Быстрая Молния - Кервуд Джеймс Оливер (читать бесплатно полные книги .TXT) 📗
Их совместный путь возглавил Быстрая Молния, избрав направление на северо-восток. Голова его поднялась еще выше, глаза еще ярче заблестели, а кровь более энергично горячим потоком заструилась по жилам. Он ощущал присутствие чего-то нового, не испытанного никогда в прежней жизни, — новый вид товарищества. Мистик не был волком снежных равнин. В нем не было вероломства, присущего белым, полярным волкам. Он не стремился к драке. В прикосновении его носа была гарантия братской дружбы, и Быстрая Молния впервые ощутил надежное плечо друга, когда они мчались бок о бок по залитой звездным светом снежной пустыне. Мистик бежал рядом с ним. Он бежал не так, как бегут полярные волки. Рожденный и выросший в лесах, он был более внимателен и осторожен. Взгляд Быстрой Молнии был направлен вперед, а взгляд Мистика — одновременно вперед и по сторонам. В обычае Быстрой Молнии было время от времени неожиданно останавливаться и обнюхивать оставленный позади путь; Мистик же, ритмично поводя головой по сторонам, на бегу успевал уловить запахи, возникавшие на проторенной ими тропе. Следуя его инстинктам, западни, волчьи ямы и прочие лесные хитрости вполне могли находиться повсюду; что же касается Быстрой Молнии, то для него открытые снежные равнины не таили в себе никаких предательских уловок или опасностей. В его понятии о природе вещей одна лишь волчья стая представляла собой смертельную угрозу. А здесь, под звездами, была истинная свобода и безопасность.
Если бы Пеллетье и О'Коннор видели их в этот момент, благородство и величие этих диких существ, несомненно, произвели бы на них неизгладимое впечатление. Если бы их глаза были глазами Ау, знахаря и шамана из стойбища Топека, то Ау поклялся бы всеми богами, что видел величайших на всем Севере дьяволов, мчавшихся по своим неприглядным делам. Высотой в холке оба гигантских зверя были одинаковы, дюйм в дюйм. По длине Мистик превосходил Быструю Молнию, однако по размерам челюстей и груди Быстрая Молния восполнял этот недостаток, так что в драке трудно было бы отдать предпочтение кому-либо из них. Но у Мистика в голове было много такого, чему Быстрой Молнии предстояло еще научиться. Ибо Мистик прокладывал свой жизненный путь в борьбе с миром белого человека. Его правая передняя лапа была деформирована укусом железных челюстей капкана. Он чуть не умер в страшных мучениях от сжигавшей его внутренности отравленной приманки. Он познал смертельную опасность западней и ловушек, и больше всего на свете он боялся белого человека.
Поэтому, когда они приблизились на достаточно близкое расстояние, чтобы запах хижины на краю ледниковой расселины коснулся их чувствительных ноздрей, Мистик рванулся назад, настороженно лязгнув зубами. Шерсть на загривке у него встала дыбом, уши прижались, и он закружил по ветру, но уже не гордо выпрямившись, а крадучись, с опаской и осторожностью преследователя и преследуемого. Быстрая Молния смотрел на окно. Нынче ночью в нем не было света, и в воздухе не пахло дымом. Он подошел ближе и услыхал за собой зловещий предостерегающий вой Мистика. Осторожно обойдя хижину, он тщательно исследовал все оттенки запахов, приносимые ветром. Запахи эти давно остыли. Совсем немного времени понадобилось ему, чтобы убедиться в том, что жизнь, свет и дым покинули это место. Хижина была мертва. Трепетное возбуждение, призывавшее сюда Быструю Молнию, покинуло его, и он отважно подошел к окну, ближе, чем когда-либо прежде. Здесь он уселся на снег и устремил взгляд туда, где он прежде наблюдал сияние маленького желтого солнца. В сотне ярдов позади него сидел Мистик, и в эти несколько секунд их обоюдного молчания между ними пролегла бездна, более широкая, чем сама снежная пустыня. Ибо в душе Выстрой Молнии медленно росло неукротимое желание закинуть голову к небу и завыть перед этим окном пустой хижины, точно так же, как он был не в силах сдержаться и тогда, когда здесь горел свет. Мистик, услышав его вой, отполз еще дальше назад, потому что он различил в нем встревожившие его нотки, те самые, которые он слышал когда-то на юге в печальном и стонущем вое собак. Он отползал все дальше, двигаясь но широкой дуге, пока не достиг границы ледникового ущелья в шестистах футах от хижины; здесь наконец и присоединился к нему Быстрая Молния.
