Лесной бродяга - Ферри Габриэль (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Фабиан схватил руку того, кто любил его больше даже, чем свои жизнь и честь вместе взятые.
— Розбуа, дорогой отец мой! — воскликнул он, растроганный до слез. — Я же сказал вам, что мы умрем вместе, если это будет нужно, и я искренно желаю этого, но все-таки мы сделаем так, как вы считаете необходимым.
— Гм! — промычал Хосе, который теперь в свою очередь растрогался. — Гм!.. Дело это… можно уладить, гм!.. Но черт побери!.. Это тяжело!.. да… но как ты говоришь, что и львы Атласа… ну, раз так… Карамба! Воля ваша, паршиво они поступают, и похвалить их тут не за что, разве только за то, что они уходят после того, как уложат на месте с полдюжины охотников! Но давайте покончим скорей с этим делом! Призовем сюда эту мразь и, если уж так надо, сдадимся им!
С этими словами бывший карабинер со свойственной ему решительностью встал во весь рост.
Красный Карабин и не думал протестовать против такого решения, но Фабиан остановил пылкого испанца.
— Вы оба, — сказал он, — можете и бежать, и сдаваться, не опозорив себя, так как за вашими плечами — жизнь, полная невероятно мужественных, мало того, геройских поступков, но, во всяком случае, чтобы сдача была для нас более почетной и менее тяжелой, следует выждать, пока нам предложат ее. Подождите пока сделается настолько светло, что можно будет видеть, по крайней мере, с каким числом и с какого рода врагами мы имеем дело!
— С несколькими мексиканскими бандитами и горстью индейцев, которые, конечно, будут настолько же удивлены тем, что обратили нас в бегство, сколько и мы тем, что бежим от них! — сказал Хосе презрительно. — Однако эти мерзавцы, как мне кажется, что-то уж больно долго готовятся к нападению!
И смелый испанец ползком добрался до края площадки, чтобы взглянуть вниз, в долину, и вверх, на вершины скал. Первые смутные проблески зари освещали совершенно безлюдную пустую равнину, столь же безлюдную, как и накануне.
— В долине ни души, — проговорил бывший микелет, — и если вы хотите меня послушать, то, так как мы уже все равно решили поступить подобно львам Атласа, я полагаю, лучше нам уйти немедля, пока еще есть время, не вступая ни в какие переговоры; дожидаться долее этих негодяев мне кажется опасным, тем более что добровольная сдача совершенно не входит, как вам известно, в число обычаев и нравов пустыни!
Прежде чем ответить Хосе, канадец, в свою очередь, приблизился к краю площадки, стараясь пронизать орлиным взглядом туманно-дымчатый покров, застилавший все пространство равнины.
Все неровности почвы, камни и бугорки, которыми она была усеяна, представляли собой еще неясные, смутно различимые очертания, а потому вдоль этих камней и в расщелинах почвы враги легко могли незаметно прокрасться к подножию пирамиды, подстерегая здесь каждое движение охотников. Введенный в заблуждение видимым спокойствием, царившим повсюду на равнине, Розбуа, вероятно, согласился бы уйти, пока есть время, если бы его изощренный слух не опроверг показаний его глаз.
Шакалы все еще продолжали завывать вокруг останков убитого коня дона Эстебана, как вдруг один более жалобный и протяжный крик присоединился к общему завыванию.
Сигнал этот тотчас же был расшифрован опытным лесным бродягой. Не сказав ни слова, он вернулся на свое прежнее место и сел.
— Полагать, что равнина свободна, — чистейшее заблуждение, — проговорил он. — Слышите, как завывают шакалы над трупом, к которому они не смеют подойти? Я это слышу по тону их воя, и бьюсь об заклад, за лошадью притаилось двое или трое индейцев!
Хосе тотчас подполз к краю площадки и, приглядевшись пристальнее, сказал:
— Ты, как всегда, не ошибся, Розбуа! Теперь и я различаю: их двое; распластались на животах, затаились. Эх, будь моя воля, они никогда бы не встали на ноги! И все-таки, если начнутся враждебные действия…
— Никаких враждебных действий и быть не может: ведь им не жизнь наша нужна, а золото! Ну, так пусть забирают, мы препятствовать не будем!
