Мир приключений 1962 г. № 8 - Платов Леонид Дмитриевич (бесплатные серии книг txt) 📗
— Хотел бы я знать, куда могут еще привести следы на острове, как не к воде? — проворчал Райт. — Мы, кажется, знаем всех здешних обитателей и даже ловим их, и ведь ничего такого… — И Райт неопределенно повел рукой.
Бреки Уайт опередил своего коллегу и, поднявшись на дюну, первым увидел изломанную линию берега. Ни слова не сказав, он в ту же минуту понесся к пляжу. Постояв мгновение в нерешительности, Райт последовал его примеру. Кажется, со стороны станции его окликнул Ричи, но Райт не был в этом уверен. Ничто сейчас не могло отвлечь его внимание от сцены, открывшейся на пляже. Даже события мирового значения не могли сейчас претендовать на то, чтобы быть замеченными им, настолько невелики они стали перед тем страшным, что застыло черным лоснящимся бугром у волнистой кромки мокрого песка.
Райт бежал изо всех сил. Позднее он говорил, что мысль о возможной опасности показалась бы ему столь же чуждой, как и соображения о нашествии из другой галактики; во всяком случае, он был совершенно безоружен, при нем не было даже его неизменного ланцета.
Уклон дюны, по которой он бежал, внезапно изменился. И он, как пловец, зарылся руками в горячий, жесткий, колючий коралловый песок. С его губ сорвалось подобающее случаю ругательство. Он выплюнул песчинки и с удвоенным рвением бросился с дюны вниз.
С разбегу он едва не споткнулся о толстый густо-фиолетовый шланг и подпрыгнул, почти налетев на Бреки Уайта. Еще не отдышавшись, они тотчас же вступили в спор: Райт отстаивал свой приоритет в обнаружении чудовища; Бреки Уайт утверждал, что открытие следов — еще не открытие самого животного.
Обычно меланхоличный, Бреки Уайт теперь не отступал, и перебранка двух уважаемых, хотя и молодых научных сотрудников продолжалась до тех пор, пока вдруг одному из них не показалось, что гигантская туша еще жива… Они разом обрели здравый смысл и, проворно отбежав подальше от чудовища, согласились на арбитраж.
— Невероятный экземпляр! — слабо восклицал Бреки Уайт, у которого от избытка научного восторга дрожали руки и вздулись вены на лбу.
Огромной, придавленной собственной тяжестью глыбой, отсвечивая пурпуром и розовыми пятнами, разбросав все десять гигантских рук, лежал исполинский кальмар.
Он был словно внушительных размеров ракета с крыльями в носовой части и длинными щупальцами-руками в хвостовой, которые несколько походили на стабилизаторы. Глаза спрута размером с большое блюдо напоминали иллюминаторы или прожекторы. Тело его обмякло, а руки, в обхвате у основания и в середине толщиной в торс человека, лежали бессильно извитые в агонии петлями, кольцами и спиралями. Два человека смотрели на монстра с ужасом.
Кальмар с телом почти в семь ярдов был как странный упругий резиновый мешок — мешок из сплошной, очень эластичной резины. Его руки были усеяны в два—три ряда выпуклыми мускулистыми присосками с чайное блюдце. Между ними черными изогнутыми серпами выступали крючки, во много раз превосходившие тигровые и медвежьи когти.
— Это, конечно, архитойтис! — заявил Бреки Уайт, безостановочно шагая вокруг кальмара.
— Он сожрал Челленджера! — вдруг выпалил Райт.
— Не может быть! — бледнея и отступая от туши, пролепетал Бреки Уайт. — Ведь в таком случае он должен был самостоятельно выбраться на берег!..
— Его выбросил ураган, и может быть, к нам на крышу!
— Великий боже, это похоже на бред! — не унимался Бреки Уайт.
