За борт! - Касслер Клайв (книги полностью бесплатно .txt) 📗

В комнате воцарилась мертвая тишина. Никто не пытался заговорить. Заявление Питта поразило всех до глубины души. На лице Эммета читалось смятение. Фосетт стиснул руки, чтобы скрыть, как он нервничает.

Оутс казался ошеломленным.

Броган первым задал Питту вопрос:

— Я полагаю, мистер Питт, вы намекаете на русских?

— Нет, сэр.

— А вы не могли ошибиться? — спросил Мерсье.

— Это исключено.

— Если не русские, — осторожным тоном спросил Эммет, — тогда кто?

— Хозяйка империи „Морские перевозки Бугенвиль“ Мин Корио и ее внук Ли Тонг.

— Между прочим, я лично знаком с Ли Тонгом, — сказал Эммет. — Это уважаемый бизнесмен, который щедро жертвует на политические кампании.

— Так же поступает мафия и любой проходимец, который пытается смазать колеса правительственной машины, — ледяным тоном ответил Питт. Он выложил на стол фотографию. — Я заимствовал это из архива „Вашингтон пост“. Узнаете человека на снимке, мистер Эммет? Того, что входит в дверь?

Эммет взял фотографию и стал ее разглядывать.

— Ли Тонг Бугенвиль, — сказал он. — Не очень хороший снимок, вообще один из немногих, что я видел. Ли Тонг бежит известности, как чумы. Вы допускаете серьезную ошибку, мистер Питт, обвиняя его в преступлениях.

— Никакой ошибки, — решительно сказал Питт. — Этот человек пытался меня убить. У меня есть основания считать, что он виноват во взрыве, пожаре и гибели „Леонида Андреева“ и в похищении конгрессмена Лорен Смит.

— Похищение конгрессмена Смит — это всего лишь предположение с вашей стороны.

— Разве конгрессмен Моран не рассказал, что происходило на корабле? — спросил Питт.

— Он отказался отвечать на наши вопросы, — ответил Мерсье. — Мы знаем лишь то, что он рассказал прессе.

Эммет начал сердиться. В словах Питта он увидел упрек в плохой работе ФБР. С огнем в глазах он склонился к столу.

— Вы надеетесь, что мы поверим в ваши выдумки? — резко спросил он.

— Мне наплевать, поверите вы или нет, — ответил Питт, пригвождая взглядом директора ФБР.

— Можете объяснить, как вы уличили Бугенвиля? — спросил Оутс.

— Все началось из-за гибели моего друга от нейротоксического „агента С“. Я начал искать виновных, признаюсь, исключительно из мести. А когда пришел в своем расследовании к „Морским перевозкам Бугенвиль“, неожиданно выяснились и другие подробности их преступной деятельности.

— И вы можете доказать свои обвинения?

— Конечно, — ответил Питт. — Компьютерные данные об организованных ими похищениях, торговле наркотиками и контрабанде. Все это находится в сейфе НПМА.

Броган поднял руку.

— Минутку. Вы утверждаете, что за похищением „Орла“ стоят Бугенвили?

— Да.

— И знаете, кого похитили?

— Да.

— Это невозможно, — уверенно сказал Броган.

— Мне назвать имена, господа? — спросил Питт. — Начнем с президента. Далее вице-президент Марголин, сенатор Лаример и спикер палаты представителей Моран. Марголин жив, Бугенвили где-то держат его. Моран в Вашингтоне и, несомненно, намерен стать следующим мессией. Президент сидит в Белом доме, не понимая, какую политическую катастрофу накликает, а его мозг работает по приказам советского психолога, доктора Алексея Лугового.

Если Оутс и остальные были ошеломлены, теперь они буквально окаменели. У Брогана вид был такой, словно он выпил целую бутылку соуса „Табаско“.

— Вы не можете этого знать! — воскликнул он.

— Очевидно, я все же знаю, — спокойно ответил Питт.

— Но, боже мой, откуда? — спросил Оутс.

— За несколько часов до катастрофы на „Леониде Андрееве“ я убил агента КГБ по имени Павел Суворов. У него был с собой блокнот, который я позаимствовал. На его страницах описываются действия после похищения президента с „Орла“.

Питт достал из-под рубашки табачный кисет, открыл его и небрежно положил на стол блокнот.

