Джим Хокинс и проклятие Острова Сокровищ - Брайан Фрэнсис (книга регистрации .TXT) 📗
На веранде дома, у Сильвера, мы много раз говорили о том, по какой причине Молтби преследует Грейс и ее сына. Я повторял, что был и остаюсь озадачен: мне не понять, чем настолько важным может обладать человек, чтобы его так стремился отыскать кто-то другой. У Сильвера нашелся на это прекрасный ответ:
– Послушайте, друга мои, какая самая важная вещь из всего, чем человек владеть может? – Он явно собирался сам ответить на свой вопрос, так что мы промолчали, позволив ему это сделать. – Уж конечно, не армия, хоть сам я был бы не против такое иметь. Или, может, мне бы лучше флот заиметь – адмирал Сильвер, а?! – Он усмехнулся. За то его и любили, за эту вот усмешку. – И уж конечно не огород, где деньги растут – я – то в этом смысле человек обеспеченный, жаловаться не стану. Нет, самое важное, чем человек может владеть, оно как раз и есть самое для него опасное. И это самое важное – тайна! Вот это и есть самая важная вещь. Вы уж мне поверьте. Я-то знаю и об заклад побиться могу – Джон Сильвер знает силу и власть тайны. А тут у нас с вами, может, тайна еще в одну тайну обернута. Леди эта тоже тайну имеет, потому ее и преследуют. А ей нужна тайна, какой Джо Тейт владеет. О да, наш старый приятель Тейт – он и есть подонок, который тайну хранит, за это я вам ручаюсь. Или он вроде часть ее тайны, и тайна эта еще связана с тем гадом, который на вашей дороге помер, Джим. Как его звали-то, я забыл?
– Бервик.
– Ага, Бервик. Смысл в этом есть, верно, други мои? Большинство людей полмира объехали бы из-за тайны, если она такая важная. Поверьте мне на слово.
Я много раз обдумывал эти слова Сильвера, сопоставляя их с тем, что знал о Грейс, Луи, Молтби и Тейте, а также с нашими злоключениями. Все совпадало, особенно потому, что Сильвер сказал нам, что, когда он нанимал Тейта, он не поверил, что «этот человек – джентльмен удачи, если вы меня понимаете». Скорее, сказал он, Тейту необходимо было бежать из Англии, так что он был, по выражению Сильвера, «джентльменом удачи по случаю». Когда наша шлюпка ткнулась носом в мягкий песок и мы вышли на берег, я сказал себе: «Может быть, теперь-то мы и раскроем тайну».
В тот день командовал Сильвер – сомневаться в этом не приходилось. Спокойно и негромко отдавая приказы, он построил нас, распределил оружие (вооружив нас обоих, словно драгун) и скомандовал выступать. Мы с ним шли в арьергарде.
Матросы – восемь из них несли длинные крепкие шесты, но им не было известно, для чего эти шесты предназначены (нести сумы с сокровищами), быстро двинулись в путь. Мой стойкий товарищ, как всегда в лихо заломленной шляпе и с развевающимся на рассветном ветерке шейным платком, снова поразил меня своей подвижностью. Бог знает, каким буду я сам в шестьдесят лет… но даже с двумя здоровыми ногами мне вряд ли удастся сравняться с этим силачом.
Наш марш к холму Подзорная труба был быстрым и прошел без помех. Меня пробрала дрожь, когда я взглянул на вершину холма, но я понимал, что это не из-за утреннего холода. Будет ли этот подъем на Подзорную трубу для меня последним? Я страстно на это надеялся, но в самом хорошем смысле этого слова, а не в самом плохом.
Сильвер расставил по местам свое маленькое войско – всего шестнадцать человек. Своих «добровольцев» он поместил дальше всего от небольшого плато, а двум из четырех матросов с брига велел занять позицию как можно ближе.
Затем мы с ним взобрались к тем камням, что образовывали неровные ступени. Джон жестом подозвал двух других матросов и приказал им встать часовыми над отвесными обрывами по обеим сторонам плато. Я же остался ждать, как было велено, чуть ниже края уступа, откуда мог все хорошо видеть и слышать.
Вся операция проводилась в полнейшей тишине. Теперь же Сильвер отбросил этот принцип. Опираясь на свой серебряный костыль, усилием, от которого у него на губах появились пузырьки слюны, он вскарабкался на плато. Прошел к недостроенному сараю, так громко стуча костылем и башмаком, что было ясно – он делает это нарочно: он, как я понял, специально устроил этот грохот, чтобы его услышали.
