Записки охотника Восточной Сибири - Черкасов Александр Александрович (книги бесплатно .TXT) 📗
Зверь был действительно тяжело ранен. На утро 4-х нашел его уже мертвым недалеко от солянки. Это были великолепные панты, которые старик продал за 110 руб. сереб. Ай да Андрияшка!
3. КОЗУЛЯ
Сибиряки дикую козу называют просто козулей. Туземцы же именуют ее по-своему; по-орочонски — коруй, а по-тунгусски — дзур. Дикая коза не имеет почти никакого сходства с домашней как по наружному виду, так и по образу жизни. В том и другом случае она более всего походит на изюбра, так что составляет как бы малый род изюбров. Сходство это заметит всякий, стоит только увидать козулю и изюбра. У первой, как и у последнего, та же величавая и вместе с тем грациозная осанка, та же непритворная пугливость, та же свобода и легкость в движениях, та же быстрота бега — словом, во всем поразительное сходство, так что вся разница как бы заключается только в одной величине зверей.
Но сходство это будет поразительным только при первом впечатлении, при первом поверхностном взгляде на изюбра и козулю. Истый охотник или натуралист тотчас заметит оттенки разнородности зверей, в особенности когда тот или другой покороче познакомятся с образом жизни и нравами этих животных, так сказать, попристальнее заглянут в их быт.
Самая большая козуля редко вытягивает до 2-х пуд чистого мяса и величиною бывает с большую овцу, даже несколько повыше ее, но тоньше корпусом. Дикая коза несравненно красивее овцы и домашней козы, несмотря на то, что первая имеет такую красивую курчавую шерсть, а последняя чрезвычайно жива и игрива. Посмотрите на дикую козу, заметьте, как она стройна, грациозна, быстра и свободна в движениях. Ее маленькая головка с черными живыми глазами, опушенными длинными черными ресницами, производит приятное впечатление и не на одного горячего охотника. Ее тонкая длинная шейка и такого же устройства туловище на тонких и высоких ножках имеют какую-то особую прелесть и гармонируют в общей красивой фигуре козули. Большие же стоячие уши ее чрезвычайно подвижны и хотя по величине своей очень похожи на ослиные, но к ней весьма пристали, придают ее фигуре особый эффект и довершают красоту животного. Вместо хвоста козуля имеет только небольшую кисточку волос {39}, которая как бы свешивается со спины и прикрывает задний проход. У самки такая же кисточка закрывает детородный орган, так что его не видно.
Сибиряки для отличия самца от самки, не смешивая в разговоре общего названия животного, называют первого гураном, а последнюю — козулей или козлухой. Впрочем, последнее выражение употребляется чаще.
Дикие козы живут по всему Забайкалью и в настоящее время в некоторых частях этого обширного края держатся еще во множестве. Но старики промышленники говорят, что «в прежние годы козуль было не в пример больше теперешнего. Бывало, куды только ни ткнешься, куды только не сунешься, везде была козуля. Чего! Козули, брат, прежде бывало, как червяка, как мошкары! А нынче что? И сотой-то части не стало!! Господи, господи! Куды что и девалось. Бывало, пойдешь с винтовкой в лес на ночь, на две, так домой вьючну и притащишь. Э-эх! Было времечко, простое было времечко! Прежде и зверь-то был проще, а ныне народ-то стал похитрее, зверь-то, почитай, вдвое сделался посуровее!.. Э-эх!»
Действительно, по собранным мною фактам, несколько десятков лет назад диких коз было множество по всему Забайкалью. И нет ничего удивительного, потому что козуля, как всякий дикий зверь, держится в местах уединенных, следовательно, малозаселенных, а этих последних было гораздо больше, чем в настоящее время. Кроме того, козуля — зверь средней плодовитости; следовательно, с возрастанием населения, а значит, с увеличением числа охотников, так усердно преследующих диких коз, цифра последних к настоящему времени непременно должна уменьшиться. В тех же частях Забайкалья, где народонаселение не увеличилось, убыль диких коз почти не заметна, и местные старожилы, вспоминая свое старое время, еще не говорят таких грустных фраз, как я привел выше.
В южной половине Нерчинского горного округа до 1850 года диких коз было множество повсюду, даже в безлесных местах, но в зиму этого года снега были чрезвычайно глубоки, отчего весною, когда образовался наст, все промышленники от мала до велика бросились за козами и душили их десятками, заганивая на лошадях с собаками. Вот почему в этой части Забайкалья в продолжение почти десяти лет, а особенно в первой половине десятилетия, коз было чрезвычайно мало, так что в некоторых участках этого округа они были выведены почти совершенно. Но с 1860 года и по настоящее время козули появились в значительном количестве, хотя не в таком множестве, в каком они водились прежде. Главною причиною размножения диких коз в этой части Забайкалья в такой непродолжительный период времени были следующие обстоятельства: развитие золотых промыслов в северной половине Нерчинского округа и образование забайкальских казаков. В первом случае почти половина горнозаводского оседлого населения в начале пятидесятых годов и несколько ранее была передвинута на золотые промысла, вследствие чего рудничные селения чрезвычайно обеднели жителями, в числе которых было много хороших промышленников, имевших козьи пасти и ямы, так что эти снаряды, за отсутствием их хозяев, погибли от недосмотра и лесных пожаров. Во втором случае образование забайкальского казачества было одною из главных причин размножения диких коз в том отношении, что бывшие горнозаводские крестьяне, находясь большею частью на урочной работе в определенное время года, имели более часов досуга, которые они употребляли на охоту, нежели сделавшись казаками, когда порядок их жизни совершенно изменился… Настала служба с ее строгостями и дисциплиной; прежнее довольство крестьян в некоторых случаях превратилось почти в нищету. Наконец, переселение на Амур забайкальских казаков имело те же последствия, как и горнорабочих на золотые промысла. Как в первом, так и во втором случае появились в селениях опустелые остовы домов с разбитыми печами, раскрытыми настежь или заколоченными наглухо дверями и окнами, с развалившимися заплотами, изгородями, дворами и другими запущенными угодьями. Действительно, то и другое обстоятельство было главною причиною уменьшения числа промышленников и быстрого размножения козуль. В продолжение этого десятилетнего периода многие старые промышленники, не попавшие на службу, перешли в другой, всех ожидающий мир или, одряхлев, оставили поприще страстной охоты — своего любимого занятия в былое время. Среднее поколение промышленников поступило на службу и волей-неволей забыло про козуль, про любимое когда-то белковье. Грустно смотреть на истых горячих охотников этой среды, когда они, забросив свои винтовки в пыли и ржавчине, не имея свободного времени, по рукам и по ногам связанные служебной дисциплиной, лишенные средств не только промышлять зверя, но и вспахать себе лишний клочок земли, начнут вспоминать старые года, лучшие дни их бывшей жизни, счастливые минуты удачного промысла. Смотря с охотничьей точки зрения, грустно и тяжело толковать с ними о прошлом простом времени и взвешивать настоящее!.. О молодом поколении в этом случае и говорить нечего — из него не могло образоваться дельных промышленников.
Случай этот может служить в наше время, кажется, единственным примером среди общего повсеместного и постоянного уменьшения зверя. Не будь этой катастрофы в изменении образа жизни жителей этого края, можно наверное сказать, что к настоящему времени в южной части Нерчинского горного округа дикие козы или совсем были бы выведены, или бы их осталось чрезвычайно мало. Было время, когда в этой же местности, особенно в северной ее части, водились соболи, каменные бараны, которых ныне и следу не стало, а изюбры, сохатые, кабаны, рыси, выдры на юге округа остались в весьма незначительном количестве, как редкость, как диковина, на которую иногда сбегаются смотреть старые и молодые промышленники, тогда как прежде нынешние старожилы-охотники нередко дарили своим женам и дочерям-невестам по нескольку соболей на воротник к какой-нибудь телогрейке, а на обыденный завтрак употребляли изюбрину, сохатину, жирную кабанину… Как не скажешь в этом случае словами здешних промышленников: «Э-эх, было времечко!..»