Несколько секунд он лежал там. Потом Оутс наконец протянул руку и осторожно, словно блокнот мог его укусить, взял его и принялся листать.

— Странно, — сказал он немного погодя. — Написано по-английски. Я ожидал какого-нибудь русского шифра.

— Ничего странного, — ответил Броган. — Хороший оперативник должен писать на языке страны, в которой работает. Необычно то, что этот Суворов вообще делал записи. Могу только предположить, что он следил за Луговым и процесс влияния на мысли оказался слишком технически сложным для него; ему трудно было запоминать, поэтому он записывал свои наблюдения.

— Мистер Питт, — спросил Фосетт, — у вас достаточно доказательств, чтобы министерство юстиции выдвинуло обвинения против Мин Корио Бугенвиль?

— Для обвинения достаточно, для осуждения нет, — сказал Питт. — Правительство никогда не посадит за решетку восьмидесятишестилетнюю женщину, к тому же такую богатую и влиятельную. Но если Мин Корио решит, что ей грозит опасность, она тут же покинет страну и перенесет руководство своими операциями в другое место.

— Учитывая ее преступления, — размышлял Фосетт, — нетрудно будет добиться ее экстрадиции.

— У Мин Корио надежные связи в Северной Корее, — сказал Питт. — Она отправится туда, и вы никогда не увидите ее под судом.

Эммет обдумал его слова и с каменным лицом сказал:

— Думаю, на этом можно закончить. — Он повернулся к Сандекеру, словно Питта больше не существовало. — Адмирал, вы сможете устроить так, чтобы мистера Питта допросили, и предоставить все собранные им данные на Бугенвилей?

— Можете рассчитывать на полное сотрудничество со стороны НПМА, — ответил Сандекер. И ядовито добавил: — Всегда рад снять ФБР с отмели.

— Решено, — сказал Оутс, вмешиваясь, как судья на ринге. — Мистер Питт, есть ли у вас какое-нибудь представление, где держат вице-президента Марголина?

— Нет, сэр. Не думаю, чтобы и Суворов это знал. Согласно его записям, после бегства из лаборатории он летал в вертолете над местностью, но не сумел определить местоположение здания. Он упоминает только реку к югу от Чарльстона в Южной Каролине.

Оутс перевел взгляд с Эммета на Брогана, потом на Мерсье.

— Что ж, господа, у нас есть с чего начать.

— Думаю, мы должны поблагодарить мистера Питта, — сказал Броган.

— Верно, — согласился Мерсье. — Вы нам очень помогли.

„Боже! — подумал Питт. — Словно Торговая палата благодарит дворника после проведения парада“.

— Это все? — спросил он.

— На данный момент, — ответил Оутс.

— А как же Лорен Смит и Винс Марголин?

— Мы позаботимся об их безопасности, — холодно сказал Эммет.

Питт неловко встал. Сандекер подошел и взял его за руку. А Питт оперся руками о стол и наклонился к Эммету; от его взгляда увял бы и кактус.

— Да уж, — сказал он с металлом в голосе, — вам лучше об этом позаботиться.

Глава 62

Чем ближе „Чалметта“ подходила к Майами, тем лихорадочнее сыпались запросы. Радиорубку корабля затопили требования, и корейцам все труднее становилось от них уходить. В конце концов они сдались, но сообщили только список взятых на борт спасенных. Все запросы относительно подробностей катастрофы „Леонида Андреева“ оставались без ответа.

Друзья и родственники пассажиров, вне себя от тревоги, начали собираться у конторы круизных русских линий. По всей стране приспустили флаги. Трагедия стала темой разговоров во всех домах. Газеты и телевидение временно забыли даже о том, что президент закрыл конгресс; специальные выпуски и срочные новости — все было посвящено катастрофе.

Флот начал перевозить спасенных, доставленных на берег по воздуху, в больницы, расположенные близ их городов. Их допрашивали, и противоречивые рассказы о взрыве и причинах взрыва варьировались от мины времен Второй мировой войны до контрабандной поставки русскими оружия и боеприпасов в Центральную Америку.

Советские дипломатические представители обвинили американский флот в том, что в „Леонида Андреева“ попала неточно выпущенная ракета; в странах восточного блока подхватили это обвинение, но в целом его рассматривали как грубую пропагандистскую уловку.