Марли и мы - Грогэн Джон (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
– Что-то вроде социологического исследования, – подметила Дженни.
– Именно.
– Идет, – согласилась Дженни, – если только к их приезду мне не придется убирать дом.
Колин приехала к нам и принялась фотографировать, причем не только наше имущество, но и нас самих. Как мы одевались, какие прически мы носили, как растягивались на диване. Она запечатлела зубные щетки на умывальнике. Она щелкнула детей в кроватках. Она не пропустила и «типичного» для семейной пары кастрированного пса. Как она потом заметила, «он яркое пятно в вашей жизни».
Марли, конечно, был в восторге. Впервые после рождения наших детей его желание быть в центре внимания (независимо от того, что с ним вытворяют) нашло отклик. Любительница крупных животных, Колин не боялась «слюнных ливней» и уделяла псу достаточно времени, даже боролась с ним, стоя на коленях.
Пока Колин фотографировала, я размечтался. Мы не просто предоставили создателям картины данные о жизни нашей семьи. Фактически нам устроили кинопробу. Я слышал, что всех актеров второго плана и участников массовых сцен будут набирать среди местных жителей. Что, если режиссер заметит настоящую звезду среди кухонных магнитов и плакатов? Случаются вещи и более удивительные.
Я представлял себе режиссера, во многом напоминавшего Стивена Спилберга, склонившегося над столом, по которому разбросаны сотни фотографий. Он переворачивает их с нетерпением, бормоча: «Мусор! Мусор! Это никуда не годится». И вот он замирает, глядя на очередной снимок. На нем самый обычный женатый мужчина чистит ковер. Режиссер тычет в фотографию и кричит своим помощникам: «Приведите мне этого человека! Он должен сыграть в моем фильме!» Когда они, наконец, находят меня, я, будучи человеком скромным, сначала пребываю в нерешительности и только через некоторое время соглашаюсь на главную роль. В конце концов, шоу должно продолжаться.
Колин поблагодарила за гостеприимство и ушла. Она не дала нам никакого повода надеяться, что с нами свяжется кто-то из имеющих отношение к миру кино. Мы, со своей стороны, сделали для нее все, что смогли. Тем не менее, когда всего через несколько дней Дженни позвонила мне на работу и сообщила: «Я только что положила трубку после звонка Колин Мак-Гарр, и ты НЕ поверишь, что она сказала», у меня и тени сомнения не было, что моя звезда взошла. Сердце выпрыгивало из груди.
– Не поверю чему? – спросил я.
– Она говорит, что режиссер хочет попробовать Марли.
– Марли? – переспросил я, будто ослышался. Но она вроде бы не заметила смятения в моем голосе.
– Именно! Он ищет огромного, глупого, чудаковатого пса на роль домашнего животного, и Марли его заинтересовал.
– Чудаковатого? – переспросил я.
– Так передала его слова Колин. Огромный, глупый и чудаковатый.
Что ж, в таком случае режиссер точно обратился по адресу.
– А Колин не говорила случайно, режиссер упоминал обо мне?
– Нет, – ответила Дженни. – С какой стати?
Колин забрала Марли на следующий же день. Понимая важное значение первого выхода на съемочную площадку, пес бросился через всю гостиную, чтобы радостно поприветствовать ее, остановившись только для того, чтобы схватить зубами ближайшую подушку, – ведь никогда не знаешь, когда занятой режиссер захочет поспать, и, если это произойдет, Марли будет тут как тут.
Как только его лапы коснулись деревянного пола, он полностью перешел в режим скольжения, которое продолжалось, пока Марли не впечатался в журнальный столик. Он оторвался от земли, врезался в стул и, приземлившись на спину, покатился, корректируя траекторию, что закончилось лобовым столкновением с ногами Колин.
– Вы точно не хотите, чтобы мы дали ему успокоительное? – спросила Дженни.
Режиссер хочет видеть его непринужденным, в естественном состоянии, настаивала Колин, поэтому она сразу отправилась с нашим бесконечно счастливым псом на пробы, посадив его на переднее сиденье своего огромного красного джипа.
Через два часа Колин и компания вернулись со следующим вердиктом: Марли прошел кинопробу. «Да ну! – воскликнула Дженни. – Не может быть!» Наш восторг не угас, даже когда Колин сказала, что Марли был единственным претендентом на роль, и даже когда она добавила, что его роль будет единственной неоплачиваемой в фильме.
