Черный охотник (сборнник) - Кервуд Джеймс Оливер (лучшие книги .TXT) 📗
Выйдя из лесу, юноша дал сигнал — трель соловья, и через несколько секунд перед ним, словно по мановению волшебного жезла, выросла фигура индейца.
Козебой был уже не молод, хотя по-прежнему высок, строен и худощав, а голову он держал как подобает воину. За поясом у него торчали топорик и нож, с которым он не расставался в течение всей своей жизни. В одной руке он держал ружье.
Обменявшись несколькими словами с индейцем на языке делаваров, Давид Рок поспешил к своему коттеджу. Последний, в отличие от индейских хижин, был сложен из камней, и между камнями, а также в тяжелых дубовых ставнях виднелись бойницы, устроенные на случай нападения.
Когда юноша приблизился к домику, до его слуха донеслись звуки пения. Миссис Рок была еще довольно молода, и благодаря высокому росту и стройному сложению она и сейчас еще выглядела девушкой, тем более что ее волосы, заплетенные в косы и уложенные на макушке, были черны как смоль.
Когда молодой охотник поставил свое ружье в угол комнаты, Мэри Рок быстро поднялась с медвежьей шкуры на полу, на которую она опустилась, чтобы поправить огонь в камине.
— Прости, мама, за такое опоздание, — сказал юноша. — Это все Анна виновата…
— Ну конечно, — с шутливой укоризной ответила Мэри Рок. — Жареные голуби, которые я приготовила тебе к ужину, совершенно пересохли, а картошка превратилась в пепел.
— Но, тем не менее, я вижу, у тебя хорошее настроение, мама. Я слышал, как ты пела песню Черного Охотника.
Юноша приготовился мыться и не заметил продолжительного молчания матери.
— Почему тебе вдруг пришел в голову Черный Охотник, сынок? — спросила та.
— Я никогда не перестаю думать о нем, — ответил Давид Рок, опуская лицо в таз с холодной ключевой водой.
Вскоре мать и сын сидели за столом, на котором стояло блюдо с жареными голубями, черный хлеб и пудинг из муки, липового сиропа и разных плодов.
Молодой человек ел и рассказывал матери обо всем, что произошло за день. Когда он передал ей все подробности, он вдруг заметил при свете наполовину выгоревшей свечи какое-то особенное выражение на лице матери.
— Мама, — сказал он, — что такое случилось с тобой? У тебя какая-то неожиданная радость — в чем дело?
— Я всегда рада, когда ты возвращаешься домой, Давид, — ответила Мэри Рок.
— Но сегодня… Ты так напоминаешь мне сейчас Анну, когда та была со мною в чаще сумах. И я думал… Я всегда думаю об этом… Я хотел бы знать…
— Что именно, Давид?
— Ты всегда выглядишь счастливой, когда приходит Черный Охотник, — продолжал юноша после некоторого колебания. — Я тоже счастлив, когда он приходит, но сегодня Анна расспрашивала меня о нем, и пора бы мне ответить ей на ее вопросы.
— Он наш друг, Давид. И твой и мой. Он очень любит тебя.
— Да, я знаю. Но почему он наш друг? — настаивал юноша. — И почему такая таинственная дружба? Почему он так неожиданно приходит и уходит, и никто, кроме нас, никогда не видел его лица? Почему никто не знает его другого имени, а только Черный Охотник? Если он так любит нас, как ты говоришь, почему мы не можем знать его имени?
— Я знаю его имя, Давид, и я тебе не раз говорила, что я храню это имя в секрете, потому что Черный Охотник этого хочет.
— И есть какая-нибудь особая причина для того, чтобы хранить это имя в секрете?
Мэри Рок утвердительно кивнула головой.
— Анна дрожит, когда я говорю с ней о Черном Охотнике, — снова продолжал молодой человек. — Она просила меня сегодня подарить ей мой пороховой рог, и я отдал его ей. Я пытался заставить ее думать о Черном Охотнике так, как мы думаем о нем, но мне это не удалось. Она боится его. Завтра она, наверное, будет у нас, и я хотел бы, чтобы ты поговорила с ней о Черном Охотнике и ответила на некоторые вопросы, которые она задавала мне. Ты это сделаешь, мама?
— Хорошо, Давид, я это сделаю, — ответила Мэри Рок. — Он разрешил мне это сделать.
Внезапно молодой человек пристально уставился на свою мать. Он только сейчас заметил, как она одета.
