Голубая лента - Келлерман Бернгард (читать книги без регистрации .TXT) 📗
От этих страшных мыслей капитан вдруг загорелся нелепой и радужной надеждой на то, что, заметив огни гигантского парохода, к ним внезапно подойдет большое новое французское судно. Вдруг совсем рядом он увидит его сигнальные огни на марсе и фонари. Разве некогда его «Линкольн» не вынырнул из моря перед утопающей «Минервой»?
Взгляд Терхузена то и дело обшаривал океан, столь нерушима была его вера в чудо. «Я услышу гудок как раз в ту минуту, когда перестану верить!» — подумал Терхузен, и в висках у него застучало.
Последняя шлюпка села на воду. Ей было приказано дожидаться у входа в трюм.
Хенрики пришел проститься с Терхузеном и офицерами. Он осунулся и постарел до неузнаваемости. От волнения и растерянности он заикался, невидящие глаза блуждали. Хенрики не скрыл своего восхищения мужеством офицеров, коему он не преминет воздать хвалу в управлении. Но ему пора идти. Его долг — возглавить флотилию спасательных шлюпок и взять в свои руки всю службу связи, как только он поднимется на борт «Сити оф Лондон».
Офицеры молча поклонились. Только Анмек, как всегда дерзкий на язык, презрительно засмеялся и сказал:
— Надеюсь, господин директор, насморка вы не схватите!
Терхузен укоризненно взглянул на него.
Хенрики слышал презрительный смех Анмека, однако смысла его слов не уловил. Да они его нисколько и не интересовали. Сейчас им владела одна мысль: как бы поскорее убраться с тонущего парохода.
На трапе он столкнулся с какой-то тенью. И очень удивился, узнав Уоррена Принса.
— Вы еще здесь? — спросил он в замешательстве.
Уоррен так старался все увидеть своими глазами, так боялся что-либо упустить, что чуть не упустил возможности спастись.
— Я рассчитывал уйти с последней шлюпкой, — сказал он.
— С последней шлюпкой еду я! — торопливо ответил Хенрики. — Пойдемте! — И, осветив карманным фонариком палубу, схватил Уоррена за руку и увлек его за собой.
Они сильно удивились, когда, добравшись до проема трюма, увидели, что от шлюпки его отделяет расстояние в какой-нибудь метр. Обычно же трюм возвышался над поверхностью воды на целых пять метров.
В ту минуту, как они отчаливали, погасло запасное освещение, и пароход погрузился в полную темноту. Только на самом верху еще мерцал слабый свет: это Штааль работал на батареях. На шлюпочной палубе вспыхнули факелы. Шесть белых ракет взвились ввысь, в непроглядную тьму.
Лицо у Терхузена смялось, сморщилось и посерело, утратив всякое сходство с гладким, твердым валуном. Он думал о жене, о дочерях — вот они стоят на набережной, прощаясь с «Космосом», а ветер рвет полы их светлых пальто.
— Что еще остается сделать, Халлер? — спросил капитан.
— Ничего, только умереть! — твердо ответил Халлер; в его металлическом голосе не слышалось ни малейшего колебания.
Снова взгляд Терхузена начал прощупывать ночь над океаном: нет ли сигнальных огней грузового судна?
Пусто…
Вновь шесть белых ракет взмыли с «Космоса» в черное ночное небо.
То было лишь безумной мечтой Терхузена, дух которого сломили нечеловеческие страдания. Да, не чем иным, как безумной мечтой. А между тем не хватало немногого, самой малости, чтобы эта мечта сбылась. Не хватало только совсем маленькой, ничтожной милости судьбы.
В двадцати милях от тонущего «Космоса» находился «Лабрадор», пароход, обладавший скоростью восемнадцать узлов и водоизмещением двадцать тысяч тонн. Почему «Лабрадор» ничего не сделал для его спасения? Позднее весь мир задавал этот вопрос. Почему он ничего не предпринял, в то время как дальние суда с бешеной скоростью мчались на помощь, рискуя сами разбиться о лед?
Судьба отвернулась от Терхузена и «Космоса», только и всего. «Лабрадор» был затерт льдами и застопорил машины. Единственный на его борту радист в одиннадцать часов еще разговаривал с «Космосом», но в полночь, смертельно устав, запер радиорубку и пошел спать. «Лабрадор» спал. Правда, с его мостика еще раньше заметили какие-то далекие огни. Капитан подумал, что это грузовое судно. Потом оно исчезло, но странные огни время от времени опять вспыхивали в тумане, окружавшем «Лабрадор». Обеспокоенный этим, старший офицер поднялся в радиорубку и надел наушники, но ничего не услышал.
