Голубая лента - Келлерман Бернгард (читать книги без регистрации .TXT) 📗

— Что? В Галифакс? Чистейшая нелепость! — Реве, метрдотель, — авторитет для Райфенберга! — Я знаю больше, чем Реве, и могу вам только посоветовать как можно скорее готовиться к высадке.

Райфенберг весело засмеялся.

— Я не боюсь смерти, молодой человек, — ответил он и, взмахнув руками, взял дивный, мягкий аккорд.

— Держу пари, что через час «Космос» пойдет ко дну! — вне себя крикнул Уоррен.

Райфенберг оторвался от рояля и повернулся к нему.

— Согласен! — насмешливо бросил он. — На какую сумму спорим, Принс?

Уоррен нервно расхохотался и ушел. Он спустился несколькими этажами ниже к себе в каюту. Ярко освещенный пароход уже словно вымер. Все двери были распахнуты настежь: заходи, кто хочет, и бери с ночных столиков все, что угодно, — часы, драгоценности — никто не помешает.

Войдя в каюту, Уоррен быстро собрал свои бумаги и распихал их по карманам пальто. Туда же сунул он и трубку с кисетом. Теперь он был совершенно готов. Кажется, ничего не забыл? Уоррен спешил, палуба находилась на одном из самых нижних этажей, и ему не хотелось оставаться здесь ни одной лишней секунды. Да, теперь и Уоррен узнал, что такое настоящий страх.

Он двинулся к двери и тут с величайшим изумлением увидел, что Кинский все еще лежит в кровати и спит. Он даже не изменил позы и лежал, свернувшись клубком, лицом к стене. Здесь внизу было так тихо, что Уоррен услышал, как жужжит электричество. Ему стало жутко.

— Господин фон Кинский! — крикнул он. — Господин фон Кинский! Проснитесь же! — Вероятно, Кинский принял такую сильную дозу снотворного, что не слышал ни сигнала гонга, ни беготни в коридоре. — Господин фон Кинский! — крикнул опять Уоррен и изо всех сил потряс его руку. Но тут же отпустил: рука бессильно и безжизненно свесилась с кровати. Тут только Уоррен заметил лежавший на одеяле крошечный шприц. — О!..

Он бросился бежать что было духу. Даже оставил дверь открытой. Боже правый, эту ночь он мог проспать в одной каюте с мертвецом! Ужас, дикий, непреодолимый ужас гнал его все вперед и вперед по коридору. Навстречу ему, пошатываясь и держась за стену, брел старик с белой бородкой и прозрачным, словно освещенным изнутри лицом — призрак, не человек. Он учтиво, почти униженно отступил в сторону и, тряхнув бородкой, сказал:

— Bon soir, monsieur! [44]

— Bon soir, monsieur! — на бегу машинально ответил Уоррен. Все так же бегом взлетел он по нескольким трапам. Этот пароход, еще недавно бывший воплощением радости и веселья, сейчас полнился леденящим, беспощадным ужасом. Ужасом веяло от распахнутых настежь кают, от сильно накренившегося пола. Выбежав на открытую палубу и ощутив свежее прикосновение ветерка, Уоррен вздохнул с облегчением.

Чу! Какое-то шипение! Словно где-то вверху вырвалась струя перегретого пара. Да, белое облако окутало весь пароход. Значит, они погасили топки. Это конец!

Слишком много потрясений. Он так устал, что потерял способность волноваться. Все показалось ему нереальным! Этот пароход, оседавший все глубже и глубже, шум воды, выкачиваемой насосами, шипение пара, Кинский и это иссохшее привидение, с которым он только что столкнулся… кто ж это был… неужели Лейкос? Слишком, слишком много всего! Будто в кошмарном сне.

Уоррен почувствовал такую слабость, что, опустившись в единственный здесь шезлонг, мгновенно заснул, но через несколько минут его разбудило шипение пара. Он вскочил.

Как и большинство дам, ехавших первым классом, миссис Холл не испытывала ни малейшего желания покидать пароход. Ну зачем, в самом деле? Здесь они сидят в тепле, в уюте, в мягких удобных креслах, под ногами — ковры. Кому придет в голову носиться по океану в холодной шлюпке и мерзнуть? Никому, разве какому-нибудь сумасшедшему.

Другие дамы не хотели покинуть мужей в беде и повторяли, что предпочитают погибнуть вместе с ними, прямо-таки хвастаясь своей преданностью.

— Нет, Уоррен, нет! — упорно твердила миссис Холл. — Никуда я отсюда не уйду. Через час прибудет «Сити оф Лондон», так к чему же все это?

Уоррен знал, как упряма миссис Холл, и понял, что уговаривать ее безнадежно. Он глазами сделал Вайолет знак и удалился. Не прошло и минуты, как она поднялась наверх.

— Уоррен, ты здесь? — спросила она.

— Идем. Вайолет.

