Среди дикарей и пиратов - Кингстон Уильям Генри Джайлз (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
— Останьтесь поужинать с нами, джентльмены, — сказал он, — сейчас подадут. Только боюсь, что я не могу предложить вам лучшего стола, чем ваш.
Медж ответил, что ему это совершенно безразлично и он рад отужинать с капитаном.
Мы сошли в каюту, а экипаж судна стал угощать наших людей.
Только что сели за стол, дверь каюты отворилась и вошла молодая девушка. Она скорее походила на фею, на ангела или на какое-нибудь небесное — во всяком случае не земное — существо. Так показалось мне в ту минуту. Медж и я встали и поклонились, она ответила нам улыбкой и легким наклонением головы. Хозяин не представил нас и вообще ничего не сказал о ней. Я сначала подумал, что это дочь капитана, но она не называла миссис Гудсон матерью, и из некоторых замечаний молодой девушки я усомнился, что она дочь хозяйки. Она без малейшего стеснения сразу вступила в разговор; мне показалось, что она поддерживает его не для того, чтобы занимать нас, а для того, чтобы развлечь миссис Гудсон.
Ужин был непродолжителен, так что разговаривать пришлось немного. Голос молодой девушки показался мне очень нежным и мелодичным, а сама она совершеннейшим существом в мире. Конечно, не следует забывать, что я был только мичманом, мало что видавшим и уже почти год назад покинувшим Англию.
Наконец Медж вынул часы и заметил, что нам пора возвращаться на корвет. Он встал и сердечно простился с миссис Гудсон и молодой девушкой. Мне оставалось только последовать его примеру. Слезы выступили на глазах миссис Гудсон, когда она взяла меня за руку и прошептала:
— Да сохранит вас Бог от опасности в море. — Барышня очень мило улыбнулась, и мне захотелось еще раз побывать тут.
Шкипер проводил меня на палубу. Хозяин судна разговаривал с Меджем. Я отошел несколько в сторону, чтобы позвать наших матросов.
— У миссис Гудсон очень печальный вид, — заметил я шкиперу.
— Есть от чего, — ответил он. — Она никак не может оправиться после потери своего единственного сына несколько лет тому назад в этих морях. Грустное это было дело. Мальчик был такой славный, любимец всего экипажа. Однажды капитан со мной и с одним из моих помощников отправились на охоту за китом. Наша охота затянулась: кита убить было очень трудно. Когда мы вернулись, уже давно стемнело. Погода изменилась; дул сильный ветер, и море волновалось.
Мы нашли миссис Гудсон в полном отчаянии: ее сын пропал. Она лежала больная в каюте и ничего не знала. Когда мальчика хватились, его не оказалось на корабле. От остававшихся на борту узнали, что вскоре после нашего отъезда заметили другого кита, показавшегося на противоположной стороне. Спустили вторую шлюпку, в которую сел мой младший помощник. Один юнга признался, что видел маленького Гарри на руках помощника шкипера перед отправлением шлюпки, но его позвали вниз и он не мог сказать, что сталось с мальчиком. Мы сейчас же отправились в том направлении, куда поплыла шлюпка, зажгли фонари и стреляли из ружей. Погода становилась все хуже и хуже и шлюпке грозила немалая опасность.
Всю ночь мы проплавали, но не видели и признака шлюпки. Наутро мы продолжали поиски, но безуспешно. К полудню погода улучшилась, однако наш капитан не посылал шлюпок на охоту на кита, и ни у кого из нас не хватило духа настаивать.
Большую часть недели мы провели в поисках шлюпки; наконец экипаж стал ворчать, и я счел своим долгом уговорить капитана отказаться от напрасных розысков и продолжать путь. Он согласился скрепя сердце. Бедная жена его медленно поправлялась. До сих пор они не напали на след своего ребенка. Вероятно, по неопытности помощника штурмана киту удалось разбить шлюпку или утащить ее.
— Очень печальная история, — заметил я. — Меня нисколько не удивляет грусть бедной миссис Гудсон. Но кто эта молодая девушка?
— Вот чего я не могу сказать вам, — ответил шкипер. — Она появилась у нас вечером накануне нашего отъезда; никто не слышал о ней раньше; ни хозяин, ни миссис Гудсон не сочли нужным объяснять нам, кто она. Сама же барышня хотя охотно болтает со мной за столом, почти ни с кем не разговаривает на палубе.
