Мир приключений 1984 г. - Ефимов Е. (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
— Знаешь, Степан, если в селе нет немцев, то днем поспим, ночью пойдем дальше. Если же есть — сею обойдем. Так будет безопаснее.
Он согласен.
Бойко неразговорчив, поглощен своими мыслями. Я тоже больше молчу и с благодарностью думаю: “Какие у нас замечательные люди! Кто мы дяде Коле Скрыпнику? Да никто. Просто два парня, совсем чужие. А ведь он нас спрятал, сберег… И жена его, Анна Ивановна, последние свои простыни пустила на маскхалаты. Золотые люди! Не только собой рисковали, но и жизнью своих малых детей. Нагрянули бы немцы, обнаружили нас — и все, конец… А бабуся из Куриловки! Она и вовсе не спросила, кто мы, но сделала для нас все, что могла. А ее соседка! Та и вовсе не видела нас, но дала нам, беглецам, последние в доме ржаные лепешки”. Особой теплотой проникаюсь к подпольщикам — организаторам нашего побега. Хочется пожать руки этим советским патриотам, самоотверженно действующим в немецком тылу. Но как мало мы, в сущности, знаем о них! Даже фамилии неизвестны…
Тогда, в далеком сорок третьем году, когда мы с Бойко по снежной целине пробирались к фронту, я действительно не знал фамилии людей, спасших нам жизнь. Но сегодня после многолетних поисков и поездок в Днепродзержинск я могу назвать их имена, считаю своим долгом рассказать, что сделали они для Родины в черные дни немецкой оккупации.
Это прежде всего семья Лукьяновых. Отец — Евсей Михайлович, мать — Анна Михайловна, сын — Василий и дочери — Лида, Вера и Надя.
Я выделяю эту семью особо, считая членов этой семьи типичными представителями и советского рабочего класса и всего нашего социалистического общества. Это люди высокого партийного самосознания, люди большого сердца и большого мужества. Глубокое понимание каждым членом семьи своего гражданского, патриотического долга и есть тот нравственный критерий, который в трудное, суровое время войны поднял и повел всю семью на героический подвиг во имя Родины.
Молодые патриоты днепродзержинского комсомольского подполья совершали тогда много славных и героических дел. Они спасали наших раненых военнопленных, оказавшихся в момент оккупации в городе, особенно комсостав; укрывали командиров и политработников от фашистов, лечили, кормили, затем снабжали одеждой, необходимыми документам”, чтобы переправить людей через фронт. Больных и истощенных посылали на поправку в села Малая Михайловка, Доброво, Зеленый Листок.
Подпольщики всячески препятствовали угону молодежи в Германию, распространяли листовки и советские газеты среди населения, в самый разгул фашистского террора на парашютной вышке над городом водрузили красное знамя. На могилу захороненного в парке советского командира Семена Константиновича Кривенко юноши и девушки приносили живые цветы, давали клятву на верность Родине и оставляли воззвания, призывая народ к вооруженной борьбе с оккупантами.
Комсомольцы Днепродзержинска добывали оружие и вооружали им надежных людей, совершали акты саботажа и диверсий на вокзале, на заводе имени Дзержинского и вагоноремонтном заводе имени газеты “Правда”. Исполнителями этих операций были Мария Синкевнч, Владимир Рыбинцев, Александр Козин и другие.
Комсомольское подполье имело радиосвязь с разведотделом 6-й армии, принимало у себя армейских разведчиков и посылало своих связных через фронт с важными оперативными сведениями. Такие опасные маршруты, в частности, совершали Петр Каплин, Алексей Сазоненко, Василий Страшнов.
Лида Лукьянова осуществляла связь с Юлией Петровной Литовченко и получала от нее указания партийного подполья, которым руководил Казимир Францевич Ляудис.
Недавно я был у живущего теперь в Вильнюсе Казимира Францевича Ляудиса. Он принял меня в здании Совета Министров Литовской ССР. Из-за стола навстречу мне поднялся среднего роста сухопарый мужчина с умными, выразительными глазами и доброй улыбкой.
— Чем могу быть полезен? — спросил он, поздоровавшись.
Я рассказал, что написал книгу о своем участии в войне, поведал, каким образом бежал в 1943 году из оккупированного фашистами Днепродзержинска, и попросил уточнить фамилии отдельных подпольщиков, упомянутых в письме Лидии Лукьяновой.