Он открыл дверь, и они вышли на палубу. Там, если не считать нескольких групп пассажиров, было пусто, и все-таки оркестр, окутанный легкой дымкой, продолжал играть. Где-то вверху с шипеньем и пронзительным, раздирающим уши свистом беспрерывно била струя пара. Почти невозможно было разобрать хоть слово.

Уоррен обнял худенькие плечи Вайолет и серьезно поглядел ей в глаза.

— Послушай, Вайолет, — взволнованно сказал он. — Вы должны вести себя благоразумно, слышишь? Там, при всех, я не мог сказать всего. Передай матери, что в течение часа «Космос» пойдет ко дну!

Вайолет слегка отшатнулась, побледнела и, открыв рот, глядела на него.

— Что? Ты это всерьез? — спросила она, совершенно ошеломленная.

— Да. Я знаю это, точно знаю. Скорее садитесь в шлюпки!

Но Вайолет медлила. Опустив глаза, она потянула его в сторонку и распахнула полы пальто: пусть видит, что она носит его фиалки.

— Не забудь того, что ты мне сказал, Уоррен, — проговорила она. — Ты обещал мне в Нью-Йорке дать ответ. Помнишь?

— Конечно, помню и сдержу свое слово, Вайолет, — счастливым голосом ответил Уоррен. «Почему бы мне уже сейчас не сказать ей, — подумал он, — что скоро вызову ее телеграммой?..» Однако он так ничего и не сказал.

Вайолет оглянулась, не смотрит ли кто, потом медленно обвила его шею руками. Она тесно прижалась к нему и мягкими, теплыми губами прильнула к его губам.

— До свидания, Уоррен! — шепнула она.

— До свидания, Вайолет! Торопитесь! Я приду на шлюпочную палубу.

Вайолет умчалась.

— Не забудь того, что я тебе сказал! — крикнул он ей вслед. — Возьмите с собой несколько одеял. Торопитесь! Я полагаюсь на тебя!

Вскоре он опять увидел миссис Холл с дочерьми. Они уже поднимались по трапу на шлюпочную палубу. Мать, видимо, все еще протестовала, но дочери ее не отпускали и все время поторапливали. Он пошел за ними, но в толчее, царившей на верхней палубе, быстро потерял их из виду и разглядел только в ту минуту, когда они уже садились в шлюпку: он узнал их по пальто цвета верблюжьей шерсти.

— Шлюпка шесть готова! Спускать на воду! — крикнул Терхузен в мегафон, и шлюпка шесть пошла вниз.

В шлюпке семь было уже полно женщин и детей. Их силуэты смутно угадывались в темноте, виднелись лишь бледные, испуганные лица, обращенные к свету. В этой шлюпке еще оставалось место для семейства Холл, и Халлер торопил скорее садиться.

— Шлюпка семь готова! Спускать на воду!!

Шлюпка семь медленно поплыла вниз. Уоррен увидел узкое личико Вайолет, устремленное вверх. Он даже различил на нем улыбку.

— До свидания в Нью-Йорке! — крикнул он сверху.

— До свидания в Нью-Йорке! — звонким голосом откликнулась Вайолет.

Шлюпка исчезла в тумане. И тут до Уоррена снова донесся ее чистый голосок:

— До свидания, Уоррен! До свидания, мой мальчик! — Это прозвучало уже совсем издалека.

Штааль радировал: «Наши котельные затоплены. Продержимся недолго!»

«Сити оф Лондон» немедленно ответил, что идет с максимальной скоростью и часа через три будет на месте.

«Аравия» сама встретила ледовое поле и пытается его обойти. Зато «Кельн» радировал, что мчится со скоростью восемнадцать узлов и делает все, что в его силах.

— Пора, Ева! — сказал Вайт, терзаемый тревогой. Он понимал, что пароходу долго не продержаться.

Ева тотчас встала, повязала платок вокруг шеи и взяла сумку.

— Пошли, Марта, — сказала она и решительно двинулась вперед по трапам и палубам. Храбро ступила она и на окутанный паром трап, который вел на шлюпочную палубу. Ее лицо было спокойно, всякий раз, глядя на Вайта, она улыбалась. Он вновь подивился ее выдержке и воле. Но на середине трапа она вдруг заткнула уши, не выдержав пронзительного свиста непрерывно бьющей струи пара, и, выйдя на шлюпочную палубу, замедлила шаг: сильно задрожали колени. Теперь Ева уже не улыбалась, она побледнела. Что-то грозное, страшное нависло над этой палубой. Вся она, окутанная паром, сквозь который тускло светились фонари и прожекторы, казалась видением кошмарного сна. С шипением вырываясь из вентилей, пар густыми клубками обволакивал три мощные дымовые трубы: они то исчезали, то при порыве ветра снова открывались взору. Потоки воды, извергаемой насосами в океан, шумели, как далекий водопад.