Лейтенант Хорнблауэр - Форестер Сесил Скотт (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
– «Если офицер, морской пехотинец, нижний чин или другое лицо на флоте» – капитан дошел до XXII статьи, – «осмелится вступить в ссору с кем-нибудь из старших по званию офицеров, либо не подчинится законному приказанию, таковое лицо подлежит смерти».
Буш до сих пор не обращал внимания, как настойчиво Свод Законов возвращается к этой теме. Буш всегда спокойно подчинялся дисциплине, философски убеждая себя, что несправедливость и некомпетентность начальства можно стерпеть. Теперь он четко видел, почему их надо терпеть. И как бы для того, чтоб забить последний гвоздь, капитан читал последнюю статью, восполняющую последние пробелы.
– «Все другие преступления, совершенные лицом или лицами на флоте, не упомянутые в этом документе…»
Буш вспомнил эту статью. С ее помощью офицер может добить подчиненного, у которого хватило ума не подпасть под действие предыдущих статей.
Капитан прочел последние мрачные слова и оторвал взгляд от страницы. Словно наводимая пушка, двинулся из стороны в сторону длинный нос, указывая на каждого офицера по очереди; небритое лицо выражало злобное торжество. Было похоже, что, читая эти статьи, капитан на время победил свой страх. Он расправил грудь и даже встал на цыпочки, готовясь произнести заключительные слова.
– Вы должны знать, что все эти статьи относятся к моим офицерам точно так же, как и ко всем остальным.
Буш не поверил своим ушам. Невероятно, чтоб капитан говорил команде такие слова. Невозможно представить более губительную для дисциплины речь. Дальше капитан продолжал, как обычно:
– Приступайте, мистер Бакленд.
– Есть, сэр. – Бакленд выступил вперед, цепляясь за привычный ход дела. – Шляпы надеть!
Церемониал закончен; офицеры и матросы покрыли головы.
– Дивизионные офицеры, прикажите дивизионам разойтись!
Оркестр морской пехоты ждал этого момента. Тамбур-сержант взмахнул палочкой, и барабаны гулко зарокотали. Пронзительно и мелодично засвистели дудки. «Ирландская прачка» – отрывистая и бодрая. Щелк-щелк – морские пехотинцы взяли ружья на плечо. По приказу своего командира, Уайтинга, красные ряды пехотинцев двинулись в обе стороны по шканцам. Капитан Сойер смотрел, как течет нормальная корабельная жизнь. Теперь он заговорил громче.
– Мистер Бакленд!
– Сэр!
Капитан поднялся на две ступеньки по шканцевому трапу, так что всем его было видно, и заговорил нарочито громко, чтобы его слышало как можно больше народу.
– Сегодня каболкино воскресенье.
– Есть, сэр.
– И двойная порция рома моим славным ребятам.
– Есть, сэр.
Бакленд изо всех сил пытался скрыть недовольство. Вместе с предыдущими словами капитана это было уже слишком. Каболкино воскресенье означает, что матросы проведут остаток дня в праздности. Двойной ром в этом случае почти наверняка вызовет ссоры и драки между матросами.
Буш, идущий по главной палубе в сторону кормы, отчетливо видел, как в команде, избалованной капитаном, нарастает беспорядок. Невозможно поддерживать дисциплину, когда капитан игнорирует любой неблагоприятный рапорт со стороны офицеров. Задиры и скандалисты оставались безнаказанными; хорошие матросы начали отлынивать от работы, а плохие стали и вовсе неуправляемы. «Славные ребята» – сказал капитан. Матросы прекрасно знают, как вели себя последнюю неделю. Раз капитан после этого назвал их «славными ребятами», в следующую неделю они будут вести себя еще хуже. Кроме того, все матросы прекрасно видели, как капитан обращается со своими лейтенантами, как грубо им выговаривает, как жестоко их наказывает. Пословица гласит: «что сегодня в кают-компании на жаркое, завтра будет нижней палубе на похлебку», имея в виду, что все, происходящее на шканцах, в искаженном виде обсуждается на баке. Трудно ожидать, что матросы будут подчиняться офицерам, которых откровенно презирает капитан. Буш, поднимавшийся на шканцы, был обеспокоен.
Капитан ушел в свою каюту. Бакленд и Робертс стояли возле коечных сеток. Они были погружены в разговор, и Буш присоединился к ним.
– Эти статьи относятся к моим офицерам, – сказал Бакленд, когда он подошел.
– Каболкино воскресенье и двойной ром, – добавил Робертс. – Все для этих славных ребят.
Прежде чем продолжить, Бакленд украдкой огляделся по сторонам. Жалко было видеть, как первый лейтенант линейного корабля озирается, боясь, что его подслушают. Но Хорнблауэр и Вэйлард стояли по другую сторону штурвала. На полуюте шкипер вел занятия по навигации: мичманы с секстанами проводили полуденные наблюдения.
– Он сумасшедший, – сказал Бакленд так тихо, как позволял северо-восточный ветер.
– Мы все это знаем, – ответил Робертс.
Буш ничего не сказал. Он не хотел себя компрометировать.
– Клайв пальцем не шевельнет, – сказал Бакленд. – Дурак набитый.
Клайв был судовым врачом.
– Вы его спрашивали? – поинтересовался Робертс.
– Пытался. Но он не скажет ни слова. Он боится.
– Ни с места, джентльмены, – вмешался резкий громкий голос – хорошо знакомый голос капитана. Он раздавался на уровне палубы у самых их ног. Все три офицера вздрогнули от изумления.
– Налицо все признаки вины, – гремел голос. – Вы свидетель, мистер Хоббс.
Офицеры оглянулись. Световой люк капитанской каюты был приоткрыт, и капитан глядел на них в щелку; видны были только его нос и глаза. Росту он был высокого и, став на что-нибудь, на книги или на скамеечку, сумел заглянуть за комингс светового люка. Замерев, офицеры ждали. Еще одна пара глаз выглянула из светового люка. Они принадлежали Хоббсу, исполняющему обязанности артиллериста.
– Ждите, пока я подойду к вам, джентльмены. – После слова «джентльмены» капитан фыркнул. – Очень хорошо, мистер Хоббс.
Оба лица исчезли из светового люка. Офицеры едва успели обменяться отчаянными взглядами, как капитан уже поднялся по трапу.
– Я полагаю, это мятежная сходка, – сказал капитан.
– Нет, сэр, – отвечал Бакленд. Все, кроме категорического отрицания, было бы признанием вины – вины, способной затянуть веревки на их шеях.
– Вы что, лжете мне на моих же шканцах! – заорал капитан. – Я был прав, когда подозревал своих офицеров. Они интригуют. Шепчутся. Сговариваются. Замышляют мятеж. А теперь проявляют ко мне величайшее неуважение. Я сделаю все, чтобы вы об этом пожалели, мистер Бакленд.
