Сироты Цаво - Шелдрик Дафни (книги бесплатно TXT) 📗

Дожди в верховьях реки шли уже несколько недель подряд, а у нас, если не считать одной случайной грозы, принесшей два дюйма осадков, было по-прежнему сухо. Можно понять нашу радость, когда ночью мы услышали, как первые крупные капли упали на землю. Костер зашипел. Небо над нами стало черным, как чернила, и звезды заволокло мглой. Мы укрылись в палатке, и тут же дождь полил как из ведра, забарабанив по брезенту. Огонь в костре продержался недолго, и вскоре последний дымок пропал во мраке ночи. Дэвид включил приемник в тот момент, когда передали сообщение о ливневых дождях в районе Найроби, о том, что железнодорожный мост через Ати снесен и ожидается продолжение дождей. В лагере с нами в это время жили Питер и Саймон. Мы немедленно открыли живейшую дискуссию на тему, стоит ли перенести лагерь на более высокое место. Питер и я голосовали против, уверенные в том, что паводок не представит опасности для лагеря. Тем более, что мысль о свертывании палаток посреди ночи, да еще в дождь, была малоприятной. Тем не менее Дэвид решил иначе. Мы погрузились в «лендровер» и перебрались к подножию плато Ятта.

Ночь провели беспокойно. Постельное белье было все сырое, а вещи валялись в совершеннейшем беспорядке. Люди бродили по лагерю, тщетно пытаясь при слабом свете фонаря отыскать свое имущество среди груды тюков, наваленных в общей палатке. Тем временем дождь перешел в устойчивый ливень. Кроме того, я очень беспокоилась о Спайсе, которого мы так и не сумели разыскать при переезде. Я представила себе, как он вернулся в покинутый лагерь и стоит у потухшего костра, жалобно мяукая. Правда, я надеялась, что ему поможет обоняние, и ждала его с минуты на минуту. В эту ночь я не спала. Наконец дождливый рассвет осветил небо, а Спайса еще не было.

Река оглушающе ревела, словно океанский прибой, яростно обрушивающийся на берег. Я выглянула наружу и увидела, что река превратилась в мощный шоколадного цвета крутящийся поток. Место нашего прежнего лагеря было полностью затоплено. Земля вся насквозь пропиталась влагой, но зато в одну ночь буш покрылся зеленью, пенис птиц наполнило воздух и капли воды блестели на каждой травинке. Воздух посвежел и был необычайно чист. Чувство покоя овладело мной, когда я глядела на мир, обмытый дождем после долгих месяцев засухи.

Я решила поискать у реки следы Спайса. Когда я стала натягивать платье, то почувствовала резкую, острую боль, словно меня укололи раскаленной иглой, за первым уколом последовало еще два. Я отчаянно закричала и постаралась возможно быстрее сбросить платье. Когда Дэвид примчался мне на помощь, я увидела бледно-желтого скорпиона с поднятым хвостом, готового к новой атаке. Дэвид сбросил его на землю и раздавил. Боль была острой, железы в паху набухли и стали ныть, язык онемел и распух. Несколько часов мне было совсем плохо.

До сих пор мне удавалось избегать укусов скорпионов. Мы постоянно следили, чтобы одежда не лежала на земле, вытряхивали по утрам обувь, прежде чем надеть ее. На этот раз, в связи с хаосом, вызванным ночным переездом, мы оставили одежду на земле, а скорпион, когда дождь затопил его нору, стал искать убежища в нашей палатке. Дэвид сказал, что скорпион наверняка был не один, и оказался прав. Мы осмотрели палатку и, действительно, обнаружили еще трех скорпионов.

Вечером мы отправились к месту старого лагеря, чтобы отыскать Спайса. Мы звали его по имени, прищелкивали языком, но наши голоса терялись в реве реки. Свет фонаря обнаруживал множество светящихся пар глаз, но каждый раз это оказывались либо мангуста, либо генетта [6]. Поискав около часу, расстроенные, мы медленно поплелись назад. И тут я услышала топот ножек по дороге, и вот, пожалуйста, появился Олд Спайс! Он был вне себя от радости, что снова нашел нас, и, не переставая мурлыкать, тыкался носом в ладони, пока Дэвид и я по очереди несли его.