— Какой я слепой и какой я глупый! — сказал он, обнимая ее и поворачивая к свету. — Как это я мог не заметить, что ты надела то платье, что было на тебе однажды на балу у барона? И ты напевала песню Черного Охотника, когда я открыл дверь. А в углу стоит ружье, которое не принадлежит ни мне, ни Козебою. Это ружье совершенно черное, а потому я его не заметил. Мама, Черный Охотник здесь?
— Да, Давид, он здесь. Он явился вечером, когда ты ушел с Анной Сен-Дени. И я сегодня расскажу тебе про Черного Охотника, чтобы ты завтра мог сам поведать обо всем твоей Анне.
Мэри Рок опустила голову и погрузилась в раздумье.
— Много лет тому назад я познакомилась с твоим отцом, Давид, — начала она, заглядывая в далекое прошлое… Он был англичанин из Луизбурга, но, несмотря на вражду, которая давно уже существовала и тогда между французами и англичанами, я бежала с ним в колонии, и там мы поженились. Все это ты, конечно, знаешь, Давид, равно как и то, что я ради него стала англичанкой и вместе с ним бродила от одной границы к другой, пока твой отец не поселился наконец в прекрасной долине Хуанита в Пенсильвании.
И там ты увидел жизнь, Давид. Только одна семья белых была с нами, и мы жили счастливо и процветали и очень подружились с окружающими индейцами. Вторая семья, тоже английская, состояла из Питера Джоэля, его жены Бетси, которую я любила, как родную сестру, их двух девочек и сына, который родился на одной неделе с тобой.
Слезы задрожали на ресницах Мэри Рок, и ее сын обратил внимание, что она и не подумала вытереть глаза.
— Питер Джоэль обожал свою жену и детей. Они представляли собой прелестную картину, и я уверена, что я старалась быть примерной женой благодаря благотворному влиянию Бетси Джоэль. Она была лишь немногим старше меня, но в то же время она была почти матерью для меня, а также любящей сестрой и чудесным другом. А Питер Джоэль… Питер… вот это и есть тот человек, которого ты сейчас знаешь под именем Черного Охотника.
Она сделала маленькую паузу и пристально посмотрела на сына, не спускавшего с нее глаз.
— А потом наступила страшная ночь… — Мэри Рок вздрогнула всем телом, несмотря на теплый воздух ночи. — До сих пор я всегда немного лгала тебе, Давид. Я полагала, что лучше будет для тебя, если ты будешь думать, что тот страшный сон, который так часто грезится тебе, всего лишь сон, а не событие, действительно случившееся и настолько запечатлевшееся в твоем детском мозгу, что оно то и дело приходит тебе на память во сне.
Стояла темная-темная ночь, и тебе было всего лишь четыре года, когда на нас напала банда озверелых гуронов. Они возвращались с пустыми руками после неудачного набега на индейцев-сенеков, и никакие силы в мире не могли бы остановить их.
Твой отец как раз лежал больной, а Питер Джоэль находился в двух верстах от дома, где при ярком свете луны охотился на оленей. Я не могу точно отдать себе отчета, как это все произошло, но знаю только, что вдруг увидела твоего отца убитым в постели, и едва я стала соображать, что случилось, все наши строения были уже охвачены огнем. Никогда в жизни не забуду я того, что произошло снаружи, того, что я увидела при свете пожарища, когда выбежала из дому. Я много лет старалась похоронить все это в своей памяти. Я всеми силами пыталась изгнать это воспоминание из головы… а теперь я сама обо всем этом говорю, так как наступило время, чтобы ты узнал обо всем.
Я держала тебя на руках и в безумном страхе своем так крепко прижимала к груди, что остается только удивляться, как это я не задушила тебя. Нас потому и не убили сразу, что мы попали в плен к самому вождю гуронов. Их было немного, и все они, за исключением вождя, спорили, кому достанется Бетси Джоэль и ее дети. Я увидела Бетси около себя, и я закричала и пыталась приблизиться к ней. Она была совершенно голая, и ее прекрасные волосы, подобно золоту, струились при свете зловещего пламени.
И я увидела, Давид, как один из индейцев вырвал из рук несчастной женщины ее сына, твоего ровесника, и убил его ударом томагавка. Я услышала предсмертный хрип ее двух девочек. А потом какое-то чудовище, стоявшее около меня, вдруг сделало прыжок по направлению к Бетси. Я не могла заставить себя закрыть глаза и не могла двинуться с места. Я видела, как он схватил ее за волосы в ту минуту, когда она кинулась к своем несчастным малюткам. Он пригнул ее голову книзу, его топорик поднялся и опустился, и я увидела несчастную женщину распростертой на земле. А затем индеец наклонился над ней и вскоре поднялся, испустив вопль, точно дикий зверь, и в руках его развевались длинные волосы Бетси Джоэль.
