Завещание Инки - Май Карл Фридрих (книги бесплатно без txt) 📗

— Как я и предполагал, это абипоны. Их человек пятьдесят и при них еще табун, в котором примерно столько же лошадей.

— Но откуда у них лошади?

— Они их, конечно, украли.

— Как они вооружены?

— Копьями, луками со стрелами и духовыми ружьями.

— У них вполне могут быть и стрелы, отравленные ядом кураре. Что будем делать? Мы сможем пройти мимо них незаметно?

— Вряд ли это получится. В лес мы не сможем войти по причине его непроходимости, а других укрытий здесь нет.

— А если проползти под деревьями?

— Об этом и думать нечего. Я ведь нисколько не преувеличивал, когда сказал, что лес непроходим. Лианы, переплетаясь между собой, образуют такую плотную массу, через которую невозможно ни пробраться, ни проползти, потому что ими забито все в этом лесу, вплоть до самой земли. Ну представь себе: смог бы ты проползти сквозь плотный клубок ниток? Вот и здесь то же самое.

— Значит, мы не сможем двигаться дальше?

— Нет, нам надо немедленно уходить отсюда, найти какую-нибудь другую прогалину, эта находится от них в опасной близости.

Они вышли из лесного коридора над ручьем под прикрытием леса в том месте, откуда индейцы не могли их заметить.

И они опять ехали по пампе. Вечерело. Раскаленный шар солнца клонился к западу. И вдруг слева от себя они заметили одинокого всадника, приближавшегося к ним галопом. И почти одновременно им бросилась в глаза темная линия, широкий след, тянущийся на северо-запад, по которому, очевидно, и ехал этот всадник. Инки остались стоять на месте. Но юноша слегка растерялся.

— Что нам делать? — спросил он. — Может быть, пока не поздно, надо спрятаться от него?

— Это невозможно, — ответил Ансиано. — Он несется как ветер и догонит нас, даже если мы побежим. К тому же вряд ли нам стоит так уж сильно опасаться какого-то одинокого путника. Что он может сделать нам? А вот узнать, что он за птица, нам будет совсем нелишне.

— Я его тоже не боюсь, но вдруг он из абипонов?

— Нет. Когда он стал нас догонять, мы были давно вне поля их зрения. Впрочем, скоро мы увидим, кто это. Я почти уверен, что он окажется белым.

Через несколько минут стало ясно, что старик был прав. Всадник, конечно же, тоже их заметил, подъехал, поздоровался и спросил по-испански:

— Могу я узнать, сеньоры, откуда и куда вы направляетесь?

— Мы едем из Параны, направляемся в Тукуман, думаем попасть туда через Гран-Чако.

— Кто вы?

— Мы — индейцы, наше племя вряд ли известно вам, оно очень немногочисленно. С белыми у нас мирные отношения.

— Это меня радует. Я — доктор Пармесан-Руис дель-Иберио-де-Сагрунна-и-Кастельгвардьанте. Послушайте, а вы случайно не входите в число членов экспедиции Отца-Ягуара?

— Отца-Ягуара? Вы хотите сказать, что этот знаменитый Человек находится где-то недалеко отсюда?

— Да, я уверен в этом, потому что мне известны его планы. Но я никак не могу найти его. Хотя думаю, что вот эти следы, — и он указал кивком головы на цепочку следов от конских копыт на траве, — оставила его экспедиция. Я и мои двое спутников уже шли по ним, но потом мы вынуждены были отвлечься от этого ради раскопок останков доисторического животного. Увы, за это время трава просохла, но мне неожиданно повезло — я наткнулся на стоянку экспедиции, и дальше уже пошел по тем следам, что идут от нее.

— А не могли бы взять и нас с собой? — спросил старик.

— Охотно, но учтите, я спешу.

— Наши ноги неутомимы, не сомневайтесь!

Всадник и два его пеших спутника двигались по пампе с почти одинаковой скоростью. Но, несмотря на большой запас энергии у каждого, все же наступил такой момент, когда и они устали и остановились… Дон Пармесан спросил своих новых попутчиков:

— Вам известно мое имя и обстоятельства моего появления здесь. Могу ли я узнать, как вас зовут?

— Мое имя — Ансиано, — ответил старик, — а моего внука зовут Аукаропора, если для вас это чересчур длинно, можете называть его просто Аука.