Мы пришли со зверьком в лагерь и познакомили его с новым домом. На следующий вечер он как обычно встретил нас.

Теперь, когда пошли дожди, у Спайса прибавилось много забот. Надо было исследовать столько новых луж А сколько насекомых разных форм и размеров ждали чтобы Спайс их попробовал. Он был так занят, что его ночные визиты в нашу палатку стали гораздо реже, но зверек всегда находил время забежать и пожелать нам доброй ночи перед рассветом. Только тогда он отправлялся к себе домой, в заросли.

Как прекрасны здешние цветы! Каждый день распускались все новые. Здесь были «снежинки», отличающиеся нежным запахом, какие-то растения, больше всего похожие на незабудки, дикие лилии, африканские фиалки и множество других, не менее красивых цветов. Ежедневно я приносила в лагерь свежий букет и ставила ввазу на столе, чтобы все могли ими любоваться.

Дэвид все еще был занят строительством насосной станции для проекта «Ятта»; к его счастью, на северном берегу реки оказался достаточный запас цемента, чтобы продолжить работу. Зажатые между реками — Тивой на севере и Галаной на юге, мы оказались полностью отрезанными от внешнего мира. С нами было около шестидесяти рабочих-африканцев, поэтому мы беспокоились и каждый вечер слушали по радио сводку погоды. Признаков прекращения дождей в верховьях реки не наблюдалось и стало очевидным, что мы застряли тут надолго. Дэвиду пришлось прервать строительство насосной станции и заняться сооружением аэродрома вблизи лагеря, чтобы в случае необходимости мы могли принять спасательную партию.

Совсем рядом с лагерем, в ущелье плато Ятта, известном под названием Табангунджи, была огромная скала на вершине которой лежали нагромождения мелкой гальки. Появилась она так. В начале века воинственные масаи совершали через это ущелье набеги на своих менее сильных соседей. По обычаю, каждый воин, проходя мимо скалы, бросал камешек. То же самое делали они, возвращаясь. На другой стороне дороги Дэвид показал мне несколько могильных холмиков из обломков скал. Это были могилы воинов, павших здесь в бою.

Я представила себе, как по ущелью движется длинная колонна воинов, гордо несущих свои копья и яркие щиты. Их тела расписаны охрой и украшены страусовыми перьями. Так же отчетливо видела я, как через несколько дней они возвращались назад, гордые победой, гоня перед собой мычащие стада скота. Я представила поднимающуюся облаком пыль и слышала крики мужчин, подхваченные эхом. Возможно, именно здесь их ожидала засада, и печальные могилы по краю дороги были местом последнего успокоения тех, кто погиб в бою за обладание бесценным скотом, символом богатства, основой всей их жизни.

В наши дни на смену боевым кличам воинов пришел топот слона, изредка проходящего мимо древних могил вниз, к реке. Только скала, свидетель прошлого, все еще стоит здесь, как и прежде.

Наводнение

Хотя ливневые дожди и спасли носорогов, наводнение нанесло большой ущерб прибрежной растительности. В ряде мест русло реки сместилось на сотню футов и более в сторону. Течение на большой территории вырвало с корнем тополя, акации и пальмы-дум и унесло далеко вниз. Временами сквозь рев реки то тут, то там слышался треск сокрушаемых гигантских деревьев, их столетние стволы падали в поток и увеличивали и без того громадную массу влекомых рекою обломков. Погибло множество бабуинов, укрывавшихся ночью на деревьях. Мы видели трупы носорогов и других крупных животных, мелькавшие в бурных волнах этого потока.

Нам необходимо было установить постоянный контакт с южным берегом, чтобы обеспечить доставку через реку продуктов, горючего и других необходимых припасов. К счастью, Дэвид вспомнил, что около десяти лет назад, в районе Мелка Файя, в расчете на подобную аварийную ситуацию, через реку была сооружена тросовая переправа. Мы решили воспользоваться ею и пополнить наши быстро иссякающие запасы продовольствия. По радио дали команду Дэннису, который все еще находился в Вой, чтобы он доставил к Мелка Файе небольшую гребную лодку, обычно стоявшую у плотины Аруба. Мы хотели воспользоваться тросом, чтобы переправить лодку на нашу сторону.