Железный пират (сборник) - Пембертон Макс (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Да, ваше сиятельство, моя чудная родина превратила эту несравненную страну в убежище дьяволов. Я говорю вам это в лицо и готов повторить то же самое генералу Бонапарту, если бы я имел счастье находиться в его присутствии.
— Это счастье скоро выпадет вам на долю, Моро, могу вас уверить в этом. И пусть все в этом доме знают — я видел, входя по лестнице, что несколько человек там внизу играли в экарте, — пусть все они знают, что в скором времени Наполеон потребует у них отчета в том, как они обходились с моим другом графом и со мной, бедным путешественником, который имеет честь быть слегка знакомым с генералом. Поняли вы меня, мой друг? Ну, так отправляйтесь теперь и помните, что осторожность прежде всего, затем еще раз и еще раз осторожность во всем, или, призываю в свидетели Небо, этот дом запылает первый, когда господин мой и повелитель явится в Венецию.
Жозеф Вильтар прекрасно знал цену угрозе и знал, где следует применить ее. Опытный во всякого рода интригах, он умел быть галантным с женщинами, ласков, убедителен и даже смирен с мужчинами, но малейшее сопротивление или простая случайность могли заставить его выказать и другие стороны своего характера. Старый Моро молча проглотил угрозу, но глаза его на минуту сверкнули, и первым долгом, очутившись на кухне, он созвал своих слуг и послал одного из них к начальнику своего квартала с извещением, что в Венецию прибыл один из эмиссаров Бонапарта из Граца и в настоящую минуту обедает у него в доме.
— А вы остальные, — крикнул он собравшимся слугам, — отправляйтесь сейчас на крышу дома и подслушайте их разговор, не упустите ни одного слова. Он ведь прислан сюда самим Бонапартом, как он говорит. Если вы дорожите своими ушами, ребята, пустите их в ход. Но осторожность прежде всего, а затем еще и еще раз будьте осторожнее. Он грозил мне, Моро, своему соотечественнику. Я заставлю его понять, с кем он имеет дело!
Совершенно не думая о неприятности, которую он причинил толстяку Моро, и очень заинтересованный рассказами Гастона, Жозеф Вильтар тем временем уселся на стул у окна и старался узнать от графа все новости дня, касающиеся его лично, а также и положение дел в городе. Трудно было найти более разительный контраст, чем тот, который представляли оба эти человека: один из них находился в периоде ранней юности, другой уже достиг полного расцвета своей жизни, один из них казался вполне салонным кавалером, другой представлял собою тип боевого солдата. В разговоре они также резко отличались друг от друга: первый говорил быстро и охотно, не заботясь о выражениях и о том впечатлении, которое производили его слова, второй только изредка открывал рот и взвешивал каждое свое слово.
— Твой хозяин, по-видимому, самозванец — это дурное начало, — произнес Вильтар, как только закрылась дверь за Моро. — Каким образом ты попал сюда. Гастон, почему именно ты выбрал эту гостиницу? Генерал меня наверное об этом спросит, и мне придется дать ему удовлетворительный ответ на это. Ведь не хочешь же ты, чтобы он думал, что его посланники действовали без плана и необдуманно, верно у тебя есть свои очень веские причины? Скажи мне их раньше, чем мы будем говорить о чем-нибудь другом.
Гастон тоже придвинул себе стул к окну и стал глядеть на канал, по которому двигались взад и вперед гондолы. На площади, на углу канала раздавались отдельные плачевные звуки умирающего карнавала, казалось, они оплакивали бедствие, грозившее городу.
Гондолы скользили так быстро от дворца к дворцу, как будто от одной этой быстроты зависела вся участь Венеции; все, видимо, чего-то ждали, и даже дети притихли, предчувствуя грядущие бедствия.
— Я живу здесь, — проговорил граф, отворачиваясь от окна, как бы недовольный представившимся ему там зрелищем, — я живу здесь по двум причинам: первая — здешняя убогая обстановка является для меня убежищем, а вторая — здешний хозяин негодяй, но этот негодяй — француз, а следовательно, хоть на одну йоту лучше своих итальянских соседей. Правда, что его друзья в настоящую минуту прислушиваются к каждому слову, которое я говорю, но ведь то же нежное внимание к себе я могу ожидать и в других местах, а тут во главе этой шайки все же хозяин француз. Что касается бедности, царящей в этом доме...