— С этим я не спорю. А все же везде, где только появляются индейцы, белые встречают заклятых врагов, которые жаждут не столько богатств и выгод, сколько крови!
Не найдя приемлемого объяснения неожиданному союзу Барахи с недавними врагами мексиканцев, Розбуа предположил, что авантюристу удалось подбить апачей на нападение, соблазнив их золотом, и потому, получив желаемое, рассуждал канадец, краснокожие отвяжутся от охотников. Потому-то он и решил выждать, покуда неприятель не заявит о себе чем-либо иным, кроме шакальих криков. Однако нападающие почему-то медлили.
Наступило продолжительное молчание…
Воспользуемся этим перерывом в развитии действия, чтобы описать нашим читателям то, что действительно происходило в это время вокруг.
Первой мыслью Барахи было привести метиса прямо к Золотой долине и предоставить ему все ее сокровища, купив этой дорогой ценой свою жизнь. Но затем, когда первый чад опьянения от радости, что ему удалось избавиться от ужаснейший пытки, немного прошел и первое волнение улеглось, у него опять пробудилось желание сохранить за собой свою долю богатств, как бы незначительна она ни оказалась. А на протяжении пути к таинственной золотоносной долине желание бандита возросло непомерно, и, сознавая невозможность сохранить сокровище лишь для себя, он пришел к заключению, что лучше всего оставить себе львиную долю и только часть предоставить своему спасителю…
И вот бандит стал уверять Эль-Метисо, что сокровище, представляющее из себя громаднейшие глыбы золота, запрятано охотниками в гробнице индейского вождя на вершине пирамиды и, чтобы добраться до него, необходимо изгнать оттуда белых. Метис вполне удовольствовался этими объяснениями.
Тем не менее Бараха принужден был позаботиться о том, чтобы богатства Золотой долины не попались на глаза или в руки его новых товарищей. Таково было настроение и планы искателя приключений в то время, когда к их отряду присоединилось новое лицо. То был белый охотник Кровавая Рука. Метис тут же рассказал отцу о договоренности с апачами.
Бандит поджидал отряд под сенью густолиственной рощицы, позади которой и Диас принужден был притаиться, чтобы дать вздохнуть своему легко раненному, но вконец измученному коню, так как этот крошечный оазис был единственным местом, приемлемым для отдыха среди голой пустыни.
Благодаря этому обстоятельству, Диас против воли услышал почти весь разговор двух степных бандитов, не удалось расслышать всего несколько фраз. Как человек постоянно живший на границе и слишком часто сталкивавшийся с американцами, он неплохо владел английским языком, а потому понял все, что говорилось между отцом и сыном.
— Но почему же, — говорил один голос, — ты не назначил вождю индейцев немедленно свидание там, у разветвления Красной речки: ведь вблизи нее находится та белая девушка, которую ты решил взять себе в жены?!
— В жены сроком на один месяц, ты хочешь сказать?! А то, быть может, еще меньше! Тебя интересует, почему я назначил встречу индейскому вождю через три дня, а не теперь же? Да потому, что эта белая собака — наш проводник — обещал мне указать поблизости от индейской могилы богатейшую золотую россыпь, и я прежде всего хочу овладеть этим золотом, а потом уже — девушкой с озера Бизонов.
Диас не расслышал, что отвечал на это голос Кровавой Руки. А сын его продолжал:
— Полно тебе, старик! Ведь я же говорю, что это наш самый удачный поход! А все благодаря кому? Ведь пока я не достиг возраста, когда оказался в силах помогать тебе, ты занимался лишь тем, что убивал каких-то жалких одиноких трапперов и отбирал у них их жалкую добычу.
На это Кровавая Рука снова прорычал что-то, вроде того, как рычит тигр, укрощенный своим повелителем, и что-то спросил.
— Конечно, — ответил ренегат, — их проследили до самого озера Бизонов…
Окончание фразы Диас не расслышал.
— А как ты склонил вождя апачей присоединиться к твоему плану похищения? — спросил опять Кровавая Рука. — Сказал ли ты, что тридцать два охотника находятся на берегах озера?