Казимир Францевич достал из сейфа копию своего отчета о деятельности партийного подполья и сказал:
— Называйте фамилии, проверим. Я стал зачитывать список…
— Все точно. Названные вами люди были в комсомольском подполье, можете не сомневаться, — заулыбался Казимир Францевич и, немного помолчав, добавил: — Между прочим, недавно вышла книга о Днепродзержинском подполье. Читаю и глазам своим не верю. Все факты соответствуют действительности, а фамилии почему-то автором заменены на вымышленные. Получается какая-то нелепость. Я знал тех людей, знал их по подполью как преданных коммунистов, людей, совершивших героические подвиги. Многие из них погибли, но большинство живы… Каково тем живым читать такую книгу! Я понимаю, автор пишет художественное произведение — роман или повесть. Там вымысел закономерен — это авторское право. А здесь взята сама жизнь, абсолютно подлинная героическая борьба советских патриотов с фашизмом, а фамилии все заменены. И моя тоже… Не понимаю смысла!
Вскоре, однако, я нашел в литературе точное упоминание фамилий днепродзержинских подпольщиков.
В издательстве “Известия” в 1976 году вышла книга генерал-полковника Грушевого Константина Степановича “Тогда в сорок первом…”, бывшего в те годы секретарем Днепропетровского обкома партии. В этой книге есть портреты и Ляудиса и Лукьяновой. На странице 155 читаю: “… Вечной славой покрыли себя и подпольщики-комсомольцы Днепропетровской области. Они действовали в Днепродзержинске, где вожаком подпольного горкома комсомола была Л.Е.Лукьянова…”
Очень меня это порадовало! Это была та самая Лида Лукьянова, которую я уже лично знал.
Константин Степанович Грушевой далее пишет: “Мария Францевна Корнецкая, мать пятерых детей, прятала у себя в доме секретаря подпольного горкома К.Ф.Ляудиса. После провала явки у Марии Францевны квартиру Ляудису смело предоставила комсомолка Анна Александровна Киреева. Она не колебалась, хотя рисковала не только собственной жизнью, но и жизнью находившихся вместе с ней престарелых родителей…”
И я тоже не мог не рассказать в своей книге о советских патриотах, о тех людях, которые помогли мне бежать из фашистского плена, чтобы снова участвовать во всенародной борьбе с немецкими оккупантами.
ЖАН КРИНКА
— А вы один на ферме? — спросил я пожилого, сутулого человека с редкой рыжей бородкой на отекшем лице.
— Сейчас один. — Он посмотрел на меня белесыми глазами и пододвинул горшок с парным молоком. — Кушайте, кушайте.
— Дети у вас есть? — Я взял со стола лепешку и с удовольствием откусил, запивая ее молоком.
— Два сына в полиции. Воюют за Гитлера! — Он показал на портрет Гитлера, что висел на бревенчатой стене пятистенного сруба. — Я их в полицию со своим оружием послал. В самом начале войны, когда красные отступали из Латвии, мои сыновья немало их уничтожили… (Этот подлец говорил вполне откровенно.) Бог мой! Когда же, наконец, мы избавимся от жидов и большевиков?! Что, Москву еще не взяли? Я смотрю, у немцев тут в Латвии огромная сила собирается.
— Да, да, — ответил я, жуя лепешку. — Вот вы этой силе и должны помогать.
— Помогаю, помогаю. Отдал гебитс-комиссару коров и лошадей, свиней тоже… Вот только сволочь партизанская нам мешает.
— Кто?
— Целыми семьями в леса ушли. Ловят их да вешают. — Он выразительно покрутил рукой в воздухе и вздернул ее кверху. — А до одного гада никак не доберемся.
— Кто он?
— Кринка. Такая уж у него фамилия. Прикидывается простачком. А я знаю, чем он занимается… Коммунист он…
— И вы знаете, где он живет?
— В тридцати километрах отсюда. Недалеко от Ауца, на хуторе Цеши.
…В июльских сумерках верхом на вороном жеребце я ехал через молчаливый хвойный лес, еще хранивший дневное тепло. Багровел закат. Казалось, густой смолистый запах пропитывал меня насквозь. Еловые ветки хлестали по лицу. Я ехал к советскому патриоту — в этом я не сомневался. Сердце радостно билось. На небольшой поляне около хвороста копошились два старика. Увидев меня, они прекратили работу.