Но Вильтар не дал ему кончить. Он уже вскочил на ноги и внимательно осматривал комнату, давно уже привыкнув ко всякого рода шпионству.
— Ты позволяешь им шпионить за собой, Гастон?
— Конечно, позволяю, зачем же их лишать этого удовольствия?
— Но твои дела, поручение генерала?
— Свои дела я обделываю в гондоле, Вильтар, там все же в этом отношении безопаснее.
Он рассмеялся, как бы очень довольный этой ложью, предназначавшейся для ушей подслушивавших его людей. Но Вильтар вовсе не довольствовался этим, он продолжал внимательно осматривать комнату, постукивал по стене, заглядывал в соседние коморки, и даже приоткрыл дверь на лестницу, чтобы убедиться, что там никого нет. Очень удивленный тем, что не нашел ничего подозрительного ни в стенах, нигде в другом месте, он уже собирался опять сесть на свой стул, как вдруг падение тяжелого тела на чердаке привлекло его внимание. Он поднял голову и увидел, что рядом с крюком, на котором висела люстра, виднеется небольшое отверстие в потолке. Недолго думая, он схватил свой меч и вонзил его туда. Когда он вытащил его назад, лезвие его было окрашено слегка кровью и запачкано известкой.
— По-видимому, тут много крыс, Гастон, — сказал он, указывая на свой меч, и добавил: — одна из них во всяком случае ранена. Продолжай рассказывать, мой друг, теперь ты можешь говорить спокойно: нас уже больше никто не подслушает.
Глухой стон на чердаке подтвердил его предположения, чьи-то тяжелые шаги медленно протащились над их головой, известка посыпалась на пол. Вильтар рассмеялся, довольный своей шуткой и нисколько не пораженный всем происшедшим.
— Отверстие в замочной скважине никогда не может быть опасно, — проговорил он, — если только в комнате достаточно места, чтобы свободно владеть оружием. Теперь эти люди ушли, вероятно, за доктором. Надеюсь, ты ни на минуту не испугался их. Но что с тобой, Гастон, ты побледнел, ты вздрогнул?
Вильтар замолчал, пораженный, как видно, неожиданной мыслью. Одну секунду — только одну секунду — он приписал бледность и видимое расстройство молодого графа истории, связанной с красной розой, которую тот уронил еще так недавно на одеяло. На самом же деле Гастон в эту минуту и не думал вовсе о гостинице «Белого Льва» или о том, что происходило в ней. Глаза его были устремлены на гондолу, видневшуюся вдали на канале и направлявшуюся, очевидно, в Риальто. Он сейчас же сообразил, что это Беатриса, маркиза де Сан-Реми, выехала из дворца и едет или к дому «Духов», или к дому своего родственника, лорда Брешиа. Подозрение, мелькнувшее в голове Вильтара, рассердило его, и он заговорил более оживленно, чем раньше, обращаясь к своему гостю:
— Дорогой Вильтар, ты приехал в Венецию не для того, чтобы говорить глупости. Ты волнуешься по пустякам. Я так привык ко всему этому, что положительно ничему не удивляюсь больше. Я принимаю свои меры предосторожности, вот и все. Если французы останутся в Венеции...
— Понравится ли твое «если» генералу, Гастон?
— Позвольте мне докончить, Вильтар. Если французы останутся здесь, и если их жизнь значит здесь немного больше, чем жизнь дворовой собаки, охраняющей кухню, то человеку придется бороться с большими опасностями, чем с опасностью быть подслушанным. Он должен быть прежде всего терпелив, дружелюбен и должен знать обычаи этого народа. Все венецианцы — шпионы: сыновья шпионят за отцами, мужья за женами, везде полиция, западни на каждом углу, каждая улица скрывает в себе опасность, — мы должны привыкнуть к этому и должны или примириться с этим или же совершенно бросить Венецию. Я это понял с самого начала. Когда генерал послал меня сюда как защитника французских интересов, он знал это. Я дам ему отчет во всем, когда настанет для этого время, но пока я могу только сказать тебе: действуй осторожно и, если тебе надо что-нибудь сказать, говори это при всех, когда никто не подслушивает тебя. Пойдем теперь к Флориану, выпьем кофе. Там ты найдешь нескольких наших соотечественников уцелевших еще в этом городе. Их, к сожалению, немного, Вильтар, мы пережили ужасное время и даже стали думать, что генерал забыл про нас.
