Джим Хокинс и проклятие Острова Сокровищ - Брайан Фрэнсис (книга регистрации .TXT) 📗
Сильвер не убирал протянутой руки. Он не смотрел ни на меня, ни на кого бы то ни было еще: его взгляд был устремлен вдаль, а лицо, выражавшее предельную сосредоточенность, походило на нахмуренный камень. Когда он наконец повернул голову, чтобы взглянуть назад, Джозеф Тейт протянул руку вниз с плато и вложил ее в ладонь Сильвера.
Оба они повернулись друг к другу и обменялись энергичным рукопожатием. Однако их рукопожатие было не на равных: эти два человека стремились к разным целям. Тейту нужно было вновь обрести уважение Сильвера, его дружбу и одобрение, и он смотрел на Джона как бы просительно. А Сильвер хотел… Ну, он хотел того, чего хотел, и никто не мог бы точно сказать, что это может быть.
Каждый из них пристально рассматривал другого. Я заметил, как Тейт протянул руку и осторожно погладил синий шелковый рукав Сильвера. Сильвер же рассматривал голову и черты лица Тейта – особенно глаза. Он заговорил, так тихо, что только Тейт и я, стоявшие достаточно близко, могли его расслышать:
– Ты еще молодой, Джо. Тебе давно надо было убраться отсюда и зажить получше где-нибудь подальше.
Тейт смотрел на него почти так же, как пес смотрит на своего хозяина. Но он ничего не говорил, и я уже начал бояться, не потерял ли он дар речи. И снова меня поразило, насколько не подходят друг другу Грейс и этот одичавший, почерневший от солнца убийца.
Сильвер положил руку Тейту на плечо. Тот, хотя и был моложе, пригнулся под ее тяжестью. А Сильвер сказал:
– Джо, сунь-ка руку мне в карман, вон в тот, что внизу и поглубже. Видишь? И обрати внимание, Джо Тейт, у меня ведь костыль теперь уже не деревянный, а из серебра сделанный. Вот какой хорошей может жизнь у человека стать. Ну вот, правильно, этот глубокий карман, в самом низу. А теперь тащи оттуда, что ты там нашел, Джо. Посмотри, может вспомнишь?
К моему ужасу Тейт медленно вытащил из кармана Джона Сильвера длинный кинжал в узких ножнах. Ручка из слоновой кости была украшена цветочной резьбой, ножны тоже были изукрашены. Тейт смотрел на кинжал в изумлении.
– Видишь, Джо? Джон Сильвер – он ничего не забывает. Это тот самый кинжал, что ты купил – так ты мне сказал – в шотландском порту Лит. Ты его одолжил мне, когда мы сидели за частоколом, до того еще, как люди Смоллетта меня забрали. Я так его и держал для тебя – завсегда так делаю. И у меня теперь на душе поспокойней будет. Потому как я сдержал данное себе слово, что будет день, когда я верну Джо Тейту нож, который он купил в шотландском порту Лит.
Тейт смотрел на Сильвера изумленно и вопросительно, и я понимал, что он думает именно то, что Сильвер хотел, чтобы он думал: «Человек, возвращающий мне мое оружие, не собирается меня убивать». Своим следующим шагом Сильвер окончательно победил в этой игре. Он сказал:
– У меня есть кое-что еще для тебя, Джо. Сунь-ка руку в карман, что поближе, и вынь, что увидишь.
Тейт последовал его указанию, а Сильвер тем временем продолжал:
– Я вот все думал про себя, думал – о чем бы я больше всего тосковал, если б остался тут один, вроде Джо Тейта, от всего мира отрезанный? О, я бы тосковал по рому! И по своей старухе жене. Да только, уж поверь мне на слово, Джо, больше всего тосковал бы по трубке с табаком!
Как раз в этот момент Тейт вытащил из кармана Сильвера предмет, завернутый в грубую клеенку, и, развернув ее, достал трубку, такую же белую, длинную и тонкую, какую курил Сильвер. Сильвер обнял Тейта за плечи и повел его по камням вниз, не очень далеко, но так, чтобы никто не слышал, о чем они будут говорить, и сел. Тейт, с ножом в одной руке и с трубкой в другой, стоял, не зная, что ему делать. Сильвер похлопал ладонью по скале, приглашая его сесть, но Тейт предпочел присесть на корточки. Сильвер вручил ему курительные принадлежности.
