Время желаний. Другая история Жасмин - Брасвелл Лиз (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Жасмин тоже поначалу растерялась.
Но тут, ощущая всей кожей жар ужасного озарения, девушка начала понимать, что это такое. Еще когда она была маленькой, няньки рассказывали ей сказки о волшебстве джиннов и об удивительных сокровищах, которые скрываются в тайниках пустыни. Она и сама читала об этих легендах в книгах, когда подросла. А письмена, вытравленные на основании лампы, были явно сделаны на каком-то древнем языке. Очень древнем...
Словно перенесшись в давно прочитанную книгу, Жасмин зачарованно смотрела, как Джафар сделал именно то, чего она от него ожидала: поддернул рукава и потер Рукой лампу.
Поначалу ничего не произошло.
Жасмин, затаившая дыхание, уже почти расслабилась и снова начала дышать.
И вдруг из носика лампы показалась тоненькая струйка голубого дыма.
Заинтригованный султан наклонился ближе.
– О нет... – прошептала Жасмин.
Внезапно дым вырвался из лампы, как рой пчел из горящего улья. Джафар опасливо отстранил ее от себя, султан и вовсе отскочил в сторону. Лампа затряслась. С нее посыпались искры, тусклая медь засверкала яркими разрядами, похожими на молнии. И вдруг она завопила.
Или завопило что-то другое.
То стремительное и синее, что выскочило из лампы, теперь металось по комнате, как взбесившаяся собака – если бы собаки умели летать.
Жасмин отвернулась, прикрыв лицо руками.
– ЙЙЙИИИИИИИИИООООООУУУУУУ!
Оглушительный вопль звучал уже почти по-человечески.
Полоса летучего синего дыма замедлилась, осела вниз, чуть раздалась и превратилась... в человека.
Точнее, в половину человека.
Половину очень большого человека с синей кожей, золотыми серьгами в ушах и золотыми рабскими браслетами на запястьях. Он был лыс, если не считать небольшого пучка волос на макушке, прихваченного золотым шнурком, и остроконечной бородки, оканчивающейся завитком. Его миндалевидные глаза странно мерцали.
А его нижняя половина представляла собой всего лишь струйку дыма.
– Десять тысяч лет! – вскричал он звучным, гулким басом. – Десять тысяч лет я был пленником этой лампы.
– Джинн, – обратился к нему Джафар с масляной улыбочкой. – Джинн, я...
– Ох, до чего же приятно наконец немного размяться – продолжал джинн уже более нормальным голосом, потягиваясь и широко ухмыляясь. Он крутанулся туда- сюда, вдыхая воздух полной грудью. – Вы хотя бы представляете себе, что такое провести десять тысяч лет без массажа? Или без ванны? Или без...
– Джинн, – решительно перебил его Джафар. – Я твой хозяин, и тебе надлежит слушаться меня.
– Что ж, похоже, я вижу перед собой человека, который хорошо знает, чего хочет, – откликнулся джинн, сдувая со лба свою скудную шевелюру и деловито подтягивая кушак. – Предоставьте это мне, хозяин!
Жасмин постаралась как можно незаметнее скользнуть к двери. При этом она ни на мгновение не отводила внимательного взгляда от джинна. Это было нетрудно: если отвлечься от мысли, что появление его и само существование было совершенно невероятным, в нем было нечто весьма притягательное. Хоть Жасмин и знала, что джинны считались чем-то вроде более или менее обычных людей – хотя, конечно, волшебных и очень древних, – лично она всегда представляла их себе очень суровыми, горделивыми и довольно устрашающими. А вовсе не обаятельными и слегка болтливыми весельчаками.
Она исподтишка подергала дверную ручку.
Ручка не повернулась.
Жасмин нахмурилась и слегка толкнула дверь. Заперто, причем снаружи. Должно быть, это тоже дело рук Джафара.
– Я твой хозяин, и ты обязан исполнить три моих Желания, правильно? – спросил визирь, смакуя каждое слово.
Джинн приподнялся над полом и вдруг оказался в темной мантии и тюрбане, какие носят ученые. Выставив перед собой руку, он принялся с нравоучительным апломбом перечислять, загибая пальцы:
– Совершенно верно. Разумеется, при этом существует ряд условий и оговорок, парочка квипрокво...
– Да, да, само собой, – перебил его Джафар. – Итак, джинн, мое первое желание: я хочу править этой страной и занять трон султана.
