Пленники Барсова ущелья (илл. А. Лурье) 1956г. - Ананян Вахтанг Степанович (читать книги .TXT) 📗
— Капкан! Волчий капкан! Нет, нет, даже не волчий, а для более крупного зверя.
Тяжелый и грубый, с длинным, в виде якоря хвостом, капкан этот был изготовлен, по-видимому, руками деревенского кузнеца. Он заржавел так сильно, что шейка одного из зубцов стала тоньше карандаша.
— Я поймаю этим капканом барса! — воодушевился Ашот. — Ведь он на барса и сделан — волков в ущелье быть не может. Да, да, — окончательно укрепился он в своем предположении, — хозяин этого капкана охотился на барса.
— Подумаешь, нашел чем восхищаться! Посмотри-ка лучше, нет ли чего в этом горшке, — сказала Шушик и подняла тяжелую крышку. — О, пшеница! Жареная пшеница! — Девочка была в восторге.
Наклонив кувшин, она высыпала несколько горстей коричневых зерен. Они были тонкие и очень длинные, похожие на зерна ржи, только помельче.
— Это, вероятно, дикая пшеница, я встречал такую на наших лугах, — сказал Ашот.
— Да, это дикая пшеница, — попробовав зерно на вкус, подтвердил Асо.
Пшеница! Ведь если бы найти и ее посевы, это было бы спасением! Уже четыре недели ребята не ели хлеба, и при одной мысли о нем у них потекли слюнки.
— Разделить и немедленно смолоть! — нетерпеливо предложил Гагик.
— Чем смолоть? — Зубами…
— Гениальное предложение! — засмеялся Ашот.
Очень вкусной показалась им эта пшеница. И так хорошо она «мололась» на зубах, точно только вчера ее пожарили. И как это они до сих пор не знали, что дикая пшеница вкуснее домашней!
— Когда стает снег, мы должны будем во что бы то ни стало найти поле, где растет эта пшеница, — решил Ашот.
И снова вернулись ребята к вопросу, кто же жил в этой пещере. Почему человек добровольно поселился в таком ужасном, оторванном от всего мира ущелье? Был ли это бунтарь, которого за свободолюбие преследовали царские власти, или это был разбойник, грабивший население? Может быть, состарившись и лишившись сил, он принужден был проводить последние дни своей жизни вдали от людей?
Ребята строили десятки самых различных предположений, но так и не пришли к какому-нибудь окончательному заключению.
Но вот зоркий глаз Гагика обнаружил в глубине пещеры, на выступе стены, старенькую, совсем истрепанную и почерневшую от копоти книжку. Книжка эта многое объяснила. Она лежала перед стоявшим на выступе небольшим камнем, на котором было высечено изображение креста. А под выступом, на полу пещеры, еще сохранился мелкий песок. На нем едва заметно выделялись впадины — следы, оставленные коленями человека.
— Тут жил отшельник, — сказал Ашот. — Видите, он опускался на колени и бил поклоны перед крестом. А книжка эта — молитвенник.
— Отшельник? А что такое отшельник? — в недоумении подняв брови, спросил Асо.
— Я и сам толком не знаю, не видал их. Сейчас в нашей стране отшельников и в музеях не осталось.
И Ашот рассказал пастушку о том, что когда-то были в нашей стране такие богомольные люди, которые, покидая «грешный мир», жили в одиночестве, «в пустыне», и предавались постам и молитвам. Таким отшельником, или, как их иначе называли, пустынником, и был, должно быть, человек, живший в этой пещере.
Ребята попробовали прочитать страницу в молитвеннике, но ничего не поняли — эта книжка была напечатана на староармянском церковном языке, которого, кроме священников и филологов, почти никто не знает.
— Что же это за язык такой? — удивилась Шушик. — Я тут только два слово и поняла: «утро» и «солнце». Ашот, погляди: один, два, три… Тут тридцать шесть строф, и перед каждой из них стоят буквы: а, бе, ве, и так до конца. Весь армянский алфавит!
— Наверное, так отшельники вели счет молитвам, — объяснил Ашот.
— Эх, да ведь и мы стали настоящими отшельниками! — засмеялся Гагик.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
О том, как между пленниками Барсова ущелья и природой установилось временное перемирие
Да, после великих бурь и тяжелой борьбы в этот день наступило, казалось, перемирие. Ребятам было неизвестно, что нового готовит для них природа Барсова ущелья, и, хотя они чувствовали, что перемирие это временное, но все же несколько успокоились. Умный полководец всегда пользуется паузой, чтобы подготовиться к отражению новых атак.
