А.А.А.Е. (Роман приключений. Том I) - Иркутов Андрей Дмитриевич (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Развалины храма Солнца лежали верстах в пяти за городом. Много, много столетий тому назад, как говорили местные предания, тогда, когда люди не молились еще великому Аллаху, когда Магомет, принесший правоверным их учение, еще не жил на земле, могущественный царь, чьи владения простирались далеко на восток и запад и в чьих владениях никогда не заходило солнце, построил этот храм. Бесконечное количество богатств пошло на постройку этого храма. Согни тысяч рабов таскали тяжелые камни, из которых складывались его стены, караваны за караванами привозили из отдаленнейших окраин царства, мрамор и малахит, самоцветы и яшму. И вот, когда храм был почти готов, рабы, работавшие над его постройкой, взбунтовались.
Бунт был усмирен быстро и жестоко и сотни тысяч непокорных были принесены в жертву богу Солнца при освящении нового храма.
С тех пор ходила сохранившаяся и по сие время легенда о том, что тени этих рабов бродят в развалинах храма и по ночам громко взывают о мести.
В дни народных волнений, в годы национальных войн, никогда не утихавших в Афганистане, развалины этого храма служили местом тайных сборищ, заговоров и складов оружия. В горячих боях и схватках между восставшими и усмирителями развалины не раз переходили из рук в руки, и то, что не успело сделать время, сделали пули, ядра и динамитные патроны. От некогда величественного и роскошного храма остались одни развалины.
Но все- таки, храм поражал непривычный к нему глаз. Редкие уцелевшие колонны пугали своей вышиной и массивностью; кое-где сохранившиеся стены были покрыты странными кабаллистическими узорами, тут и там попадались уцелевшие своды подземных ходов; в намеченных фундаментом залах высились еще жертвенники, высеченные из сплошного камня, вероятно, те самые, на которых пролили свою кровь рабы, восставшие при постройке.
Каменные изображения крылатых быков и полульвов-полутигров виднелись на карнизе кусками, висевшими между некоторыми колоннами. Огромные бассейны, выложенные мрамором, теперь поросли травой и кишмя кишели всеми гадами, водящимися в пустынях Азии…
Женя несколько раз объехала вокруг развалин, потом выбрала часть, менее поддавшуюся разрушительному влиянию времени, и, соскочив с лошади, привязала ее к кустарнику, выбивавшемуся между гигантских плит. Сделав это, она вынула из кармана блокнот и карандаш и стала зарисовывать внешний вид храма. Затем она вошла во внутрь развалин, останавливаясь у каждой колонны, каждого барельефа, каждой надписи на стене. Она впитывала в себя ароматы прошлого, жила запахами легенды и с увлечением заносила на бумагу все мелочи, поражавшие глаз.
Мало-помалу она забралась в самую глубь обширных развалин и нырнула в отверстие какого-то подземного хода.
И в ту минуту, когда она хотела войти в открывшееся перед ней подземелье, до ее слуха донеслось ржанье лошади. Испуганное, нервное ржанье.
Женя поспешно вышла обратно и, перепрыгивая через камни, почти побежала к тому месту, где оставила лошадь. Не успела она сделать нескольких шагов, как из-за одной колонны, преграждая ей дорогу, выступили три человеческих фигуры с лицами, закрытыми белыми капюшонами накинутых на плечи плащей.
Несколько минут все четверо стояли, не двигаясь и разглядывая друг друга. Женя силилась понять, что это могут быть за люди. Санди, Рагор и Миндра раздумывали, на кой черт понадобилась Налинакше эта женщина в мужском костюме. Наконец, Женя сделала движение, словно приказывая им расступиться, и тогда один из них, преграждая ей дорогу, сказал:
— Ты должна ехать с нами! Так сказал Чандер Рао.
Чандер Рао! Женя вздрогнула. Перед ней встали темные, как ночь, глаза длиннобородого человека, неотступно преследовавшие ее вчера вечером. Она поняла их взгляд, она поняла, зачем здесь перед ней эти люди и…
В руке Жени блеснул маленький браунинг. Человек, стоявший прямо перед ней, мгновенно нагнулся, а другой быстрым движением сильной руки обезоружил девушку. Потом кто-то сзади накинул ей на голову мешок.
Она билась, кричала, кусалась, но ее зубы хватали только грязную и грубую ткань мешка, ее крики терялись в этом мешке, как в темнице, а ее барахтанья были бессильны против железных рук, поднявших ее на воздух и понесших куда-то.
