Филе из палтуса (с иллюстрациями) - Даррелл Джеральд (книги бесплатно полные версии txt) 📗

Зная Робина, мы не сомневались, что свечи вовсе не обратились в сплошной безобразный ком стеарина; я был уверен, что он проверяет их не меньше четырех раз в день.

— Ну так, Мэри, — сказал я, — ты возьмешься украсить столовую цветами?

— Украсить цветами? — опешил Мартин.

— А как же, — откликнулся я. — Несколько букетиков бегонии или каких-нибудь других цветов, развешанных на стенах, придадут нарядный вид помещению.

— Вот это как раз сейчас непросто, — сообщила Мэри. — С цветами дело плохо обстоит. Разве что гибискус…

— Пресвятая Дева, — сказал Макгрэйд, — этот чертов гибискус все время окружает нас. Ничего себе украшение. Это все равно что превратить дом в чертовы джунгли.

— Ладно, — вступил я. — У меня есть охотник, мастер лазить на деревья, и на днях он принес мне не только животных, но и чудесную орхидею, которую сорвал на самой макушке. Я вызову его и пошлю в лес, пусть поищет для нас орхидеи и еще что-нибудь. А ты, дорогая Мэри, украсишь ими помещение.

— О, я обожаю это занятие, — ответила Мэри. — И если будут орхидеи, получится просто замечательно.

Мартин продолжал лихорадочно черкать что-то в своем блокноте.

— Ну, — обратился я к нему, — что у нас уже сделано?

— Значит, так, — сообщил он, — мы проверили кровати и прочую мебель, решили вопрос с обслугой и с завтраком. Мэри организует ленч на природе и займется цветами, вот пока и все.

— Напитки, — сказал я.

— Не вижу причин для беспокойства, — заявил Робин. — Поскольку в моем распоряжении единственная торговая точка, снабжающая вас этим товаром, я давно установил, что Мартин — запойный пьяница, и могу с точностью до одной бутылки сказать, чем он располагает.

Он поглядел меланхолично на свой пустой стакан и добавил:

— Никогда не любил скупердяев.

— Остановись, ради Бога, — взмолился Мартин. — Если хочешь еще пива, позови Амоса.

— Тише, дети, — вмешался я. — Вернемся лучше на веранду и попробуем перекричать занятых брачными играми бегемотов — нам еще предстоит обсудить самое важное.

Возвратясь на веранду, мы наполнили наши стаканы и с минуту посидели молча, слушая чудные звуки вечернего африканского леса. В воздухе мелькали изумрудно-зеленые светлячки, цикады и сверчки исполняли сложные фуги, время от времени со дна ущелья к нам доносилось хрюканье, мычанье или рев бегемота.

— Если я верно представляю себе вашу психологию, заблудшие, нечестивые протестанты, — произнес Макгрэйд, опустошая свой стакан и ставя его на стол с явной надеждой на добавку, — то под самым важным вы подразумеваете обед.

— Вот именно, — дружно ответили мы с Мартином. В таком отдаленном поселении, как Мамфе, когда прибывало высокопоставленное лицо вроде губернатора, само собой полагалось приглашать на обед всех белых жителей.

— И я думаю, Мэри тут проявит себя в полном блеске, — продолжил я.

— Конечно, конечно, — отозвалась Мэри. — Можете положиться на меня. Сколько блюд должно быть — четыре, пять?

— Не желая останавливаться на оскорбительном выпаде этого католика, — сказал Робин, — выскажусь по существу. Должен признаться, поскольку река сильно обмелела и пароход не пришел, у меня с запасами не густо. Но если предвидится участие Макгрэйда в этом обеде, предлагаю выделить ему тарелку сладкого картофеля. Насколько я понимаю, это основная пища большинства ирландских католиков.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что я страдаю ожирением? — спросил Макгрэйд.

— Нет, — ответил Робин, — ты страдаешь словоблудием.

Я стукнул по столу бутылкой.

— Призываю к порядку! Мы собрались здесь не затем, чтобы обсуждать физические и духовные изъяны друг друга, нам нужно разработать меню.

— Ну так, —сказала Мэри, —думаю, нам следует начать с закуски. Что-нибудь аппетитное, возбуждающее вкусовые сосочки.

— Господи, — произнес Макгрэйд, — я живу здесь уже три года и за все это время ничто не возбуждало меня и мои сосочки.