Да и не мог услышать, потому что радист, уходя, выключил приемник. Все же, увидев взвившиеся в небо ракеты, старший офицер постучался к капитану.
— Ракеты? Какие ракеты? — спросонок спросил капитан и снова уснул. Однако офицер не вышиб дверь и не потребовал: «Выходите, сэр, что-то случилось!» Нет, он не посмел этого сделать. «Лабрадор» спал.
Ах, Терхузен, Терхузен, не сбудется твоя надежда на чудо, и грузовое судно не вынырнет из тьмы, потому что «Лабрадор» — будь он проклят — спит!
Когда второй офицер «Лабрадора» в четыре часа утра встал на вахту и узнал о странных огнях и ракетах, он разбудил радиста, но в это время эфир был уже полон сумятицей голосов.
Да, судьба отвернулась от Терхузена и «Космоса». Через два часа, а то и через час «Лабрадор» мог уже быть возле него, но судьба этого не пожелала!
Черной громадой высился «Космос» над черной гладью океана. По шлюпочной палубе двигались факелы, иногда один из них спускался вниз по трапу. На остальных палубах виднелись лишь огоньки горящих сигар и сигарет, глухо звучали взволнованные голоса. Все ждали рассвета и прибытия «Сити оф Лондон». На тонущем колоссе стояла гнетущая тишина: слышалось только, как льдины трутся о его стальные бока да бешено лают в клетках собаки.
Вайт решил вновь попытаться проникнуть на верхнюю палубу, куда матросы не раз преграждали ему путь: он обещал Еве, что при первой возможности заберет оттуда Зепля. Медленно, ощупью поднимался он по трапам. Никто его не задержал, матросов нигде не было. На полдороге он столкнулся с какой-то хорошо одетой женщиной, та испуганно вскрикнула.
— Что вы здесь делаете? — спросил Вайт. Он услышал, как колотилось сердце незнакомки.
— Хочу взять моих собачек! — пролепетала она. — Там у меня три пуделя. Я артистка, выступаю с ними. И не уйду с парохода без них.
— Пойдемте, — сказал Вайт. — Я знаю, как пройти.
Из темноты приближались чьи-то шаги.
— Что вам здесь нужно? — спросил сильный металлический голос.
— Я хочу взять моих собачек! — жалобно ответила дама. Шаги прошли мимо них вниз по трапу. Донесся саркастический смех:
— Не угодно ли! Они сохранили способность шутить! — И шаги затихли.
Штааль радировал: «Можем продержаться считанные минуты». Он сидел, совсем скособочившись, прижатый креслом к стене. Но тут отказал передатчик. Когда Штааль покинул радиорубку, ему пришлось двигаться по щиколотку в воде. А ведь раньше эта палуба лежала на высоте шести этажей над уровнем океана. Теперь корма парохода горой возвышалась над ним. Теле и Анмек старались отвязать плот, лежавший на крыше радиорубки.
— Надо уходить, Штааль! — крикнул Теле. — Поднимайтесь к нам сюда! — Он протянул ему руку.
Теперь «Космос» быстро шел ко дну. Передняя труба с грохотом полетела вниз, разбивая вдребезги все, что было на ее пути. Что-то загрохотало в недрах парохода: котлы сорвались и покатились в носовую часть. Она была уже под водой, а корма с мощными гребными винтами все еще торчала в воздухе. Еще мгновение, и «Космос» затонул вместе с зимним садом, пятью тысячами почтовых мешков, сейфами, полными драгоценностей, тремя гирокомпасами, пятью миллионами долларов в золотых слитках, с картиной Веласкеса, гробами, мертвецами в морге, тремя гоночными машинами виконта Джея и Кинским, ушедшим в Великое Ничто.
Спасавшиеся в шлюпках издалека услышали отчаянный, пронзительный вопль и быстро заработали веслами, чтобы скорее уйти от этого ужасного крика.
Когда «Сити оф Лондон» двумя часами позже прибыл на место, «Космоса» уже не было. На борту заметили лишь крошечный белый огонек, плававший по океану. Только начинало светать, море было усеяно льдинами. Пароход застопорил машины, и крошечный белый огонек приблизился. Это была шлюпка, в которой сидел Хенрики: Хенрики был первым, кто поднялся на борт «Сити оф Лондон». Уоррен вскарабкался вслед за ним.
