Золотая Кастилия (сборник) - Эмар Густав (прочитать книгу txt) 📗
— Хуана, — сказал он наконец дрожащим голосом, — вы праведное и благородное дитя, ваше сердце чисто, как у ангела! Я недостоин вашей любви, потому что я вас обманул!
— Вы меня обманули, Филипп? Это невозможно! — сказала она с лучезарной улыбкой. — Я вам не верю.
— Благодарю, Хуана! Но, в свою очередь, я хочу вам сказать, кто я.
— О! Я знаю, вы красивый и храбрый дворянин, которого я люблю, что мне за дело до остального!
— Позвольте мне сказать, Хуана; когда вы узнаете все, вы осудите меня или извините. Я дворянин, вы сказали правду, дворянин даже знатного рода, но я беден.
— Что же мне до этого?
— Ничего, я это знаю, но мне остается открыть вам тайну, тайну страшную, которая, когда вы ее узнаете, может быть навсегда разрушит мое счастье.
— Продолжайте, — сказала она, с недоверием качая головой.
— Я не испанец, Хуана.
— Знаю, — сказала она, улыбаясь, — еще я знаю, что вы француз, что вы один из предводителей страшного общества морских цыган, как называют их испанцы, перед которым дрожит кастильское могущество… Так это-то, Филипп, и есть та страшная тайна, которую вы не решаетесь мне открыть? Полно, друг мой, я давно уже знаю все, касающееся вас, разве это не часть моего существа?
— Итак, вы меня прощаете?
— За что мне вас прощать, Филипп? Я не мужчина, я даже не знаю, испанка ли я. Эти ссоры и эта ненависть меня не интересуют, я женщина и люблю вас — вот все, что касается меня.
— О, да благословит вас Бог за эти слова, Хуана, они возвращают мне жизнь.
— Вы сомневались, Филипп?
— Я не смел надеяться, — отвечал он кротко.
— Одни женщины умеют любить, — прошептала она печально. — Ах, мы должны расстаться!
— О! Нет еще, нам незачем торопиться.
— К чему увеличивать нашу горесть, продолжая это жестокое прощание?
— Разве вы не хотите больше увидеться со мной?
— После того, что я вам сказала, разве вы считаете меня достойной вас, когда я не более чем бедная девушка?
В глазах Филиппа сверкнули яркие молнии.
— Пойдемте, — сказал он.
— Куда вы меня ведете?
— Пойдемте, Хуана, я хочу вам ответить у подножия алтаря.
Она пошла за ним, дрожа от надежды и боязни, в боковую капеллу во имя Божией Матери Всех Скорбящих.
— Станьте на колени возле меня, Хуана, и запомните мои слова, примите клятву, которую я произнесу в присутствии Божией Матери.
Молодая девушка встала на колени, ничего не отвечая.
— Я клянусь, — сказал тогда молодой человек твердым голосом, — никогда никого не любить, кроме вас, клянусь приехать к вам, в каком бы месте вы ни находились, клянусь быть возле вас раньше, чем пройдет год. Пусть Святая Дева, которая видит меня и слышит, накажет меня, если я не сдержу клятвы, которая исходит из глубины моего сердца!
— Я клянусь, что буду вас ждать, Филипп, и буду вам верна, что бы ни случилось, — ответила молодая девушка, сложив руки и подняв глаза на святое изображение.
Они встали.
— Вот, Хуана, — продолжал Филипп, сняв перстень с левой руки, — возьмите этот перстень, пусть он будет обручальным, вы одна, отослав мне его, можете возвратить мне свободу.
— Пусть будет как вы желаете, Филипп, я вас люблю и верю вам; я принимаю ваш перстень, возьмите взамен мой, — прибавила она, подавая ему богатый бриллиантовый перстень, — я никогда с ним не расставалась. В детстве я носила его на шее на золотой цепочке; может быть, это последняя вещь на память от моей матери, которую она завещала мне, умирая. Сохраните его, теперь он принадлежит вам, потому что я ваша невеста, ваша супруга перед Богом.
В ту минуту, когда молодые люди обменялись таким образом перстнями, яркий луч солнца блеснул в окне капеллы и залил их блестящим светом.
— Принимаю это предзнаменование, — сказал, улыбаясь, молодой человек, — мы будем счастливы, Хуана. Святая Дева покровительствует нам и благоприятствует нашей любви.
— Да будет она благословенна! — набожно ответила молодая девушка.
— Когда вы уезжаете и куда направляетесь, Хуана?
— Срок нашего отъезда окончательно еще не установлен. Дон Фернандо д'Авила ждет с минуты на минуту, что его назначат губернатором в Панаму.
