Факультет кругосветного путешествия - Колбасьев Сергей Адамович (читать книги полностью txt) 📗
Робледо волновался, задавал вопросы, не давал на них отвечать и говорил дальше. Их группа хочет требовать у городского управления Гаваны переименования Калле Гранде в улицу Константина Федина. У них будет набережная Сейфуллиной и площадь комбрига Иванова.
Может быть его удивительные друзья тоже советские писатели? Они, кубанды, хотят у них учиться. Правда ли, что в Советском Союзе тоже есть кубанцы?
Нет ему прямо не верится. Неужели его друзья приехали из далекого Ленинграда. Может быть, они встречали там критика и поэта Давида Выгодского…
33
Иной корабль, как человека, можно определить по первому взгляду. Но «Пегги Ванблерк» не поддавалась такому определению.
У нее были слишком острые обводы, слишком великолепная парусность и слишком чистая палуба для честной шхуны. Такие бывают только на яхтах. Но на яхтах не бывает больших грузовых трюмов.
Превосходное судно, но сомнительное.
— Промышляет ромом или китайцами, — топотом предположил Волков. Миша и он стояли на корме «Пегги» у самого люка в капитанскую каюту.
— Джон. Почему китайцами? — удивился Рубец.
— Без визы ввозят в Соединенные Штаты. Может нас тоже отвезут в Мексику.
— Чепуха, — сказал Рубец, — не контрабандист — слишком чисто… Идти в поход на непонятном судне нехорошо. Можно не доверять морю, если веришь судну, но не доверять судну нельзя.
— Сеньор Волков, сеньор Рубетс, — крикнул снизу Робледо Гарсиа, — спускайтесь к нам, мы все придумали!
Кают-компания была просторная. Электричество, красное дерево и медь, начищенная, как на военном судне. — Это тоже было странно.
— Хау, — произнес капитан и привстал, протягивая руку. — Джиль Керриган, — добавил он, не выпуская изо рта трубки.
Рука у него была сухая и страшно сильная..»
— Друзья, — сказал Робледо, — капитан Керриган отвезет вас к нашим кампанерос, — товарищам, в Сан Хуан дель Норте. Это в Никарагуа. Он везет туда подарки: несколько… скажем швейных машин и много ящиков карамели, — Робледо улыбнулся:
— Джон. Там вы получите самые лучшие документы, там это просто сделать. Потом вас переправят на западный берег и оттуда в Мексику.
— Понимаю, — сказал Волков подумав, — но уверены ли вы?..
— Уверен. Простите, что я вас прерываю, сеньор Волков. Но другого пути нет и лучшего желать нельзя. А теперь извините меня, друзья, — мне нельзя здесь оставаться. Буэнос ночес, сеньорес, доброй ночи.
Робледо был почти официален, — даже не пытался поцеловать своих друзей, но крепко и коротко пожал им руки.
— Волков, — крикнул он с трапа, — не потеряйте мой адрес. Пишите из дому. — По палубе прозвучали его шаги и было слышно, как он спустился в шлюпку.
— Мистер Керриган, — начал Волков, — нам нужно…
— Вам нужно в заднюю каюту, — ответил капитан, — сейчас явится портовый прохвост. Его унесут пьяным и тогда выйдем в море. Клопов нет — спокойной ночи.
Капитан медленно встал и, встав оказался очень длинным. Потом полез на трап, выставил из люка голову и плечи и остановился. Снизу были видны только его безупречно белые парусиновые туфли и винно-красные шелковые носки.
— Темное дело, — вздохнул Волков, а Миша зло фыркнул.
34
Солнце вставало за кормой и справа над горизонтом обрисовывались три розовые башни — три мачты большого парусника. Ветер был ровный и теплый, «Пегги Ванблерк» легко шла по мелкой, скользкой ряби.
Великолепное дело рассвет. К сожалению, малоизвестное горожанам. Волков больше не думал о сомнительном характере «Пегги» и о вчерашней ссоре с Мишей. Ему даже жаль было Мишку, что тот спит и не увидит этого синерозового моря, огромного, низкого солнца и летучих золотых и стеклянных облаков.
— Замечательно, мистер Керриган, — сказал ок.
— Да, — ответит тот, — получим хороший ветер. Капитан прав, надо смотреть на вещи с практической стороны. Поэтому Волков решил кое-что узнать о судне и о людях, которые их почти похитили.