Куда? — она не знала.
Лошадь Жени прибежала домой к обеду. Испуганный и удивленный Арахан поднял на ноги весь город, а далеко за городом, в песчаном море мчались три верблюда, на горбе одного из которых всадник придерживал странную продолговатую ношу, завернутую в мешок.
Вдалеке от значительных центров, около маленькой деревушки, раскинулись хлопковые плантации Чандера Рао Налинакши. Куда ни кинешь взглядом, везде его земли, его поля.
В центре этого обширного хозяйства расположена резиденция господина и властителя многих сотен рабочих. По своему внешнему виду главный дом этой резиденции, в котором живет сам Рао, впрочем, не живет, а только изредка наезжает, мало чем напоминает обычные дома восточных купцов. В его архитектуре сказывается рука европейского художника, и дом не столько выдержан в восточном стиле, сколько нарочито стилизован. Его резные входы, купола и башенки представляют собой пеструю смесь всех знаменитых дворцов и мечетей; а его внутренние комнаты мало чем отличаются от комнат любой европейской виллы. Правда, большой парадный зал покрыт восточными коврами и уставлен мягкими, нагоняющими лень и сон тахтами, но дальше, за этим залом, в деловых комнатах, все — по-европейски, даже по-американски. В кабинете самого Налинакши американское бюро, вращающиеся этажерки и телеграфный аппарат. От Востока здесь остались только мягкие ковры да приспособления для курения кальяна. В столовой — мебель, сделанная по рисункам лучших германских конструкторов, рядом со столовой прекрасно оборудованная биллиардная окончательно убеждает вас в европейских вкусах хозяина.
Если в вашей деловой работе вы сумели стать необходимым Чандеру Рао, и если ваше знакомство ему полезно и нужно, то приглашение провести пару-другую дней в его дворце не замедлит последовать. И все время, пока вы будете гостем Чандера, он изо всех сил будет стараться убедить вас в своей полной европеизации. Вы увидите прекрасную коллекцию марок, которую собирает этот азиатский купец; вы будете наслаждаться картинной галереей, состоящей из крайне редких экземпляров, в большинстве эротического содержания; вы залюбуетесь тщательно и со вкусом подобранными трубками и напрасно будете хвалить одну из них, особенно вам понравившуюся, в надежде на то, что хозяин, согласно восточным обычаям, насильно всунет ее в карман вашего смокинга. Ничего не поможет! Перед вами Чандер Рао будет выдержанным европейцем и к обеду, — разочарование! — выйдет в безукоризненном фраке.
Прогостив у него достаточное, по законам приличия, время, вы уедете в удобном шестиместном автомобиле и разочарованно будете рассказывать знакомым, как вы напрасно пытались разглядеть восточного деспота под костюмом и манерами европейца.
А между тем, восточный деспот был все время около вас и, так только вы уехали, скинул проклятое одеяние, сшитое у лучшего лондонского портного, и облачился в роскошный халат и чалму. Потом смазал благовониями свою роскошную бороду, позвал молчаливого слугу и, заставляя его раскрывать перед собой двери, проследовал через анфилады комнат туда, где за тяжелыми, спущенными с потолка тканями скрывалась массивная чугунная дверь.
Здесь он оставил слугу и, вынув из складок своих шаровар огромный ключ, повернул его в плохо смазанном замке. Замок скрипнул, дверь отворилась и Чандер остановился на пороге, любуясь открывшейся перед его глазами картиной.
Теперь он был в маленькой ложе, устроенной так, что, невидимый для других, он мог видеть все и смотрел, как, не подозревая о его присутствии, сто шестнадцать женщин плескались в огромном мраморном бассейне.
Кого-кого только не было в этой голой, визжащей, барахтавшейся, возившейся с бесстыдством, которое дает уверенность что никто их не видит, толпе женщин. Француженки и немки, англичанки и дочери Ирландии, блестевшие, как хорошо начищенные сапоги, негритянки, итальянки с черными глазами, индианки, китаянки и японки, женщины Персии и Кавказа, светловолосые и сильные норвежки. Это была коллекция, собираемая с любовью и знанием дела, постоянно обновляемая, коллекция живая, хохочущая, возившаяся в серебряных брызгах полной благовония воды. Эту коллекцию Чандер Рао никому не показывал.