Остановившись перед обветшалыми стенами грубого строения, он оглядывал все вокруг, тыча костылем то туда, то сюда. Череп Тома Моргана исчез – о чем я пожалел: мне хотелось, чтобы Сильвер его увидел. Все мы стояли неподвижно в утреннем полусвете; до сих пор мы не слышали ни одной птицы, только ветер шелестел в листве; он дул нам в спины: этим объяснялось то, что до нас пока не доносился ужасный запах.
Сильвер поглядел вверх, на вершину холма, сильно закинув большую голову, и вдруг еще больше откинулся назад. Что он там увидел?
Неожиданно он рассмеялся, качая головой, как человек, обнаруживший что-то интригующее и вместе с тем приятное. Сделав два-три шага назад, он снял шляпу и снова посмотрел вверх, на этот раз в определенном направлении и более сосредоточенно. Он стоял, опираясь на костыль, и то, что он затем сделал, заставило меня вздрогнуть.
– Эй, там, наверху! – его голос разнесся над окрестными скалами. – Я тебя видел, Джо Тейт! Видел тебя! В прятки играешь, как дите малое?! Выходи, будь мужчиной!
Часть шестая
Да падет удар
29. Сталь и огонь
И вот что стало мне ясно в тот момент: Тейт устроил себе глазок в густой растительности над нашими головами. Из пещеры он мог незамеченным пробраться до такого места над маленьким плато, откуда ему было видно, что или кто явился в его владения. Неудивительно, что обе наши поисковые команды потерпели поражение.
Сильвер ждал. Ум мой уже приспособился к неожиданному сюрпризу; я попытался напрячь глаза и разглядеть сквозь полутьму то место, где Джон заметил Тейта. Тут Сильвер снова крикнул:
– Джо Тейт! Я всегда считал, что ты печенкой слаб, труслив, как девчонка! Взгляни-ка еще разок в свой глазок. Видишь, какого успеха я добился? Я пришел сюда вместе с друзьями за тем, что мне осталось получить из спрятанного здесь сокровища. Можешь со мной договориться, не то мои добровольцы схватят тебя, как собаку. Но я пришел забрать то, что мне причитается, и заберу, а если ты со мной не договоришься, жить тебе останется недолго. И я не собираюсь лезть в ту чертову яму, где ты прячешься, так что давай выходи – поговорим!
При этом Сильвер сделал совсем уж дерзкий жест: он нашел, где прислонить костыль, порылся в карманах своего великолепного камзола и принялся набивать табаком трубку. Все остальные стояли неподвижно. Листья шуршали под ветром, и я вдруг почувствовал тот страшный могильный запах. Матросы стали зажимать носы.
Вскоре этот запах сменился гораздо более приятным – ароматом табака. Я стал размышлять над тем, как Сильвер управляет обстоятельствами: он меня восхищал. Одним махом он лишил Джозефа Тейта всех его возможностей, кроме одной – покинуть остров. Он дал Тейту понять, что либо будет сотрудничать с ним, либо станет преследовать его и убьет.
И не только это. Он еще больше усложнил его положение, прибегнув к уловке, наверняка заставившей мучиться этого варвара, укрывающегося в пещере. Любой моряк любит табак. Тейт, как мне помнилось, не был исключением. Я думал: «Уже очень давно Джозеф Тейт не вдыхал такого чудесного запаха. Интересно, о чем он ему напомнит?» Теперь мне стало ясно, почему глаза Сильвера так засверкали, когда я рассказывал ему о зловонном запахе, идущем из пещеры Тейта.
Мой взгляд метался меж тремя точками: одна – это Сильвер, опирающийся о камень и смакующий голубоватый дымок, идущий из его гнутой, длинной и тонкой белой трубки; другая – жесткая густая поросль высоко над плато, где Сильвер заметил Тейта и, наконец, стена из ползучих растений и колючих кустов за недостроенной хижиной, где пряталась страшная щель – вход в преисподнюю. Я мог ясно видеть всю эту кустистую, колючую стену и ожидал, что Тейт украдкой войдет в сложившуюся ситуацию именно оттуда.
Мое предположение оказалось неверным. Тейт появился, но вовсе не украдкой. Он бросился на нас. Я увидел его первым. Словно присевший на корточки дьявол, он примостился на высокой скале над хижиной, но не прямо над ней, а чуть сбоку, а потом прыгнул вниз, как огромный бешеный кот. Он упал на четвереньки рядом с одним из двух часовых, которых Сильвер поставил по сторонам плато.