— Капитан, — сказал он, — какова официальная цель нашего путешествия?
Тот повернулся к нему и ответил коротко:
— Монета!
— Какая монета? — удивился Волков.
— Которую зашибают.
— Как зашибают? — Волков продолжал не понимать.
— Быстро и здорово.
Это было совершенно невразумительно. Надо было начинать сызнова.
— Как вас выпустили из Гаваны с вашими швейными машинами и конфектами? Что вы сказали портовым властям?
— Не швейные машины, а водолазные насосы, не конфекты, а кирки и лопаты, — произнес капитан с серьезным лицом и веселыми глазами, — мы идем за пиратским золотом…
— Какое золото и какие пираты? — спросил удивленный Волков.
— Пиратские клады. Разве не знаете? — и капитан вдруг оживился. Вынув трубку изо рта, он обвел ею юго-западный горизонт: — Номбре де Диос, Тортуга, — знаменитые пиратские убежища… -Джон Он говорил быстрыми, рваными фразами, мешая английские названия с испанскими: — Карибеан, — Джон Караибское море… Помните испанские золотые рудники? Галеоны и Каравеллы с золотом. Пиратство давало Флинту, капитану Киду и прочим прекрасные дивиденды. Грабили десятки лет и оставляли десятки кладов. Вместо сейфа — яма с бочками золота и скелетами тех, кто ее вырыл. Мертвые не говорят… А потом таинственные карты и охоты за старым золотом… — Глаза, капитана горели, как глаза четырнадцатилетнего читателя Стивенсона.
— Это великолепно, капитан, — сказал Волков, воспитанный на авантюрной прозе, — но неужели их все еще находят, эти клады?
— Только всякие писатели, — ответил капитан и снова стал сухим американцем, — им за это платят деньги…
— Почему же вам в Гаване поверили?
— Верное дело: золото и дураки. Дуракам продают место нахождения несуществующих кладов. Широко распространенный в Гаване промысел: сам продал три подлинных, свиной кровью писанных плана, — пояснил капитан и добавил: — Делаем вид, что «Пегги» яхта, а мы очередные дураки.
Нет, этот Джиль Керриган, несмотря на свою деловитость и любовь к чистоте, все-таки самый настоящий пират, И от этой мысли Волков улыбнулся.
35
— Здесь был Колумб, — сказал Волков, вылезая на красную гальку берега.
— Держи чемодан, — сказал Рубец.
Они высаживались на побережье залива Матика в тридцати милях севернее Сан Хуана дель Норте. Берег был голый и пустой, море изрезанное отмелями и тоже пустое. Капитан Керриган знал свое дело.
Ящики выгружали из шлюпок, стараясь не замочить. Один из них ударился о камень и треснул. Из-за отлетевших досок, выглянуло толстое серое дуло.
— Пулемет, — сказал Миша.
— Ты думал, будет швейная машина? — спросил Волков,
— Дурак! — Джон Миша был раздражен: он не любил таинственных историй, «Пегги Ванблерк», филологов, склонных к цитированию авантюрных романов, риса, приправленного керри, и многих других вещей, переполнявших его последние дни.
— Пронто! Пронто! — кричал бородатый человек в широкой круглой шляпе. Стоя на самом высоком камне, он размахивал руками, будто дирижировал оркестром. Он был одет в выцветший сине-лиловый мундир с красными эполетами, желтые кожаные брюки и невероятно высокие сапоги.
— Пронто!- кричал он и черные рваные люди отчаянно тянули тяжелые ящики, навьючивали их на мулов и угоняли мулов в кусты.
— Луис Каркинец, — сказал бородатый, подходя к Волкову и Рубцу и любезно кланяясь, — к вашим услугам.
— Триггс, — машинально ответил Волков, пожимая его руку.
Каркинец говорил по-английски с невероятным акцентом, явной нелюбовью к английскому языку, но с соблюдением правил учтивости.
— Гарсиа просит доставить вас с этим письмом в Акойапе, — Джон сказал он я вытащил из кармана конверт, который уже успел засалить. Потом отошел на шаг назад и добавил: — Сеньоры, кажется, американос, — но мне все равно, я сделаю, как сказано и доставлю вас в Акойапе. Только боюсь, что сеньорам там не поздоровится.
