Рассказ Эльдорадо (СИ) - Пилипенко Сергей Викторович "russkoyevremya" (читаемые книги читать txt) 📗
От таких мыслей становилось как-то не по себе. Кому ж хочется попасть зверю в лапы. Чаща со временем то пустела голосами и звуками, то, наоборот, наполнялась, приближая к нам ближе все то, что, в общем, просто именуется природой.
Захотелось и самому немного покричать, дабы как-то внутренне успокоиться, но здравый смысл пока не давал даже пикнуть в какую-либо сторону. Наверное, судьба решила сама позаботиться о своих подчиненных и на этот раз оставить их целыми и невредимыми.
В невероятной внутренней тряске и каком-то внешнем дрожании прошла часть наступившей ночи. Я уже начал было дремать, крепко схватившись за толстую-толстую ветку и расположившись поудобнее, чтобы не свалиться вниз.
Неожиданно, где-то совсем рядом, мне послышался сухой треск и знакомое шипение.
- Черт меня подери,- едва слышно и почти сквозь дремоту прошепелявил я и открыл глаза.
Вначале я не поверил тому, что увидел. Повсюду, куда ни кинь взор, было полным полно тех самых светящихся шаров, которые безо всякого труда загнали капитана в могилу.
Они парили в воздухе и создавали своеобразный шум, при этом едва заметно двигаясь в какую-то одну сторону.
Мы сидели тихо, словно мыши, завидя опасность со своей норы. Наверное, так было, скорее всего, от страха, охватившего всех нас одновременно при виде подобного, а не благодаря какой-то внутренней исходящей силе, превращающейся в самообладание.
Зрелище приковывало и притягивало к себе. Шары медленно продвигались в одном направлении и отдавали какой-то сероголубизной в сочетании с ярко-желтым и чуть-чуть оранжевым цветом.
Иногда, ударяясь о что-то на своем пути, они роняли искры, и oт этого нам становилось еще страшнее.
Я чувствовал, как по моей спине бегают мурашки, а волосы превратились просто в какую-то густую щетину. И, практически, полностью вздыбились.
Что чувствовали мои товарищи по несчастью - не знаю, но, думаю, не о том, что нужно что-то делать или звать на помощь кого-то. В конце концов, обращаться все равно было не к кому и оставалось только ждать и молиться, чтобы все это прошло стороной.
В невероятном волнении и внутреннем сопереживании прошло около получаса. Шары несколько удалились от нас, и это дало возможность, хоть немного сбросить то напряжение, которое возникло. Спустя еще время, они вовсе исчезли из нашего поля зрения, и я невольно сделал глубокий выдох, после чего собрался с духом и тихо спросил у ближайшего соседа по дереву ,как его дела.
Тот почему-то смолчал, очевидно, до сих пор еще не опомнившись после увиденного. За все это время не было воспроизведено ни единого шума со стороны животных. Даже насекомые, как мне показалось, перестали двигаться. Сейчас же, снова все начало оживать и обретать прежний вид.
Со всего этого я заключил следующее, что всякое передвижение во время возникновения подобного опасно для здоровья. И, наверное, не только для нас, а и остальных.
Значит, вся природа об этом уже знала и, наверное, удивлялась нашей наглости находиться здесь без особой о себе же заботы. Очевидно, этим и объяснялись некоторые возникающие почти стихийно затишья и вновь наступающее бурное разноголосье среди этой буйной растительности.
Этим давалась возможность сохранить жизнь и продлить ее в дальнейшем при определенных обстоятельствах.
- Что ж, немаловажное заключение,- сказал я сам себе и почему-то подумал о капитане,- почему же тогда его не обошло это? 0н ведь стоял и не двигался? Может, что-то еще определяет сближение с шарами?
К сожалению, на этот вопрос я не мог тогда ответить и оставалось только сопоставить факты и как-то пытаться их уложить в своей голове до определенного времени другого возникшего обстоятельства.
Немного пошевелившись и усевшись снова поудобнее, я вновь попытался задремать и даже закрыл для этого глаза, но чей-то голос, брошенный в темноту, произнес:
- Смотрите, что это?..
Это было сказано так, что у меня, даже не открывшего глаз, мороз пробежал по коже.