Жасмин застыла с раскрытым ртом. Султан оцепенел.
Джинн, заметив их реакцию, задумчиво присвистнул.
– Прости, приятель, – пробормотал он, обращаясь к султану. – Ничего личного, но, кажется, твое время вышло.
Ударила голубая вспышка, комнату заволокло тусклой дымкой. Жасмин видела, как небо за окном потемнело и заволоклось тучами, как перед сильной грозой. Воздух вокруг нее наполнился странной энергией, от которой волосы потрескивали и поднимались дыбом.
Белый тюрбан султана взмыл в воздух.
– Прекратите немедленно! Что за выходки? – вознегодовал султан, подпрыгивая и пытаясь дотянуться до уплывающего тюрбана. – Джафар, приказываю тебе немедленно остановить это безобразие!
Жасмин стиснула зубы. Похоже, ее отец так еще и не понял, что происходит. Он так привык чувствовать себя единственным правителем Аграбы, что не мог даже представить, что в один прекрасный день его положение может пошатнуться. Он действительно верил, что советник станет подчиняться его приказам.
Жасмин еще раз подергала дверную ручку, но без всякого успеха. Надо как-то выбираться отсюда. Джафар уже сделался единоличным правителем Аграбы – а ведь у него в запасе осталось еще два желания. И каждое следующее может оказаться еще хуже.
– Да, о султан, – с издевкой фыркнул Джафар. – Но теперь приказы отдаешь не ты. Их отдаю я.
Голубоватый дым окутал его и султана. На глазах у Жасмин царственные бело-золотые одежды соскользнули с ее отца, так что в считаные мгновения он остался в одном исподнем.
Зато Джафар довольно ухмылялся, увидев себя облаченным в лучшие парадные одежды верховного правителя.
– Кланяйтесь мне! – крикнул он султану и Жасмин, вперив в принцессу безумный взгляд.
Бежать было поздно. В этом не оставалось никаких сомнений.
Жасмин вдруг поймала себя на мысли: а что бы на ее месте сделал тот юноша с базара? Вот уж кто умел действовать, не раздумывая, и выживать в самых трудных обстоятельствах, полагаясь только на свой ум и находчивость. Если они с отцом подыграют обезумевшему визирю, удастся ли им выгадать время? Поверит ли Джафар их притворной покорности? Может быть, тогда ей удастся отвлечь его и стащить у него лампу...
– Я никогда не стану кланяться тебе, гнусный ты самозванец! – выкрикнул султан, вне себя от ярости.
Так, этот шанс уже можно исключить. Жасмин сникла, охваченная отчаянием.
Лицо Джафара побагровело от бешенства. В любых других обстоятельствах Жасмин бы только порадовалась такому зрелищу.
– Что ж, если не желаешь кланяться султану, значит, будешь валяться в ногах у чародея! Джинн!
Джинн, который до сих пор молча наблюдал за сценой, нервно подрагивая своим дымным основанием, как собака – хвостом, послушно встрепенулся.
– Я желаю стать самым могущественным чародеем в мире!
Признаться, Жасмин была лучшего мнения о великом визире. Да, она считала его безумным, непомерно тщеславным и омерзительным, но вот глупым – нет, никогда. Однако теперь дела грозили принять совсем скверный оборот.
Джинн вытаращил глаза. Все его природное добродушие вдруг куда-то улетучилось, как будто он осознал, какая ужасная ошибка вот-вот свершится. Он отвел глаза, словно испытывая неловкость от того, что собирался сделать, и направил на Джафара вытянутый палец.
Из кончика пальца заструился дымок, засверкали маленькие молнии. Зловещий красный огонь перебежал по его руке прямо в глаза Джафара. Теперь бывший визирь был облачен уже не в парадное платье султана – его одеяние сделалось таким черным, будто он был окутан не тканью, а самой тьмой. Его тюрбан приобрел странную угловатую форму, а посох в виде кобры зашевелился, как живой, и застыл в виде нового, угрожающе заостренного колдовского орудия с навершием из черного дерева.
– А теперь – униженное смирение и покорность, – объявил чародей, направляя посох на Жасмин и ее отца.
В следующее мгновение Жасмин обнаружила себя на коленях, простершейся у ног Джафара. Султан отказывался смириться с насильственным коленопреклонением и собственной унизительной наготой, но все его возмущение выразилось лишь в каком-то нелепом бульканье.