— И все-таки это так. Это он продавил кровлю над комнатой Челленджера. Он свалился на беднягу, когда тот спал. А когда полузадушенный Челленджер спросонок пытался отстоять себя, чудовище окатило его своей чернильной жидкостью. Сепией! Но, чем старше чудовище, тем она ядовитее! Челленджер или потерял сознание, или захлебнулся. Когда вода схлынула, дышать в воздухе жабрами спрут не мог. Он не был также в состоянии протиснуться в окно и стал выбираться тем же путем, каким проник, но прихватил добычу. Потом он плюхнулся сверху на песок против окна Челленджера и начал загребать песок щупальцами, кое-как продвигаясь к берегу. Но он должен был бороться с нараставшим удушьем и перемещать невероятный груз своего тела: тонн девять или десять. Находясь в воде, он не знал, как это тяжело. Там его вес уравновешивался весом вытесненной воды. А здесь, на воздухе, на суше, он изнемогал. Его мощные гигантские руки, способные в единоборстве задушить кашалота — своего единственного врага в полсотни тонн весом, — эти руки лишь бессмысленно пересыпали песок, намели горки, вырыли канавы и бессильно поникли здесь, не устояв против испытаний в непривычных условиях… Бедный Челленджер! Боже мой, бедный Челленджер!
— Но допустить, что циклон мог так поднять уровень воды, — запротестовал было Бреки Уайт, — что волны могли перехлестывать через станцию? Да и было ли все так на самом деле?
— В этом нет ничего необыкновенного, — раздраженно сказал Райт. — Уровень прилива сейчас наибольший — сизигийный. Он, как известно, намного выше квадратурного. А еще выше уровень поднял ураган. Мне с трудом верится, что мы живы. Ждать помощи нам было бы неоткуда… Ну, хватит болтовни! — вдруг заорал он. — За дело! Надо сбегать за инструментом и за помощью!..
Навстречу им, напрягая все силы и размахивая руками, спешил мистер Ричи. Несмотря на все старания, приближался он очень медленно. Его воодушевлению при виде головоногого не было предела. Без ложного чувства брезгливости он принялся ощупывать лакированного гиганта, над которым уже кружились чайки. Но, узнав о гибели Челленджера, он сразу сник, отошел в сторону и стал глядеть в океан.
Райт отправился за помощью. Еще издали он заметил чету Хиксманов, расхаживавшую вокруг станции. «Понемногу выползают, — подумалось ему. — А другие, должно быть, все еще в сонной одури». Из-за угла дома показался взъерошенный Смит.
— Хэлло, Райт! Куда мог запропаститься Челленджер? — сиплым голосом выкрикнул он. — В его конуре все перевернуто и переломано. Не видел?
Райт жестом подозвал его и Хиксманов. Он вполголоса передал им свою версию исчезновения друга и отправные моменты для ее обоснования.
— Надо как-то подготовить Лингулу. Где она?
— Какой ужас! — воскликнул Смит. — Что же нам делать? Лингулу нельзя посвящать в это. Такая кошмарная смерть! Она не простит себе, что оставила его одного… Натика горячо поддержала последний довод. Все согласились, что Лингуле не следует рассказывать о том, что произошло. И они составили свой план.
— Вот вы, Райт, и, скажем, Бреки Уайт выступите свидетелями. Вы поднялись раньше нас и видели, как Челленджер в очень дурном настроении, не объясняя причин, решил бросить все и уехал, ни с кем не простясь. Таким образом, лгать придется только двоим. Куда уехал?.. Скажите, что он буркнул что-то неопределенное. Надо немедленно проверить моторку. Он умел пользоваться ею?
— Еще бы, он нередко уходил в море в одиночку! — подтвердил Райт.
— Чудесно! — продолжала Натика. — Вот он и ушел на ней… Ну, а если моторка окажется все-таки на острове, то, значит, Челленджер попросил вас, Райт, сопровождать его до порта, чтобы потом вы отвели катер назад.
— Некоторого правдоподобия эта история не лишена, — сдержанно отозвался Райт. — Сейчас я отправлюсь взглянуть на катер, а вы предупредите остальных, чтобы они не проговорились. И как быть с его телом, ведь кальмара придется вскрыть?
— Сделаем это не раньше, чем куда-нибудь отошлем ее. А тело втайне предадим земле в глубине острова. Я уверена, что после его «бегства» Лингула у нас долго не задержится. Добровольно она не останется ни минуты. Так что нам недолго придется хранить молчание, — решила Натика.
Когда Бреки Уайт в отсутствие Райта объявил, что Челленджер уехал, Лингула очень тяжело приняла это известие. Бедная женщина старалась держаться стойко, но на какое-то время оно лишило ее сил. Затем она заявила, что Челленджер только опередил ее.
— Как раз сегодня, в день моего рождения, я и готовилась расстаться с ним! Что ж, так, может быть, лучше. Меньше поводов для слез, упреков и сожалений!