В течение многих недель расселина, словно глубокая колея, накапливала в себе нанесенные ветром снежные сугробы и местами была переполнена почти до краев. Там, где это случилось, искривленные и перекрученные ветви древесных вершин лежали, неуклюже распростершись на снежной поверхности, подобно нелепым и уродливым лапам застывших в мучительной схватке чудовищ, погребенных внизу. В других местах проказы ветра оставили глубокие темные впадины, где совсем не было снега, и в эти провалы Мистик устремил взор своих глаз, пылающих, словно угли жаровни. Именно здесь, а не на открытых равнинах увидел он первую слабую надежду на добычу и бесшумной, крадущейся походкой лесного волка скользнул вниз, в самую темную и глубокую из всех впадин. Быстрая Молния последовал за ним. Он чувствовал, как у него над головой сомкнулась густая кровля из мохнатых сосновых и еловых лап. Сияние звезд померкло. Быстрая Молния двигался во мраке, который был ему не но нутру, и в этом мраке глаза Мистика светились красными и зелеными точками, когда тот оборачивался к нему. Дважды он слышал неподалеку щелканье могучих клювов полярных сов. Однажды Мистик совершил стремительный прыжок в сторону призрачной тени, которая пронеслась так близко над их головами, что они даже ощутили ее дыхание и услышали свистящий шорох крыльев. Из этой впадины они перебрались через огромный снежный занос в следующую и здесь также не обнаружили запаха дичи. После этого лидерство принял на себя Быстрая Молния. Он снова выкарабкался наверх, на равнину, и Мистик последовал за ним в сторону карликового леса, где несколько недель тому назад Быстрая Молния встречал множество больших белых зайцев.
Оба они уже не бежали. Усилия, с которыми они преодолевали рыхлые сугробы и непроходимый бурелом на дне снежных провалов, как нельзя лучше свидетельствовали об их слабости. Много часов тому назад они прошли через физические муки голода, но процесс голодного умирания продолжался и после стадии острых болей и терзающих мышечных спазм. Исчезла грызущая боль между ребрами. На ее место пришло все усиливающееся и подчас непреодолимое желание лечь. Недавно колдовские чары хижины побуждали Быструю Молнию напрягать остатки угасших сил. Теперь это был образ леса из кедров и сосен, выраставших не выше человеческого колена, и воображение Быстрой Молнии переполнялось танцующими видениями больших белых зайцев.
Они подошли к лесу и вошли в него. Большинство карликовых деревьев были погребены под снегом, полностью утонув в снежных заносах. Изредка попадались прогалины, где снег был начисто выметен ветром. За всю свою жизнь в густых и болотистых зарослях юга Мистик никогда не видел ничего, подобного этому нелепому уродливому лесу полярных широт. Его деревья, многим — из которых было по нескольку сотен лет, походили на распластанных осьминогов. Как некогда человек, преследуя свои корыстные цели, искусственно создавал людей-карликов, так и природа при помощи жестоких, пронизывающих холодов создала из можжевельников и кедров изуродованных и искалеченных горбунов. И здесь не пахло мясом. Исчезли даже маленькие белые лисички-песцы, которых так ненавидел Быстрая Молния. Голодная смерть наложила тяжелую костлявую лапу на карликовый лес так же, как и на окружающую равнину.
У Быстрой Молнии оставался один последний указующий и направляющий инстинкт — инстинкт, который гнал по снежной пустыне погибающую стаю. На месте прежних охот оставалось много костей. Теперь, кода мечты о белых зайцах исчезли, мясо перестало быть реальностью в его представлении о мире. Он видел кости. Он видел их, лежащие толстым слоем там, где когда-то снег обагрялся горячей кровью под невозмутимым сиянием звезд. Он бросился к ним, к спасительным костям, и Мистик — несокрушимый в своей вере, хотя его телесные силы постоянно угасали, — безропотно последовал за ним.