— Так далеко! — сказал Филипп, нахмурив брови.
— Ах! Вы видите, что мы разлучены навсегда.
— Не говорите так, моя возлюбленная! Нет ничего невозможного, я поклялся приехать к вам и сдержу свою клятву.
— Да услышит вас Небо!
— Я вспомнил, кажется, дон Фернандо д'Авила — губернатор Черепашьего острова?
— Да.
— Это славный воин и достойный противник, мы уже сталкивались с ним.
— Сегодня или завтра я должна отправиться к нему, с Черепашьего острова мы поедем на материк. Вы видите, Филипп, что мы не должны думать о возможности увидеться, по крайней мере скоро.
— Это не так, моя возлюбленная, разве я не приехал сюда, к своим врагам? Почему же я не могу пробраться на Тортугу? Поверьте мне, одно не труднее другого.
— Но если вас узнают, вы лишитесь жизни.
— Успокойтесь, моя возлюбленная, опасность не так страшна, как вам кажется.
Молодая девушка печально вздохнула.
— Теперь, — промолвила она через минуту, — пора расставаться, Филипп.
— Уже расставаться, моя обожаемая Хуана! — с мольбой воскликнул молодой человек.
— Это необходимо, Филипп, более продолжительное отсутствие может возбудить подозрения. Кроме того, не должны ли мы увидеться? Теперь я счастлива, я надеюсь!
— Повинуюсь вам, Хуана, ухожу, как вы желаете… Еще одно, последнее слово.
— Говорите.
— Что бы ни случилось, что бы ни нарассказывали вам обо мне, вы никогда не должны верить, что я перестал вас любить.
— Я верю вам, Филипп, и буду верить только вам, клянусь.
— Я принимаю вашу клятву, Хуана, она написана в моем сердце, и теперь я ухожу, исполненный веры, моя возлюбленная. Я не прощаюсь с вами, я говорю: до свидания!
— До свидания, Филипп! — ответила она, протянув ему руку.
Молодой человек подержал с минуту эту крошечную ручку в своей руке, нежно поцеловал ее несколько раз, потом, сделав над собой усилие, сказал прерывающимся голосом:
— До свидания, Хуана, до свидания!
Он резко повернулся и твердыми шагами вышел из церкви. Хуана провожала его взглядом до тех пор, пока он не исчез, потом упала на колени перед алтарем Божией Матери Всех Скорбящих, прошептав голосом, дрожащим от волнения:
— До свидания, мой возлюбленный Филипп!
— Сеньорита, — сказала служанка, тихо приблизившись к своей госпоже после ухода молодого человека, — мы уже давно ушли из дома, разве вы не боитесь, что наше отсутствие найдут очень продолжительным?
— Но ведь мы в церкви, Чиала!
— Это правда, сеньорита, даже в прекрасной церкви, однако все-таки лучше вернуться домой, ведь надо все приготовить к вашему отъезду.
— Правда, но так как, может быть, мне никогда больше не придется возвратиться сюда, — отвечала Хуана с кротким вздохом, — будьте так добры, Чиала, дайте мне еще помолиться Святой Деве за того, кого я люблю, только пять минут.
Дуэнья недовольно покачала головой, как женщина осторожная, но осталась ждать.
Через несколько минут обе дамы, закутавшись в мантильи, наконец вышли из церкви. На паперти они встретились с человеком, старательно прикрытым плащом, который почтительно им поклонился. Девушка не могла удержаться от нервного трепета при виде этого человека; ускорив шаги, она наклонилась к дуэнье и шепнула ей тихим и дрожащим голосом:
— Как вы думаете, он нас узнал?
— Кто знает! — в тон ей ответила дуэнья.
Между тем незнакомец остановился на церковной паперти и следил за ними насмешливым взором.
— Опять придется повторить, — сказал он сквозь зубы, — я опоздал на четверть часа. Терпение!
III
Обязанный работник
Прежде чем продолжать наш рассказ, скажем два слова о том страшном товариществе флибустьеров, или Береговых братьев, о которых мы говорили выше, как оно возродилось и каким образом сумело стать столь грозной силой. Флавио Джойа, гражданин из Амальфи, что в Неаполитанском королевстве, усовершенствовав в 1303 году компас, оказал мореплаванию огромную услугу. Это усовершенствование, позволившее мореплавателям не держаться берегов, а плавать в открытом море, далеко от земли, и дало толчок тому духу открытий, который впоследствии обеспечил человеку владычество над морями и принес ему обладание земным шаром, все части которого стали отныне ему доступны.