Я осмотрелся. Оказалось, чудеса только начинались. Мимо нас самих начали проплывать мы сами. Точнее, наши светящиеся контуры, подобные тем шарам. Каждый начал узнавать сам себя и тыкая пальцем приговаривать:
- Ой, смотрите, это ведь я... А это я.., - доносилось со всех сторон тихим шепотом.
- Тс-с-с,- произнес я, шипя словно змея с высокого дерева,- закройте свои рты и молчите, не то не доживем до утра.
Разговоры стихли, а видения продолжались.
Вот, вскоре возник образ нашего судна вместе с экипажем, стоящим на его борту.
Затем появилась наша колонна, входящая в эти дебри. Потом смерть капитана и так далее. Казалось, природа запечатлела все в свою природную память и подвела нас к ее просмотру.
Появлялись и какие-то силуэты животных, которых мы ни разу не видели, каких-то странных существ, чем-то схожих на людей, но, наверное, одетых в такое, чего мы не знаем.
Были и другие картины, но все они быстро проносились мимо и для нас никакой ценности не представляли, потому как мы не имели ни малейшего понятия о том, что это вообще такое. И в заключение этого природного показа почему-то появилось мое лицо в крупном плане изображения.
Я сам испугался этого, и чуть было не свалился с дерева. Мои же спутники испугались этого еще больше, наверное, вообразив себе в моем облике какое-то сверхъестество.
Послышались снова разговоры, и даже некоторый шум на деревьях, словно кто-то хотел куда-то сбежать.
- Тише, вы, - прикрикнул я на них, боясь, что этот природный показ как-то отразится на нас.
Голоса умолкли, и снова наступила тишина. Невероятная тишина. Такой я еще не слышал. Она давила мне на голову, словно пудовая гиря со всех сторон и порою казалось, что сейчас меня раздавит.
Затем все резко отозвалось и как-будто звоном ударило по голове, да так, что я не выдержал и закричал.
Вскрикнули и остальные, очевидно, по этой же причине. Создался огромный по силе звук по всей округе, который затем немного стих, а дальше эхом отразился где-то в глубине побережья. После этого, наконец, все прекратилось и успокоилось.
- Спать, - сказал я громко и почти сразу же погрузился в какую-то пьяно-дурманящую дремоту.
Сон продлился совсем недолго. Вскоре поднялось солнце, и наступило утро.
Я проснулся и, открыв глаза, осмотрелся по сторонам. Мои спутники еще крепко дремали, уткнувшись носами в ветки деревьев, словно птицы в свое гнездо. Все они, судя по всему, были целы. Нигде не было видно хоть каких-то изменений. Как - будто ничего этого не было, и ночь прошла совсем спокойно.
Вспомнив о команде, находившейся на судне, я быстро опустился на землю и криком поднял всех на ноги.
Вскоре, немного посовещавшись, мы ушли из этого места, захватив с собой веревки и мою драгоценную лопату. Пройдя совсем немного, нам послышались весьма странные голоса животных, доносившиеся откуда-то сверху, со стороны той самой гористой местности, откуда я пришел.
Не совсем понимая в чем дело, мы остановились и прислушались. Разноголосье стало сильнее, но это, отнюдь, не решило загадку такого их поведения, и пришлось сильно полагаться на какую-то случайность, способствующую в этом.
Наша колонна двинулась дальше вглубь побережья и, естественно, вдоль реки, ибо она пока, увы, была тем единственным ориентиром, который мог помочь разобраться в нашем месторасположении.
На совете было решено продвигаться к той самой гористой местности, дабы набрать себе определенную часть драгоценного камня, а затем с его же помощью попробовать овладеть кораблем и уплыть подальше от этого странного места. Не знаю, на что мы тогда надеялись в попытке совершения подобного, но, думаю, все же присутствовал и какой-то жалкий проблеск ума.
Вариант был таков: золото на наши жизни. Конечно, мы не хотели и сами лишить себя его, но согласились бы и на некоторые уступки, дабы возвратиться обратно и сохранить самих себя. Все же даже в самом, что ни на есть плохом и низменном, хоть иногда проявляется какая-то доля здравого рассудка, которая в итоге и поддерживает ту самую жизнь и не дает сразу кануть в бездну истории.