Ребята решили немедленно переселиться в Пещеру отшельника и создать в ней все необходимые для зимовки условия.
Прежде всего сюда перенесли все оружие, глиняный горшок, изготовленный Гагиком, и остатки лучин. Затем, туго набив сухими листьями свои рубахи, перебросили на новое место постели. За листьями последовали и мягкие еловые ветви. Проделав несколько рейсов от Пещеры отшельника к старой и обратно, ребята протоптали в снегу узкую тропинку, и теперь нетрудно было переправить на новое место и слабых товарищей. Шушик в прошлый раз с трудом вернулась из Пещеры отшельника и так устала, что без помощи товарищей ходить не могла.
— Иди, Шушик-джан, иди, я тебя по-братски перенесу на своей могучей спине, — предложил Гагик.
Но девочка отказалась. Шаткими шагами она сама добрела до порога, но вдруг остановилась.
— Ой, чуть не забыла ежика! Пойдем, миленький мой. Ашот, погляди! Весь день только и знает, что спит, зарывшись в листья. А ночью бегает, ищет, чего бы поесть.
Девочка вернулась, нашла в углу пещеры своего ежика, взяла его в подол. Уже привыкший к своей хозяйке, он больше не свертывался в колючий шарик, а, высунув черную мордочку, обнюхивал руки Шушик.
— На, поешь винограду.
Зверек, похрюкивая, ел все, что ему давали, но больше всего он любил виноград.
Когда ежик наелся, все двинулись в путь. Больные шли с трудом и до новой своей квартиры добрались поздно. В темной впадине одной из стен Шушик тут же устроила для своего любимца гнездо, густо выложив его сухими листьями. А мальчики стали раскладывать постели, обосновываясь в новом жилье. Топором отшельника они нарубили дров, очистили глиняный кувшин, и наполнив снегом, поставили его на огонь.
За последние дни Шушик уже немного окрепла и могла потихоньку заниматься домашней работой. Сейчас она собиралась готовить суп.
Подсчитав запасы продовольствия, ребята пришли к выводу, что они сумеют растянуть их примерно на месяц. Конечно, не исключена была возможность поступления кое-каких «продуктов» и со стороны. Почему, например, не попробовать добыть из-под снега еще немного винограда? Тем более, что и погода хорошая.
— Я иду в Глиняные копи, — объявил Гагик. — Принесу глины и сделаю чайник. Не чайник, а просто куколку.
Никаких возражений не последовало. Чай в этот холод был необходим.
— Сделаешь и чашки, — заказал Ашот. — А мы пошли. Вставай, Асо!
И они отправились в сад.
Самым трудным было найти лозу и поднять ее из-под снега, а уж если поднимешь, кисти так и повиснут у тебя под носом. Знай рви!
Нет, его еще много, очень много! — Подумать только, какой здесь был урожай, если и барсуку хватило, и зайцу, и птицам, и столько еще осталось!
…Хотя все вокруг было покрыто глубоким снегом, но Гагик легко нашел Глиняные копи по стоящим возле них голым карагачам. И вскоре с большим комом глины в руках он уже спешил назад, в пещеру.
— Из этого выйдет один горшок, — сказал он входя, — а чашки я сделаю завтра. Ноги мерзнут. Сегодня я больше не ходок. Ох, Шушик, да ты опять дрожишь?
— Да, что-то нехорошо мне. Раздуй огонь, — попросила девочка.
— Сейчас. Он и мне, кстати, нужен — жаркий-прежаркий: буду посуду обжигать. А ты крепись, Шушик. Устроились мы хорошо, теперь ты скоро поправишься.
Подбодрив подружку, Гагик раздул огонь и занялся гончарным ремеслом. Ашот и Асо почему-то запаздывали, и к их приходу он уже обжигал какую-то новую кособокую посудину, которую громко именовал «чайником».
Деревянной рогатинкой, похожей на ухват, Гагик вытащил ее из огня и с восторгом разглядывал.
— Шушик, смотри! Я же говорил, что это будет не чайник, а кукла! — И, подмигивая, шепотом добавил: — В селе говорят, будто у Гагика из рук золото сыплется. Ну и олухи! В пот кидает, когда слышишь такое. Неудобно даже…
