Вирус «Reamde» - Стивенсон Нил Таун (читаем книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
После этого они долго пробирались по минному полю – Оливии показалось, что прошло не меньше часа, прежде чем Соколов заговорил снова.
– Мины старые, – сказал он.
– Хорошо, – ответила она.
– Нет, плохо. Опаснее.
Поговорили, называется.
Возможно, почувствовав ее состояние, Соколов выдал следующую фразу:
– Ты могла бы позвонить?
– Мой телефон утонул.
Она потеряла его, пока плыла.
– Это хорошо.
Оливия мысленно согласилась. УОБ уже наверняка в ее квартире. Там не найдут ничего уличающего – только вещи Мэн Аньлань. Однако самое недолгое расследование покажет, что Мэн Аньлань – сфабрикованная личность. Полиция выяснит, что она снимала офис через улицу от эпицентра сегодняшней кутерьмы, и очень ею заинтересуется – в частности, будет ловить разговоры с ее телефона. Сейчас, когда они в другой стране, это вроде бы и не важно, и все равно незачем светиться без надобности.
– Загляни в кэмелбек, – посоветовал Соколов.
Оливия впервые держала в руках гидратор, но сообразила, как его открыть. Внутри обнаружились два телефона.
– Какой взять?
– Маленький «самсунг».
– Чей он?
– Ничей. Купил вчера. Не звонил по нему.
Оливия включила мобильник и увидела сигнал, хоть и слабый. Видимо, телефон поймал башню через пролив в Сянъане.
Оливия набрала короткую эсэмэску и отправила на номер, который помнила наизусть, хотя никогда на него не звонила. Так ее научили. Что делать, когда окажешься в полной заднице? Не звони на старые номера, не пиши на старые электронные адреса. Не звони со своего телефона. Отправь эсэмэску на номер-«SOS», который повторяешь каждый день, когда засыпаешь и когда просыпаешься. Один раз, и больше никогда этим номером не пользуйся.
Эсэмэска гласила: «Поехала в Хайцан проведать бабушку». Это значило: «Я на Кинмене, прикрытие провалено».
Через полчаса они выбрались на другую сторону минного поля, к зарослям алоэ и опунций у полузасыпанных бетонных коробок – вероятно, бункеров, выстроенных для защиты от обстрела с материка. На полу в них был разбросан армейский мусор, но все оборудование давно вывезли, остались только гнутые ржавые скобы на месте проводки. Дальше сплошной стеной вставал девственный лес. Соколов вышел и вернулся, волоча за собой огромный ворох вырванных и срезанных лиан. Когда они с Оливией разложили лианы на бетонном полу, получился слой выше чем по колено. Они натянули на себя всю одежду, какая была, легли рядышком и укрылись лианами как пледом. Соколов обнял Оливию, а она прижалась головой к его груди. Они переплели ноги. Через четверть часа она перестала дрожать. А потом провалилась в сон, такой глубокий, что граничил со смертью.
Во время загадочного телефонного разговора Джонс практически не говорил. Только слушал. И то, что услышал, кардинально изменило его настроение. Он больше не лучился самодовольством, а резко и ворчливо потребовал перейти к делу.
Как раз для дела самолет был оборудован идеально. Главный салон легко превращался в конференц-зал: на задней переборке был установлен проектор, спереди выдвигался экран. На всех иллюминаторах задвинули шторки, ноутбук Павла присоединили к проектору. Два моджахеда (те, что раньше были за рулем) отогнали такси подальше от самолета и, наверное, оставили на стоянке бизнес-терминала, а сами вернулись. Теперь в самолете было девять человек: летчики Павел и Сергей, Абдулла Джонс, Зула, Халид и еще четверо, которых она про себя называла рядовыми, – тот, что весь день разъезжал в угнанном такси, второй смертник из «Хайятта» и еще двое с баркаса. Эти были помоложе и держались как подчиненные, заискивающе. Все четверо забились в приватный спальный салон, занимавший хвостовую часть самолета. Зулу не пригласили участвовать в совещании, но и не прогнали. Впрочем, ее и некуда было выгнать, разве что запереть в туалете.
