Последний герой в переплете - Сакин Сергей "Спайкер" (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Второй из оставшихся (Смотрящий помнил, что он — самый молодой в этом Племени) на берегу, худой парень в камуфляжных штанах и майке с надписью «ХулигаН», непочтительно стоял спиной к Острову. Сложив ладони козырьком, он смотрел в море, пытаясь что-то разыскать среди множества солнечных искр. Наконец ему это удалось, и он застыл, не мигая глядя в одну точку.
Хотя парень был неприятен Смотрящему («нельзя!» — одернул он сам себя), но 1-с заслуживал сочувствия. В полутора километрах от него среди семи незнакомых людей плескалась его любимая девушка. Из сообщений по рации Смотрящий знал, что соседнее Племя попало в течение и, хотя все они выбивались из сил, их плот не приближался к берегу ни на йоту. «Хорошо, ему хоть с этой точки беды не видно», — подумал Смотрящий.
«Держись, держись, давай, раз, еще, еще!» — 2-а подгоняла себя словами, звучащими в ее голове параллельно со счетом, который задавал 12-б. За несколько часов, прошедших с момента выброски, он успел получить право командовать Племенем. Она давно уже не смотрела по сторонам, не видела, как работают веслами (или плывут рядом) ее соплеменники. 2-а смотрела не отрываясь, вниз, в толщу воды. Под карибской прозрачностью виднелось большое темное пятно, поле донных водорослей. Прошел уже час (может быть, два или три — она старалась не думать об этом), а граница между чистым песчаным дном и водорослями все так же оставалась прямо под их плотом, не желая уползать назад, за спину. «Работай, работай, еще, еще, а то что он про меня будет думать!» — 2-а пустила в ход свой последний запас. С момента десантирования, нет, чуть раньше — они еще были на одной палубе, но уже принадлежали разным Племенам, — уже выросла (или обрушилась сверху ножом гильотины) стена, которую двадцать три дня не удастся пробить ничем. Тогда он обернулся, и она последний раз увидела его большие глаза — глаза, которые любила больше всего в этом мире. 2-а запретила себе эту мысль — мысль о том, что она теперь одна.
Но сейчас, чувствуя, как из зудящего от соли и солнца тела уходят силы, она опять вспомнила о нем, и мысль о любимом стала разрядом электрошока. Там, в другом мире, до Игры, она бы горько заплакала, но сейчас лишь сильнее налегла на весло.
«И раз, и два, и три — Игрок 11-и вел свой ритм, не слыша слов 12-б. Он уже давно (точнее, почти сразу) отключился от этих „человеческих“ раздражителей, рассуждая, что сейчас не до установления контактов и прочей политики. Просто надо грести. Просто надо забрасывать эту грубо обработанную под весло доску вперед, а потом подтягивать ее к себе. Игрок 11-и решил для себя еще до начала Игры, еще на отборе (в том, что он попадет в Игру, 11-и не сомневался), что он будет играть только так. Только изо всех сил и только по-честному. Вот сейчас надо работать веслом.
И он выбрасывал вперед свои костляво-жилистые руки и нагибался всем корпусом, потом тянул на себя. 11-и не слышал и почти не видел ничего вокруг. Не от усталости (он знал, что еще может проработать в таком ритме много часов), просто он целиком сконцентрировался на весле, на море и на своих руках. «…И раз, два, и три — так и прорвемся», — думал он.
Племя оранжевых добралось до своего Острова к закату…
4
…В смотровой, которую они называли «Третьим глазом», набилось больше человек, чем, казалось, вообще есть на Острове. Скрытые камеры ночного наблюдения начали беспристрастный рассказ о том, КАК на необитаемых островах архипелага «Дыхание Быка» родилась жизнь. Шла первая ночь Игры, и у мониторов собрались все Смотрящие, Хранители и Боги. Каждое действие Игроков вызывало в «Третьем глазе» всплеск шуток и комментариев. Хотя Смотрящие говорили, что им необходимо как можно больше наблюдать за Игроками (чтобы понять суть каждого сейчас и соль изменений, накладываемых на эго каждого человека Игрой), было очевидно, что большинство присутствующих привело в эту комнату чистое любопытство.