— Но если у нас будут канделябры и все такое прочее, то и пища должна быть соответствующая, — настаивала Мэри.

— Сердце мое, — сказал Макгрэйд, — я всецело согласен с тобой. Но поскольку здесь нет продуктов, я просто не представляю себе, как ты приготовишь пять блюд, если этот ублюдок из «Объединенной Африканской компании» посадил свой пароход на мель и может предложить нам разве что пару банок консервированных бобов.

Чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля, я опять стукнул по столу бутылкой. Тотчас из кухни донеслось дружное «да, сэр», и появились новые порции пива.

— Давайте остановимся на трех блюдах, — предложил я, — и пусть они будут возможно более простыми.

— Тогда на первое, — горячо произнесла Мэри, — подадим суфле.

— Иисус не умеет готовить суфле, — возразил Мартин.

— Кто? — удивилась Мэри.

— Иисус, мой повар.

— Впервые слышу, что твоего повара звать Иисус, — заявил Макгрэйд. — Почему ты не возвестил на весь мир, что он воскрес?

— Понимаешь, он воскрес в весьма своеобразном облике, — сообщил Робин.

— Трехметрового роста африканец из племени хауса с глубокими племенными клеймами на щеках, выглядит так, словно вот-вот отдаст концы, и готовит отвратительно.

— Вот-вот, — подхватил Мартин. — Так что суфле не будет.

— Как насчет кусочка оленины? — вопросительно посмотрел на меня Робин.

— Как бы мне ни хотелось выручить Мартина, — сказал я. — не ждите, чтобы я по случаю приезда губернатора пустил под нож моих телят дукера.

— Что вы скажете о гренках с яйцом пашот? — спросил Макгрэйд, который допивал пятую бутылку пива и с трудом соображал, какую важную тему мы обсуждаем.

— Боюсь, все это недостаточно изысканно, — посчитала Мэри. — Сами знаете, губернатор любит, чтобы его обихаживали.

— Вот что, — вступил я, — вы когда-нибудь ели копченого дикобраза?

— Нет, — последовал дружный ответ.

— Так вот, это дивное блюдо, если как следует приготовить. Один охотник постоянно приносит мне дикобразов на продажу, но он ловит их этими ужасными петлями из стального тросика, которые калечат животных, а потому я покупаю их и избавляю от страданий, после чего скармливаю мясо моим животным. Однако иногда я отдаю дикобразов одному старику по имени Иосиф, — кажется, наш военный совет скоро уподобится духовному синклиту, — и он коптит мясо, используя какие-то особые, неизвестные травы и дрова. Получается нечто восхитительное.

— И ты, протестантская свинья, — возмутился Макгрэйд, — держал это в тайне от нас.

— Только потому, что на всех все равно не хватит дикобразов, — парировал я. — Но как раз сегодня мне принесли двух, которые были так сильно искалечены, что пришлось пустить их под нож. Я думал скормить моим подопечным, однако, учитывая чрезвычайные обстоятельства, мог бы передать их для обработки Иосифу, и у нас будет, что положить на гренки.

— Я все больше убеждаюсь, — объявил Макгрэйд, — что в твоих жилах есть ирландская кровь. Идея блестящая.

— Но разве можно кормить губернатора мясом дикобраза, — ужаснулась Мэри.

— Мэри, дорогая, — сказал я, — а ты не говори ему, что это дикобраз. Скажи, что это оленина. Это копчение придает мясу такой изысканный вкус, что даже губернатор не отличит его от оленины.

Мартин снова заглянул в свой блокнот. — Хорошо, а что будет у нас напоследок?

— Могу я попросить тебя выражаться более литературным языком? — спросил Робин. — А то я сразу вспоминаю Уэртинг, где мне, к несчастью, довелось расти. Очевидно, ты хотел сказать: «Что у нас будет на второе и на третье?»

— Пожалуйста, перестаньте критиковать Мартина, — взмолилась Мэри. — Мы собрались, чтобы помочь ему.

Робин поднял стакан, салютуя ей.

— Пресвятая Мэри, я преклоняюсь перед тобой по ряду причин, но главная заключается в том, что я желал бы, прежде чем мы разойдемся, измерить глубины твоего неведения.

— До чего же вы, мужчины, глупы, — сердито сказала Мэри. — Я думала, нам надлежит обсудить, что еще подавать на стол.