— Как романтично! — невольно проговорил я, более чем когда-либо заинтересованный молодой девушкой.
Мы простились с капитаном Гудсоном и отчалили. Отплыв несколько, мы увидели молодую девушку. Она стояла на корме и смотрела вслед нам. Я снял фуражку; в ответ она махнула мне платком.
Рассказы о ней и о жене капитана возбудили общее любопытство.
На следующее утро буря продолжалась, и несколько человек решили сойти на берег. То были младший лейтенант, штурман, Питер Медж, Томми Пекк и я. Мы стали грести к замеченной мною бухте, которая оказалась гораздо дальше, чем я думал. Наконец мы вошли в узкий проход между утесами, совершенно лишенными деревьев. Но мало-помалу проход расширился, и мы очутились в большом бассейне, берега которого были покрыты роскошной растительностью. Среди деревьев, росших на склонах гор, выглядывали темные голые скалы; вдали над ними возвышались остроконечные вершины, покрытые блестящим снегом. Вода в этом месте была так глубока, что самое большое судно могло бы стать на якорь и быть в безопасности в то время, как в океане бушевала самая сильная буря.
Мы пробовали сойти на берег, чтобы подняться на гору, но это оказалось невозможным. Человеческая нога, по-видимому, не бывала еще в этих лесах. Не слышно было щебетания птиц, не видно никакого признака жизни. Кругом царило безмолвие и уединение. Вся почва была устлала полусгнившими стволами, покрытыми мохом и папоротниками, среди которых гордо поднимались зеленые, цветущие деревья.
— Не будем останавливаться! — крикнул штурман. — Как-нибудь да проберемся через лес! — и нос шлюпки уткнулся в мягкий берег. — За мной! — прибавил он, спрыгивая на пень. — Ну вот и отлично! Теперь делайте то, что я буду делать. — Но в следующее мгновение он упал и скрылся из виду.
Мы вытащили его за ноги; голова и плечи его ушли глубоко в сырой мох. Его синий костюм превратился в зеленый — как раз подходивший к лесу, в котором ему хотелось побродить. Нисколько не смущенный, он пошел дальше, то и дело проваливаясь. Томми пошел за ним, но чуть было не захлебнулся в болоте, и мы с трудом вытащили его. Штурман принужден был вернуться, ворча на нашу трусость.
Мы снова сели в шлюпку и отправились отыскивать места, где можно было бы подняться на гору. У истока бассейна мы увидели втекающую в него речку, по ней мы добрались до каменистой гряды, по которой прежде пролегал путь потока. Дальше идти было нельзя, так как в некотором отдалении виднелся водопад, поэтому мы пристали к гряде и попробовали взобраться на гору. Идти пришлось по такой же почве, как в первой местности, только полоса мыса, отделявшая нас от каменистого склона горы, была гораздо уже, и потому мы решили подниматься здесь.
Мы поднимались все выше и выше, цепляясь за корни и ветви деревьев, которые становились все мельче. Мы вышли из лесу, прошли по покрытому мохом пространству и наконец очутились на талом снегу, который становился все крепче и плотнее по мере того, как мы подымались наверх. Глазам нашим было больно от ярких лучей солнца, падавших на снег, — в особенности после мрака, царившего в лесу. Несколько времени мы шли почти по ровному пространству, затем поднялись и спустились в неглубокую долину, с другой стороны которой подымался, как нам показалось, небольшой склон горы. Добравшись до вершины, мы надеялись полюбоваться великолепным видом на море с одной стороны и в глубь страны — с другой.
Измученные, задыхающиеся, с головной болью, добрались мы до вершины, где встретила нас снежная метель, скрывшая все от наших глаз. Оставаться — значило погибнуть, и мы начали спускаться. Наши следы были занесены, и мы вскоре убедились, что сбились с пути. Я шел несколько вперед и вдруг увидел небольшой склон, покрытый снегом. Я вообразил, что легко будет скатиться по нему до долины, и привел свое намерение в исполнение.
— Очень приятно и легко! — крикнул я товарищам. — Спускайтесь и вы.
