да ты обезумел, что ли, если у тебя поворачивается язык говорить такие слова! — вскричал пораженный ужасом Ретон.
— Нет, я в полном рассудке, — нахально возразил американец. — Неужели ты, старая морская крыса, сам не понимаешь, что так мучиться, как мы в эти дни, больше нельзя, и нужно же было нам придумать для своего спасения…
— Ну, и что же, придумали?
— Придумали, боцман, не спросясь даже тебя.
— Гм… А что именно?
— А вот утром заявим капитану.
— Смотрите, ребята, не наделайте себе худшей беды! Потерпите еще денек, авось, Господь…
— Слыхали мы эту песню, и она давно уж надоела нам! — перебил старика Эмилио. — Хуже того, что мы теперь испытываем, не может и быть.
— А, и ты, паршивый мальчишка, подаешь голос? — презрительно проговорил старик. — Впрочем, где что затевается дурное, там, разумеется, дело не обойдется без такого негодяя, как ты.
— Напрасно вы и теперь еще ругаетесь, боцман! — прошипел юнга. — Сейчас все мы тут равны.. Моя шкура нисколько не дешевле вашей.
Взбешенный старик размахнулся было, чтобы влепить дерзкому мальчишке хорошую затрещину, но тот, бывший уже настороже, ловко увернулся и с насмешливым хохотом скрылся за бочками. Потеряв равновесие, старик чуть было не угодил в воду.
— Ах, чтоб тебя разорвало, подлеца! — взревел он, с трудом устояв на ногах и намереваясь броситься за юнгой.
— Оставьте его, боцман! — вступились матросы. — Ну что вы все дразните этого малого? Не его вина, что он родился с острым языком.
— Ну ладно, плевать мне на него! — с деланным добродушием проговорил старик. — Скажите же, ребята, что вы в самом деле задумали?
— Зачем же мы скажем тебе? Ведь не ты над нами старший, а капитан, — возразил американец. — Завтра все и узнаешь.
Поняв, что дальнейшие расспросы могут только еще больше озлобить этих и без того уже воинственно настроенных голодных людей, старик махнул рукой и отступился от них.
Капитана в это время на палубе не было, и боцман решил, что не следует его пока беспокоить «Может быть, — думалось ему, — Джон и другие только путали своими страшными намеками, и команда просто решила убедить капитана переменить курс плавания, в надежде выбраться на путь кораблей, совершавших рейсы к северным берегам Австралии».
Успокоившись на этой мысли, старик сменил сидевшего за рулем помощника. Хотя у руля и нечего было делать, но к нему продолжали садиться по привычке или по заведенному порядку. Из-за полного затишья плот стоял неподвижно среди морской глади, в ночное время казавшейся огненной от кишевших в ней мириад светящихся моллюсков. Опущенный парус болтался как тряпка.
Ночь прошла, не принеся с собой ничего особенного. Но если бы старый боцман не был так погружен в свои невеселые размышления, он заметил бы, что то один, то другой из заговорщиков потихоньку прокрадывались к спавшим в разных местах палубы товарищам, будили их и шептали что-то таинственное,
Старик тщетно надеялся, что вот-вот потянет свежий ветерок, парус наполнится и плот понесется к спасительному берегу. Наступил рассвет, а воздух был так же неподвижен, как все эти последние ужасные дни.
В шесть часов вышел на палубу капитан, и его тотчас же обступила вся команда во главе с Эрмосой, человеком гигантского роста и необычайной силы, в жилах которого, судя по темному цвету его кожи, текло больше индейской, нежели европейской крови, хотя он и носил испанское имя.
С виду матросы были не вооружены, но под одеждой у них были спрятаны ножи, так называемые навахи, распространенные среди моряков Тихого и Атлантического океанов.
— Вы что, ребята? — спросил капитан, пораженный сосредоточенным, а у некоторых и угрожающим выражением лиц молчаливо надвинувшейся на него толпы.
Предчувствуя беду, Ретон поспешил разбудить дона Педро и приготовить оружие.
— Мы собрались требовать, чтобы вы наконец накормили нас, капитан, — с решительным видом заявил Эрмоса. — Вот уж четвертый день, как наши желудки пустуют, и у нас нет больше сил терпеть.
— Если вам удалось ночью наловить рыбы, давайте, я разделю ее между вами поровну, — сказал капитан.
— На что же мы можем ловить ее? Вы сами знаете, что без приманки не поймаешь, — грубо возразил один из матросов.
— Ну, так чем же я накормлю вас, когда вам известно, что у меня ничего нет?
— Мы вам укажем и при этом заявляем вам, капитан, что без какого бы то ни было мяса мы не можем пробыть больше ни одного часа, — резко проговорил Эрмоса.
Дон Хосе побледнел; в его черных глазах вспыхнуло пламя негодования и гнева. Он отлично понял, какого мяса требовала озверевшая от голода команда, но не хотел этого показать, пока люди не выскажутся напрямик. Поэтому, сделав над собой громадное усилие, чтобы не разразиться грозой раньше времени, он скрестил на груди руки и, пристально глядя в глаза лоцману, деланно спокойным голосом произнес:
— Объясни мне, Эрмоса, на что ты намекаешь? Я никак не могу понять твоих намеков.
— Другой на вашем месте сразу понял бы. Говорят вам, что мы голодны. Разве это не ясно, капитан?
— Это-то мне вполне ясно, потому что я и сам голоден не меньше вас, — с ударением сказал капитан. — Ну, и что же следует сделать, по-вашему?
— А то, что ради спасения четырнадцати человек можно пожертвовать одним или двумя. Так было сделано экипажем «Медузы». Мой дед только благодаря этому и вернулся домой.
— Негодяй! — загремел капитан, не будучи более в силах сдерживаться. — Как осмелился ты говорить это мне? Или ты забыл, что перед тобою не слабый, безвольный капитан «Медузы», а человек, привыкший держать в повиновении свой экипаж? Я скорее умру, чем соглашусь допустить у себя на глазах то бесчеловечие, которое происходило среди озверевшего экипажа «Медузы».
— Э, капитан, голод не разбирает, что человечно, а что нет, — возразил Джон. — Если вы желаете умирать с голоду — дело ваше, а у нас на это охоты нет.