Таким образом, вскоре после полуночи вернулись к прерванному разговору о летных планах и ортодромиях, но уже с помощью визуальных материалов. У Павла была программа, которая рисовала ортодромии на карте мира, и теперь он с ее помощью прокладывал маршруты из Исламабада в разные города США.
Максимальная дальность полета составляла 10 700 км. Пилоты старались втолковать Джонсу, что из этого числа надо вычесть запас на неожиданный встречный ветер, маневры над аэропортом и так далее.
На карте стало видно, что Исламабад и Денвер лежат практически на противоположных сторонах земного шара, так что, пролетев через Северный полюс по ортодромии, самолет попал бы в точности туда, если бы хватило дальности, но ее не хватало. На самом деле, если бы они полетели в ту сторону, в лучшем случае дотянули бы до Реджайны в Саскачеване, куда вероятнее им пришлось бы сесть для дозаправки в Саскатуне.
Такие разговоры явно портили Абдулле Джонсу настроение. Он в досаде ходил между креслами, потом вроде бы немного успокоился и заговорил с пилотами откровенно – по крайней мере так это выглядело. Зула к тому времени уже достаточно насмотрелась на Джонса и знала, что он просто так не откровенничает.
Ему всего-то и надо, утверждал Джонс, что перелететь через сорок девятую параллель и сесть в Америке. Не обязательно в большом аэропорту. Вообще-то в маленьком даже лучше. В идеале – на брошенной грунтовой полосе где-нибудь в безлюдной глуши. Единственная его цель – провезти в США нескольких соратников, чтобы они смешались с основным населением и ждали приказов. Но если самолет долетит только до Саскатуна в Канаде, ничего не получится.
Вновь принялись детально прокручивать варианты. По всему выходило, что центральная часть США – самая неудачная цель. По математике ортодромических расчетов выходило, что северо-восток и северо-запад континентальных штатов куда ближе к Исламабаду – настолько, что туда можно долететь без дозаправки.
Начали прокладывать ортодромии к различным городам в Новой Англии и на северо-западе. Джонса завораживало, насколько при этом меняется маршрут. Дорога из Исламабада к Бостону, например, пролегала над западной частью России, Финляндией, Швецией, Норвегией, между Исландией и Гренландией, через приморские провинции Канады и штат Мэн. Каждое из этих названий пробуждало у Джонса свой набор опасений. А вот дорога в Сиэтл проходила над наименее населенной частью Сибири, пересекала Северный Ледовитый океан, вновь оказывалась над сушей на северо-востоке Канады; дальше лежали Юкон и Британская Колумбия, а над территорией США оставалось пролететь лишь последние несколько миль. Вся траектория приходилась на самые безлюдные части земного шара. Чуть вправо или чуть влево, и они смогут сесть на полуострове Олимпик или в горах восточной части штата Вашингтон.
Как только это выяснилось, у Джонса не осталось сомнений, куда лететь.
– Доберемся до Исламабада, – сказал он, – а там составим план полета до Боинг-Филда в Сиэтле. Это хорошо еще и тем, что не вызовет подозрений: оттуда вы как раз вылетели в Китай.
– Но если сесть там… – начал Павел.
– …нас арестует внутренняя безопасность, – согласился Джонс. – Мы не станем там садиться. В последнюю минуту мы свернем, сядем где-нибудь в лесу и разбежимся. Так что вам надо сберечь топлива на последний отрезок.
– Ты хочешь попасть из Исламабада в Сиэтл без дозаправки? – спросил Павел.
– Разве мы не это сейчас просчитывали?
– Мы прокладывали ортодромии, – напомнил Павел. – Это совсем не то же, что план полета.
– Я понимаю, – ответил Джонс.
– Нельзя просто пролететь по ортодромии через Россию, – сказал Павел, дивясь, что Джонс этого еще не усвоил. Он показал на красную дугу, которую программа прочертила от Исламабада на север, через Сибирь. – Такого воздушного коридора просто нет. Российские ПВО собьют нас, как только пересечем границу.
– Черт, – сказал Джонс. – Черт, черт, черт. – Он на минуту задумался. – Можно проложить маршрут так, чтобы он не проходил через Россию?
– Я без программы скажу, что, если лететь из Исламабада в США не через Россию, надо будет сильно отклониться от ортодромии, а у нас нет столько топлива, – ответил Павел.