Я спросил ее, как прошла кинопроба.
– Я посадила Марли в машину и всю дорогу чувствовала себя, как в джакузи. Он обслюнявил все, что там было. К тому времени, как мы добрались, я промокла насквозь.
Съемочная группа размещалась в отеле Gulf Stream, обветшавшей туристической достопримечательности прежних эпох, которая возвышалась над Береговым каналом. Марли произвел неизгладимое впечатление на команду, потому что, выпрыгнув из автомобиля, он так начал носиться по стоянке, словно вот-вот должна была начаться бомбардировка.
– Он просто пришел в бешенство, – заключила Колин. – Полный псих.
– Да он всего лишь немного перевозбудился, – встал я на защиту Марли.
В какой-то момент, по словам Колин, Марли выхватил чековую книжку из рук одного из членов съемочной группы и бросился наутек, выписывая серию восьмерок. Очевидно, он полагал, что таким образом выбьет себе ставку.
– Мы называем его лабрадор-бегун, – извинилась Дженни с улыбкой, на которую способна только гордая мать.
Наконец Марли достаточно успокоился, чтобы убедить всех: он способен справиться с ролью, сводившейся в основном к тому, чтобы играть самого себя. Фильм назывался «Последняя пробежка на базу», это была фантазия на тему бейсбола, в которой 79-летний обитатель дома престарелых на пять дней превращается в 12-летнего мальчишку, чтобы осуществить свою мечту – сыграть в лиге детских бейсбольных команд. Марли играл гиперактивную собаку из семьи тренера одной из команд лиги, а на роль самого тренера пригласили ушедшего из спорта кетчера высшей лиги Гэри Картера.
– Они действительно хотят, чтобы Марли снялся в фильме? – все еще недоверчиво спросил я.
– Он всем понравился, – ответила Колин. – Он идеален.
В оставшиеся до съемки дни мы заметили едва заметную перемену в поведении Марли. На него снизошло странное спокойствие. Как будто факт, что он прошел пробы, придал ему уверенности. В его манере держаться появилось что-то королевское. «Может, ему просто было необходимо, чтобы кто-то в него поверил?» – спросил я у Дженни.
Вы не поверите: моя жена совершенно изменилась. Теперь она была Дженни – Мать Выдающегося Актера. Перед первым днем съемок она искупала Марли, расчесала его, подрезала когти и почистила ему уши.
В то утро, когда начинались съемки, выйдя из спальни, я увидел Дженни и Марли. Они сплелись в единый клубок, прыгавший по комнате, словно сошлись в смертельном бою. Дженни зажала пса ногами, плотно обхватив его ребра, и одной рукой крепко держала за ошейник. Марли брыкался и извивался. Казалось, в гостиной проходит родео.
– Ради бога, что ты делаешь? – спросил я.
– А на что похоже? – ответила она вопросом на вопрос. – Я чищу ему зубы!
Действительно, в руке у нее была зажата зубная щетка, и Дженни изо всех сил старалась отчистить его крупные белые зубы, а Марли, пуская из пасти удивительное количество пены, делал все возможное, чтобы эту щетку проглотить. Определенно, в тот момент он выглядел, как бешеный пес.
– Ты что, зубную пасту используешь? – поинтересовался я, а потом задал еще один, более важный вопрос:
– А как именно ты собираешься заставить его сплюнуть?
– Пищевая сода, – ответила Дженни.
– Слава богу, – обрадовался я. – Значит, это не бешенство? Через час мы выехали в отель Gulf Stream; мальчики сидели на детских сиденьях, а Марли, пыхтя по обыкновению, между ними, и дыхание у него было непривычно свежим. Нам сказали приехать ровно к девяти утра, но через квартал мы попали в пробку. Дорога впереди была перекрыта, и полицейский отводил движение подальше от отеля. Съемки освещались в прессе на полную катушку – это же было величайшее событие для сонного ЛейкУорта со времен фильма «Жар тела», который сняли пятнадцать лет назад. Рядом собралось огромное количество зевак. Полиция сдерживала их как могла. Мы ползли с черепашьей скоростью, и когда, наконец, подъехали к полицейскому, я высунулся из окна и сказал:
