Ребята и зверята (илл.) - Перовская Ольга Васильевна (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗

notes

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

Встреча с другом — всегда радость. Особенно после долгой разлуки.

Книгу Ольги Перовской «Ребята и зверята» я прочитал снова спустя почти пятьдесят лет, как встретился с ней впервые. Кое-какие подробности, конечно, за эти годы забылись. Но не забылось общее впечатление, состояние острой заинтересованности, волнения и удовольствия, которое вызвала когда-то книга.

Я перечитал книгу с радостью. Такую радость испытываешь, встретив давнего друга. В сущности, так оно и было: я понял, что книга, как старший друг, все эти годы находилась рядом и незаметно, очень тактично подсказывала иногда, как мне поступить. Дело в том, что у меня, как у девочек в книге, тоже был ручной волк, которого крошечным волчонком привезли рабочие, рубившие в лесу хворост. И когда во время войны я встретил в наших не очень дальних от фронта местах брошенную, больную лошадь, колебаний у меня тоже не было: я привёл её домой, выходил, а потом ездил на ней. На своей, собственной!

Но дело даже не в лошади и не в волке, появившихся случайно,— их могло и не быть. Или мог оказаться кто-нибудь другой — козлёнок, например, медвежонок или кто-то ещё. Гораздо важнее, что мне захотелось подружиться с кем-то из зверят, пожалеть и помочь ему, и вот тут-то, конечно же, не обошлось без влияния замечательной книжки Ольги Перовской.

В чём же её сила, её обаяние? Чем она отличается от многих других книг о животных?

У художественной прозы, если она искренна и по-настоящему талантлива, есть удивительное свойство: она как бы между строк доносит до читателя настроение автора и его отношение к окружающему, если он даже прямо об этом и не говорит. Писательница Ольга Перовская почти ничего не рассказывает о своём доме, но читатель чувствует его уют, тепло дружной семьи, где родители, не докучая своим четырём дочерям мелочной опекой, очень серьёзно, как ко взрослым относятся и к ним, и к их самостоятельной заботе о диких и домашних друзьях-зверятах. Это тепло хорошей семьи, её очага обогрело и тигрёнка Ваську, и волчат, и ослицу Ишку, и чудом уцелевшего коня Чубарого...

Книга Ольги Перовской так глубоко волнует читателя потому, что она не только и не столько о зверятах, сколько о ребятах. А точнее, она о добрых людях и их человечном отношении к животным.

Сейчас о судьбе животных пишут со всё большей тревогой. Ещё бы! Подсчитано, что с 1600 года, то есть меньше чем за четыре века, с лица нашей планеты исчезло одних только млекопитающих более 60 видов, и больше половины из них — в нашем веке, совсем недавно! Города, машины и дороги теснят животных, и к ним надо относится особенно бережно. Люди не всемогущи. Им становятся доступны межпланетные путешествия, но они не в силах возродить исчезнувших животных. Все они потеряны навсегда. Необходимость бережного отношения подкрепляет даже сухой расчёт: ведь с исчезновением десятков видов животных человек, находящийся, как считают учёные, с ними в единой экологической связи, теряет нечто важное и в самом себе, в своей человеческой природе. Людям такие потери обходятся дорого.

В наши дни отлов диких животных запрещён, это можно делать только в научных целях. Исключение составляют лишь больные и увечные: природа таких не терпит, они обречены, и помочь им, сохранить их может только человек. Здоровых животных нельзя отлавливать, потому что их приручение далеко не всегда заканчивается так благополучно, как у волчицы Дианки, спокойно дожившей свои дни в собачьем питомнике, или как у оленя Мишки, который ушёл к сородичам в горы. Как всегда, откровенно и честно, с полным уважением и доверием к читателю рассказывает писательница о печальном конце молодого тигра Васьки, умершего в неволе от ожирения сердца, о гибели ручного волка Томчика, которого застрелил жестокий самодур-сосед.

Книга Ольги Перовской — о таких прекрасных качествах человеческой души, как любовь и верность, жалость и сострадание. Эти чувства неделимы. Жалость и сострадание делают мир добрее и человечнее, они укрепляют людское братство. Поэтому книга «Ребята и зверята» очень нужна, и прочесть её должен каждый. Она будет жить долгие-долгие годы.

Вадим Чернышёв

Светлой памяти дорогих моих родителей эти воспоминания детства посвящаю.

Ольга Перовская

ДИАНКА И ТОМЧИК

В Средней Азии между двумя большими реками есть плодородная, цветущая местность. По-казахски она называется Джеты-Су, а по-русски — семь рек: Семиречье.

В Семиречье много гор, лесов, зелёных долин и фруктовых садов. Один город особенно славится своими большими яблоневыми садами. Зовут этот город Алма-Ата, что значит «Отец яблок».

Сейчас этот «Отец яблок» знаменит не одними только яблоками и садами. Он сейчас — столица богатой Казахской республики, культурный и промышленный центр. Железнодорожной магистралью — Турксибом — он соединяется с важнейшими промышленными городами всего Советского Союза. Поезда-экспрессы из самой Москвы регулярно прибывают к величественному зданию алма-атинского вокзала.

Многоэтажные дворцы академий, институтов, театров и кино сверкают на солнце, как снежные вершины гор. А горы в своей вечной, спокойной красоте высятся, как и прежде.

По широким асфальтированным улицам проходят трамваи, снуют бесконечные машины, грузовики, троллейбусы, и множество нарядных загорелых туристов направляется в специальных автобусах к живописным загородным паркам, в горные санатории и дома отдыха.

Вот каким стал в наши дни когда-то захолустный и тихий «Отец яблок» моего далёкого детства.

В то время, когда я была маленькой, Алма-Ата стояла за шестьсот вёрст от железной дороги. Народу в городе было мало, а если раз в год на улице появлялся автомобиль, то все бросали свои дела и бежали смотреть на него, как на чудо.

Домики тогда строились одноэтажные. В густых садах они были как грибы — сразу-то и не разглядишь.

Мы жили в Алма-Ате. У нас был маленький дом и большой сад. В саду росли... ну, и яблоки, конечно!.. Но главное — там вместе с нами вырастали наши любимцы: разные домашние и дикие животные.

Отец постоянно привозил нам с охоты живых зверят. Мы сами кормили их, смотрели за ними и воспитывали их.

У каждой были свои питомцы: у одной — юркий лисёнок, у другой — ослик, а у самой маленькой сестры — морская свинка.

— А тебе я привезу волчонка,— пообещал мне отец.

— Волчо-онка?.. Ну, это, пожалуй, чересчур. Его не очень-то приручишь. Привези-ка лучше кого-нибудь другого.

— В самом деле, не вздумай привезти волчонка! — всполошилась мама.— Искусает всех, исцарапает и убежит.

— Эх вы, трусихи! Волчонка маленького испугались. А жаль! Как раз волки замечательно приручаются.

И он рассказал нам про одного ручного волка.

Этот волк, как самая преданная собака, любил своего хозяина, ходил за ним по пятам, защищал его от врагов, сторожил его лошадь в поездках.

— А потом что с ним было?

— Потом? Потом хозяину волка надо было уехать. Ехать нужно было очень далеко — сначала в кибитке, потом в поезде. Кроме того, он не знал, как ещё он устроится на новом месте и захотят ли там принять его вместе с волком. Поэтому он не решился взять его с собой. Он подарил волка своим друзьям. Волк не захотел жить с ними. Тогда хозяин отвёл его в лес. Волк нашёл дорогу и ещё раньше хозяина вернулся домой. Наконец — ничего не оставалось делать — решили его отравить и насыпали ему в кашу яду. Волк съел; шатаясь добрался до подстилки и вытянулся замертво. А хозяин, очень расстроенный, сел в почтовый тарантас и уехал... Через две почтовые станции смотрит — за тарантасом, высунув язык, поспешает бедняга волк. Порция яда оказалась слишком маленькой: волк благополучно выспался и, как только пришёл в себя, бросился за хозяином. Весь длинный путь, около тысячи вёрст до железной дороги, волк ехал в тарантасе. Потом путешествовал в поезде, на пароходе. Хозяин всюду выдавал его за свою собаку, а волк держал себя так хорошо, что все так и считали его собакой. У этого хозяина волк прожил до самой старости, и никогда они больше не расставались.