— Эту операцию с тремя последними слогами длинного имени можно условно назвать ампутацией, а ампутация — процесс, весьма неплохо знакомый мне. К вашему сведению, я по профессии хирург. Что вы можете сказать по поводу последствий операции коленного сустава? Как вы думаете, сможет пациент сразу же после него сделать хотя бы несколько шагов?

— С большим трудом, сеньор.

— С трудом? О, уверяю вас, вы ошибаетесь, сеньор Ансиано, напротив, он сделает их с большой легкостью. При условии, конечно, что он будет ставить ногу пра-виль-но, вот в чем все дело. Каждый шаг должен совершаться не как Бог на душу положит, а при определенном изгибе стопы, через определенные промежутки времени. Это довольно тяжелая работа, но если ее не выполнять, то не останется другого выхода, как отсечь ногу, и я готов сделать это в любой момент.

Старик откинул волосы со лба, чтобы получше рассмотреть, что таится в глубине глаз этого странного человека, понять — шутит он или бредит. Но хирурга нимало не смутил этот пристальный взгляд.

— Вы, кажется, не верите мне? — нарочито небрежным тоном осведомился он, словно это выражение недоверия нисколько его не задевало. — В таком случае, должен вам сказать, что я проводил такие операций, во время которых получал истинное удовольствие. Вы понимаете, что это означает? Кстати, а что вы думаете по поводу хирургического вмешательства в случае врожденного косолапия стопы?

— На этот счет мне нечего сказать вам, сеньор!

— Не сеньор, а дон. Да, именно дон. Знаете ли, я весьма родовитый аристократ, что видно хотя бы из моего полного имени, но вы можете звать меня просто дон Пармесан. Скажите, как давно вы видели Отца-Ягуара?

— Совсем недавно, и я не только видел его, но и. разговаривал с ним.

— Прекрасно. Как вы полагаете, возьмется он за спасение двух немцев?

— Немцев? Кто это?

— Люди такие, родом из Германии.

— Я никогда о такой стране не слышал.

— Значит, следует признать, что ваши географические познания не слишком полные, сеньор Ансиано. Германия — страна, которая лежит на противоположном от нас берегу океана, западнее Испании, севернее России, южнее Англии и восточнее Италии [57]. Жители Германии обожают раскапывать доисторических животных. Как раз за этим занятием двух немцев и схватили абипоны.

— Абипоны? А где это случилось?

— По ту сторону Рио-Саладо и по эту сторону лагуны Тостадо.

— Абипоны забрались так далеко? Странно! Сколько их было?

— Около пятидесяти.

— О! Побольше, чем тех, что встретили мы в лесу.

— В лесу? Плохой знак для нас. Эти парни наверняка замышляют что-нибудь скверное. Надо поскорее найти Отца-Ягуара и выручить немцев.

И он рассказал своим новым знакомым всю историю, предшествовавшую пленению ученого и его слуги, разумеется, в собственной, довольно своеобразной интерпретации. Путники двигались точно по следам экспедиции Отца-Ягуара, время за разговорами шло довольно быстро, наконец они увидели на берегу небольшой бухточки сначала расседланных пасущихся лошадей, а потом и их вооруженных до зубов всадников, одетых сплошь в кожу. Один из них, самый высокий и широкоплечий, с длинной бородой отделился от группы своих спутников. Еще несколько шагов навстречу друг другу, и Ансиано узнал этого человека. Конечно же, это был не кто иной, как Отец-Ягуар, о чем он тут же сообщил на ухо хирургу.

Отец-Ягуар тоже узнал Ансиано и Ауку, и лицо его осветилось широкой искренней улыбкой. Не обращая ни малейшего внимания на хирурга, он воскликнул:

— Как я рад вас видеть, друзья мои! Но что привело вас в предгорья Чако?

Пожимая его руку, Ансиано ответил:

— Об этом потом, сеньор. Есть одно неотложное дело: надо спасать двух человек из плена. Но подробнее вам расскажет об этом дон Пармесан.

Отец-Ягуар повернулся к хирургу и сказал:

— Так это вы — дон Пармесан, хирург? Наслышан, наслышан… Так кто же эти люди, которые ждут моей помощи?