Черно-белые картинки на мониторах были нерезкими, четкости изображения мешала вода. Это был первый из сюрпризов, преподнесенных Игрокам, — несмотря на то что весь день шпарило солнце, ночью стеной разразился ливень и небо зашлось вспышками. Так обычно ведет себя природа в этих краях в это время года, но Игроки, понятно, об этом не знали.
Изнуренное долгой дорогой до твердой земли Племя оранжевых было не в состоянии сотворить хоть что-нибудь для защиты от стихии за те полчаса, которые оставались у них до заката солнца. И сейчас восемь человек метались под пальмами, пытаясь прикрыться то кусками полиэтилена, то собственной скудной одеждой, в общем, у них не было ничего, чем можно было хотя бы сдержать тяжелую картечь тропического ливня. Наблюдатели, толпящиеся в операторской, мыслей о том, что сейчас чувствуют Игроки, старались не допускать. С начала Игры прошли сутки, но Смотрящие уже поняли, чем был продиктован наложенный Богами запрет на эмоции. Все сильнее и сильнее замерзающие под дождем в выколи-глаз-темноте люди вызывали естественное человеческое желание помочь. (А помощь Игрокам была самым страшным преступлением, которое могли совершить Смотрящие или Хранители.)
На другом Острове положение было если и лучше, то лишь символически. Синие успели растянуть кусок полиэтилена над принесенным с берега плотом, но места под этим навесом на всех не хватало, кроме того, чтобы пленка не порвалась и ее не сорвало ветром, ее приходилось постоянно придерживать руками.
Смотрящие расхохотались — на одном из Игроков синих, 4-с, были только плавки (полагая, наверно, что одеваться при таком ливне все равно незачем), и после двухчасовой смены «удерживания крыши» он замерз так сильно, что это было видно даже на мониторах. Его гроздью облепили Игроки-девушки, согревая парня со всех сторон. «Хочу в Игру, держать домик!» — сказал один из Богов.
Тропический ливень, кажется, начал стихать. В сплошном трехмерном потоке (Игрок 7-и сказала: «Как в аквариуме». Но шутке никто не улыбнулся — это было слишком точно) стали прорезаться отдельные струи, в вспышках молний они казались лохматыми веревками, которыми тучи были привязаны к земле и морю. Еще через час (время названо условно, никто из Игроков не взялся бы определить, сколько времени прошло после заката, сколько продолжается ливень) ливень прекратился. Вместо него пошел обычный дождь.
Хотя ветер дул с прежней силой и молнии все так же ярко выхватывали своим белым светом лица Игроков, сидящих, лежащих и стоящих, все почувствовали облегчение. Даже дышать этим тяжелым воздухом, наполненным духотой испарений, стало легче. Заворачиваясь в промокшие спальники, Игроки один за другим замирали, проваливаясь в неподвижный сон очень уставших людей.
Ветер, не стихавший всю ночь, слизал своим упругим языком всю тучную темень. Дождь прекратился, и синее небо начало стремительно светлеть, насыщаясь безо всяких оттенков оранжевым. Раздавались скрипучие голоса черных небольших птиц, походивших на галок. Приближалось утро. Прошли первые сутки Игры, прошла первая ночь на Островах.
К рассвету (никто еще не успел после перелета перестроиться на местное время) Смотрящие и Хранители разошлись, оставив после себя в «третьем глазе» плотные слои сигаретного дыма и пару пустых бутылок. СК поднялся из кресла, стоящего перед экранами, и открыл окно. В комнату ворвался свежий рассветный воздух. Изображения на экранах стали совсем тусклыми, но СК продолжал смотреть на них. Он знал, что сегодня ему так и не удастся заснуть. На экранах транслировалась Жизнь. Жизнь, которую они сами вдохнули (поселили?) на этих мертво-не-обитаемых Островах. Он привыкал чувствовать себя демиургом.
Когда небо начало светлеть, а его восточная сторона стала все больше походить на апельсин, 7-и проснулась. В молодости она часто ходила в горы, ей нравилась эта единственная доступная в СССР романтика, наверно, поэтому мокрый спальник и горбыли плота под спиной не вызывали у нее такого органического ужасного неприятия (которое она увидела на лице одной из девушек). 7-и спокойно проспала несколько часов и сейчас, на рассвете, чувствовала себя вполне сносно. Только в животе заурчало — первый сигнал будущего голода.