Я смотрел в их сторону. Как в такие необычайные минуты мы стремимся ухватиться за то, что не имеет значения! Мысленно я задавался вопросом: забирал ли когда-нибудь Тейт табак с потопленных им кораблей или у погибших людей? Несколько минут давние соратники попыхивали трубками, будто в последний раз встречались всего пару дней назад. Сильвер командирским тоном крикнул нам: «Вольно!» – и мы попытались расслабиться.
30. Бесчестье в среде воров
Кроме самого Сильвера, только я один знал, что случится дальше. Долговязый Джон, сидя рядом с Тейтом, в общих чертах излагал ему свое предложение. Оно состояло в том, что Тейту предоставлялась возможность уехать с острова с приличной долей сокровищ, в обмен на то, что Сильвер получит свою долю. Что же касается – по выражению Сильвера – «другого дела», если выяснится, что Луи – сын Джо Тейта или, хуже того, что Грейс – жена Тейта или собирается выйти за него ради Луи, Сильвер намеревался показать Тейту, как человек, бывший когда-то пиратом, может построить заново свою жизнь.
Сильвер считал, что Тейта это заинтересует: все пираты, говорил он мне, стремятся стать респектабельными; и, разумеется, мы рассчитывали, как на немаловажный фактор, на Грейс и Луи.
Однако я знал, что Сильвер намеревается надуть Тейта, что он хочет захватить его и доставить на «Испаньолу». Когда он окажется там и когда нам станет известна истинная природа окружающей его тайны, будет принято соответствующее решение.
Думаю, в иных обстоятельствах я почувствовал бы свою вину перед Тейтом за такое надувательство, но то, с какой бесчувственной жестокостью он убил Хейуарда – человека, с которым он не был знаком, который не причинил ему никакого вреда, облегчило победу гораздо менее добрых чувств в моей душе. И это случилось еще до того, как я осмелился вспомнить о моих несчастных друзьях и спутниках в зловонной пещере.
Мы оставались на месте примерно час. Сильвер вел беседу – долгую и серьезную. Я следил за ними, так сказать, не глядя. Где-то вдруг запела птица – неожиданная нежная нота, и я подумал, что могу принять это за добрый знак. Каждый из них выкурил по две полные трубки, и Джозеф Тейт выглядел почти спокойным, если такое вообще было возможно.
Однако, судя по его внешности, это был человек, у которого в душе и вообще внутри что-то было не так. Что-то ужасающее светилось в его глазах, что-то – как мне подумалось – столь далекое от нормального мира, что возвращение в этот мир казалось невозможным.
Сильвер – великий (хотя и предвзятый) знаток человеческой природы, вероятно, тоже понял это, но, следует отдать ему должное, ничем не выдал себя; он вел себя так, будто Тейт не кто иной, как человек, стремящийся вернуться в каждодневный мир обычных людей.
Они поднялись на ноги. Сильвер минуты две разминал затекшие члены. Я заметил, что ему удалось рассмешить Тейта какой-то поговоркой. Мы построились цепочкой и последовали за Тейтом и Сильвером, которые теперь направились не дальше вверх, а вниз со скал у основания плато.
Я, догадавшись о причине отхода, кивком позвал остальных следовать за мной. Когда мы добрались до ровной земли у самого начала подъема на холм Подзорная труба, Тейт свернул направо. Я знал это направление – к востоку, к опасному болоту, к тому месту, где, по мнению доктора Ливси, Дик Джонсон подхватил лихорадку.
Надо ли мне задержать отряд? Должен ли я напомнить Сильверу? Пока эти вопросы метались у меня в голове, Тейт снова повернул направо и, подчиняясь жесту Сильвера, мы послушно, словно дети, последовали за ним.
Мы шли маршем примерно полчаса. Путь наш лежал под Плечом Подзорной трубы, и как раз, когда я уже представил себе, что скоро увижу наверху тот страшный уступ с выбеленными солнцем фигурами наших несчастных матросов, Тейт остановился, и мы вошли в глубокую тень. Впереди, прямо под выступом холма, мы увидели совершенно плоскую, широкую скальную поверхность площадью примерно с акр, вроде плиты, образующей как бы предгорье более высоких скал. Тейт махнул рукой Сильверу, и тот остановил нас, а затем, вопросительно взглянув на Тейта, велел нам всем повернуться к ним спиной. Очевидно, мы добрались до клада.
